Светлана Лубенец - Фенечка для фиолетовой феи Страница 24

– А мы еще не проходили. «Евгений Онегин» во втором полугодии будет, а сейчас у нас Чацкий с Молчалиным.

– Во-первых, нельзя гадать, когда левая нога захочет. Есть специальные дни. Лучше всего это делать в январе, на Крещенье. Зеркало ничем натирать не надо. И ставить его нужно не против двери, а против другого зеркала, чтобы из многократных отражений получился зеркальный коридор. В том коридоре и должен появиться суженый. А у вас – глупость какая-то! Вы бы еще трельяж к шкафу развернули, чтобы ваша Дама прямо из него и вышла.

– Да, – согласилась Ирка, – это мы и правда как-то не додумали. Получилось, будто бы Пиковая Дама на автобусе приехала, в лифте поднялась и через все двери прошла. Глупость, конечно. Зачем духу двери?

– Я же вам говорила еще у Брошенковых! – напомнила Ксения.

– А еще, когда гадаешь, надо обязательно снимать нательные крестики, – добавила мама.

– Зачем? – испуганно спросила Сыромятникова.

– Затем, что при гаданиях обращаются к нечистой силе, а она ни за что не явится к тому, на ком защитный православный крест. А если и решится явиться, то ничего сделать не сможет.

– Хорошенькое дело! – возмутилась Ира. – Снимать с себя крест перед всякой нечистью… Чтобы она тебя тут же и растерзала?

– Честно говоря, я не очень хорошо во всем этом разбираюсь, – развела руками мама, – но знаю, что есть и другие способы защиты. Например, обыкновенный поясок есть, оберег. Вообще всякий замкнутый круг – оберег.

– Точно! – вспомнила Ксения. – Помнишь, Ирка, в прошлое воскресенье по телику старый фильм по Гоголю показывали. «Вий» называется. Смотрела? – Ира кивнула. – Там Хома Брут против ведьмы в церкви круг вокруг себя мелом чертил.

– Что-то я не понимаю, – как всегда, засомневалась Сыромятникова и обратилась к маме Ксении: – Вы говорили, православный крест – защита от нечистой силы. Как же тогда к этому самому Хоме нечистая сила в церковь пробралась? Там ведь полным-полно крестов.

– Не знаю, – пожала плечами мама. – «Вий» – все-таки художественное произведение. Что хотелось Гоголю, то он в своей повести и написал. А еще я вам говорила, что лучше не совать нос в непознанное. Все это вызывание духов, общение с ними – целая наука. Как, к примеру, уфология.

– Уфология? А что это? – спросила Ира.

– Наука об НЛО – неопознанных летающих объектах.

– Ой! А вы верите в НЛО? – тут же спросила заинтересовавшаяся Сыромятникова.

– Об НЛО поговорим завтра, а сейчас – немедленно спать! Ведь завтра рано вставать!

– Заснешь тут, как же! – пробубнила Ирка-Сырок. – Духи, ведьмы… «Вия» зачем-то вспомнили… Ни за что теперь не засну.

– Мам! – Ксения опять усадила поднявшуюся было маму на диван. – А ты когда-нибудь гадала в Крещенье… ну… с зеркальным коридором?

– Нет, хотя подружки как-то предлагали… Я отказалась. Страшно мне было. Подумала, вдруг что-нибудь такое ужасное увижу, что после и жить не захочется. – Мама оглядела притихших девочек и спросила: – А не желаете ли вы, красавицы, признаться, что спросить-то у Пиковой Дамы хотели? Может, я вместо нее подскажу? Все-таки жизненный опыт у меня побогаче, чем у вас.

– Нет, – тяжело вздохнула Ира. – Вы не сможете. Тут такое дело… что никто не сможет… Полная безнадега…

– Безответная любовь?

– Вроде того…

– У кого? – строго спросила мама, с подозрением глядя на Ксению.

– Да не у нее, – еще тягостнее вздохнула Сырок.

– У тебя, значит, – с некоторым облегчением констатировала мама.

– Ну да…

– Не стоит об этом говорить так безнадежно, Ира. Все в жизни может диаметрально поменяться местами. А если даже и не поменяется, то, возможно, потом, в будущем, ты будешь вспоминать это время как самое счастливое в жизни.

– Это еще почему? – удивилась Ирка.

– Потому что любить – прекрасно! А когда любовь неразделенная, то сила чувств настолько велика, что она вообще никогда не забывается. И между прочим, – мама назидательно подняла палец вверх, – может больше и не повториться.

– Вы правы только в том, что с силой чувств у меня все в порядке. А вот чтобы такое несчастье со мной еще раз повторилось, я совсем не хочу.

– Ты потом еще вспомнишь меня, милая моя девочка. Вот увидишь!

Глава 14

Тест на дружбу, тест на любовь

На следующий день Ксения в школу не пошла. Посмотрев с утра на свои пегие волосы, она решила для начала посетить парикмахерскую и остричь их как можно короче. Но Ирка-Сырок заявила, что прогуливать больше не желает, поскольку ей надо держать руку на пульсе происходящих в классе событий. Это тем более важно, что мама Ксении вчера предположила, что все еще в ее жизни может перемениться. Главное, не пропустить что-нибудь «диаметральное». Она взяла рюкзачок Ксении, чистые тетради и отправилась в школу одна.

После стрижки Ксения все же решилась еще раз окрасить волосы. Молодая симпатичная парикмахерша посоветовала ей, какую краску лучше купить, чтобы цвет волос приблизился к ее натуральному. Дома Ксения, преодолевая отвращение к этой процедуре, еще раз окрасила волосы, отгладила стального цвета блузку и начала отпаривать самые скромные черные брюки. И тут из школы явилась Сыромятникова.

– Ну, каков пульс у 9-го «В»? – спросила ее Ксения. – Не частит?

– У 9-го «В» в норме, а у меня частит, – ответила Ирка.

– Почему? Что еще случилось? – Ксения отставила в сторону утюг.

– Я призналась Инессе…

– В чем? – У Ксении опять похолодело в животе.

– Сказала, что это я наставила лишних отметок в журнал.

– Зачем?

– Затем, что это действительно сделала я.

– И она поверила?

– Представь, сразу же.

– И что же теперь будет? Неужели тебя исключат? Ты ненормальная! Я завтра все ей объясню…

– Не исключат…

– Но ведь она же говорила!

– Пугала. Приемчики у наших педагогов, прямо скажем, неслабые! Она сказала, что всегда знала, что это не твоя работа, и хотела, чтобы мы сами признались. Чтобы нам, значит… жаль тебя стало, оттого что ты понесешь незаслуженное наказание. Потом долго нудела, мол, верила в нас, знала, что в 9-м «В» подлецов нет и мы просто иногда по молодости ошибаемся. Ну и еще много-много всякой другой ерунды говорила.

– И тебе тут же стало очень приятно, что Инесса о тебе так хорошо думала?

– Ты очень много остришь, Золотарева. И не по делу, между прочим. А мне и вправду тебя стало жалко. В общем, подумала я: сама такое заварила, мне и расхлебывать! А то нечестно получается…

– Но ведь двойки-то я сама себе ставила!

– А кто тебя подучил?

– Хорошо! А как же журнал? Инесса говорила, что это документ… что он теперь испорчен…