Ольга Егорова - Волчья ягода Страница 24

С Федькой во время его болезней сидела соседка тетя Вера, а Арсений только уходил в это время с работы пораньше, если удавалось. Неделя – это максимум, полный предел количества времени, которое он смог бы выкроить на отдых. Да и то не в сезон, не летом, а зимой, когда строительные работы затихают и остаются только отделочные…

А зимой какое море? Только заграничное. Заграничное – это значит на самолете. А самолетов Федька панически боится. Вот и получается замкнутый круг.

– Пошли, пап. – Появившийся Федор потянул Арсения за рукав.

– Пошли, – согласился Федор, нащупывая в темноте коридора горячую Федькину лапу. – Пошли, Заяц.

Федор недовольно поморщился: не любил, когда в присутствии посторонних отец называл его Зайцем. Учительница снова улыбнулась и пожелала Федьке побыстрее поправиться.

На машине они быстренько домчались до дома, а врача Арсений вызвал еще по дороге. Из детской поликлиники по месту прописки, конечно, вызывать уже никого было невозможно, но на этот случай в городе действовала «Скорая детская помощь» – педиатра можно было пригласить домой для осмотра в любое время дня и в любой день недели. Этой «Скорой детской помощью» Арсений пользовался чаще всего, почему-то больше доверяя врачам, которые работают не за копеечную больничную зарплату, а за относительно приличные деньги в частной клинике.

Хотя сам прекрасно знал, что и в той, и в другой клинике работают одни и те же врачи. Просто в разные смены.

Дома он уложил Федьку под одеяло. Сунул под мышку градусник – температура осталась прежней, не поднялась ни на градус. Развел в холодной воде уксусную эссенцию, намочил тряпку и все время вплоть до прихода педиатра прикладывал ее к горящему Федорову лбу, часто переворачивая с одной стороны на другую, потому что тряпка очень быстро нагревалась.

Прощенный еще накануне вечером кот Сидор, мурлыкнув, уселся Федору в ноги, долго перебирал лапами, выдергивая из пледа шерстинки. Потом улегся, свернувшись клубком. Так они втроем коротали время в ожидании доктора.

Врач, пожилой дядька с мохнатой седой бородой и приятной улыбкой, оказался похожим на сказочного волшебника. Кажется, Арсений видел его в детской поликлинике как-то раз и даже фамилию его вспомнил – Петровский, принимает в соседнем кабинете… Заслуженный врач – наверное, хороший…

Во время осмотра он сидел рядом и тревожно следил за каждым движением заслуженного доктора, провожал пристальным взглядом фонендоскоп, неторопливо путешествующий по худенькому телу сына, задерживал вместе с Федькой дыхание, когда врач об этом просил…

– В легких все чисто, – сообщил доктор и принялся осматривать Федьку дальше.

Во рту сразу же была обнаружена та самая гиперемия, о которой толковала Алла Геннадьевна. Тщательно обследовав лимфоузлы, доктор выпрямился на стуле и произнес загадочную фразу:

– О-гэ-эс.

Поняв, что это, по всей видимости, диагноз, Арсений спохватился:

– А в школе сказали, что стоматит!

– Стоматит и есть, – кивнул доктор, весело подмигнув Федору. – Острый герпетический стоматит.

Слово «острый» Арсения напугало. И было категорически непонятно, отчего это так радостно улыбается бородатый доктор.

– Это опасно? – спросил он упавшим голосом.

– В нашем случае – нет, – успокоил Петровский. – В нашем случае – среднетяжелая… Близкая к легкой форма. Четко выраженного токсикоза нет, симптомов катаральной ангины нет тоже. Кровоточивость десен слабая, почти не выражена, лимфатические узлы в порядке… Почти в порядке. Так что лечиться будем амбулаторно.

– Амбулаторно – это значит дома, – пояснил Арсений, обращаясь к сыну.

Федор кивнул и вздохнул облегченно: конечно же, все это время он ужасно боялся, что его повезут в больницу и заставят там остаться.

– Прежде всего нужно ослабить и снять болезненные симптомы в полости рта, – пояснил доктор. – Еда должна быть только жидкая, кашицеобразная. Перед едой не забудьте обязательно проанестезировать полость рта двухпроцентным масляным раствором анестезина или лидохлор гелем.

Арсений кивал, слушая названия лекарств и подробные описания процедур, надеясь, что у доктора окажется достаточно разборчивый почерк. Потому что знал – не удержатся в памяти все эти лейкоцитарные интерфероны и лидохлоры…

Арсений всегда путался в названиях лекарств. И даже испытывал перед ними некий священный трепет, как будто на самом деле это были вовсе и не названия лекарств, а заклинания племени вуду…

Доктор некоторое время сосредоточенно царапал ручкой по рецептурным бланкам.

– Вот, здесь все написано. Препараты купите в аптеке, они не из разряда дефицитных. Если будет хуже – звоните, вызывайте. А так – через три дня ко мне на прием, пожалуйста.

– Спасибо, – поблагодарил Арсений.

Мысленно он уже летел в аптеку. Но нужно было еще проводить врача.

– Не за что, – ответил доктор, улыбнулся в усы и произнес сакраментальную фразу, которая в этот день Арсения просто преследовала: – Да вы не переживайте так. Дети часто болеют. Ничего страшного, он скоро поправится…

Арсений невнятно угукнул ему в спину и попрощался.

Вернувшись из аптеки с целым пакетом пузырьков и тюбиков, он застал сына спящим. Потрогал лоб – горячий, но все-таки, кажется, не такой уже горячий, как был в школе… Значит, температура немного упала. То ли уксус помог, то ли бородатый доктор и впрямь оказался волшебником…

Усевшись на пол рядом с кроватью, он разложил перед собой тюбики с мазями и лекарствами и попытался разобраться во всем этом безобразии. Потратил на изучение почти полчаса и вздохнул облегченно: теперь все понятно, а значит, не так страшно.

Интересно, это все родители так боятся, когда дети болеют, или он один такой сдвинутый?

Наверное, все боятся. Родители – они на то и родители.

Приподнявшись, он поплотнее подоткнул одеяло у спящего Федьки, еще раз на всякий случай потрогал его лоб и тихонько вышел из комнаты, собравшись сварить себе на кухне чашку крепкого кофе. Но уже возле барной стойки его настиг мобильный телефон: на дисплее высветился номер Жидкова.

Арсению дико хотелось выпить кофе. Поэтому он прижал трубку к уху плечом и стал копошиться с туркой, по ходу дела разговаривая.

Кофейной церемонии в результате не получилось, а получилась планерка.

После разговора с Митькой, практически без передышки, он поговорил еще с двумя сотрудниками и одним деловым партнером. Потом позвонила Ася. Поинтересовалась, как дела у Федора, и почти сразу же неловко закончила разговор – видимо, в приемную кто-то вошел и разговаривать стало неудобно.