Анна Данилова - Рыжая девушка с кофейником Страница 24

– Да, конечно. Он из ФСБ. Хотя мне показалось, что я уже

видела его раньше в больнице… Возможно, он лежал у нас…

– Хорошо. Итак, начнем с самого начала… Они ворвались, ударили Ольгу Петровну чем-то по голове и она упала напол… Что было дальше?

– Один из них подошел к Бурковицу и что-то спросил у него.

– Как отреагировал Бурковиц?

– Он что-то сказал, словно объясняя, развел руками, так

обычно ведут себя люди, когда хотят сказать, что произошло недоразумение или что-нибудь в этом роде… Тогда ему заломили руку за спину, Лев Иосифович скривился от боли и сказал одну фразу достаточно громко, словно бросил им в лицо, после чего глаза его закатились и он начал оседать… Один из мужчин, тот, что заломил ему руку за спину, пытался даже как-то поддержать его… А Лев Иосифович, оказывается, уже умер… Между прочим, я почему-то тогда подумала, что все это как-то связано с его хобби…

– А что у него за хобби?

– Он же всю жизнь занимается антиквариатом… К нему люди со всей страны приезжают… Я была у него дома, всего одну минуту, так у него там целый музей… Картины разные, статуэтки…

– Понятно… Итак, ему заломили руки за спину и потом? Что было потом?

– А потом началась стральба…

– То есть, мимо тебя пробежали милиционеры, в которых начали стрелять бандиты, так?

– Да, так. Но и они тоже выстрелили, ранили одного из бандитов, но ему удалось сбежать…

– Но каким образом?

Маша повернула голову:

– Видите?

Наталия посмотрела в ту сторону, куда повернулась Маша и увидела железную дверь в противоположном конце коридорчика, в котором они находились:

– Что это, неужели грузовой лифт?

– Вот именно. Сюда, к нам на второй этаж при помощи этого лифта поднимают продукты из столовой и прочее…

– Значит, ты ВИДЕЛА ЕГО СОВСЕМ РЯДОМ?

– Видела, – она опустила голову. – Но ничего не могла поделать…

– Я понимаю… Странно было бы, если бы попыталась препятствовать этому… То есть, он успел открыть дверь лифта прежде, чем сюда прибыла милиция?

– Наверно, хотя, возможно, дверь была открыла заранее…

– Подожди, но ведь ты же сказала, что он был ранен…

– Выстрелы раздались ДО того, как люди из милиции ворвались в операционную, бандиты палили в распахнутую дверь, едва увидели милиционеров… Те, естественно, открыли пальбу в обратную и вот тогда и ранили этого… И он успел сбежать…

– Ему, стало быть, фантастически повезло… А теперь скажи, что же такое бросил им Буркевиц перед смертью, что выкрикнул…

– Очень странную фразу… или даже одно слово: «девушка» или «девушки»…

«Или «в девушке», – вдруг поняла Наталия.

– И что было потом? Они стали что-то высматривать в пациентке, которая лежала на столе? Как ее фамилия?

– Вот здесь… в вашем списке она последняя: Гольцева Юлия Александровна.

Наталия взглянула на список, который она переписала в свой блокнот:

1. Перова Ольга Викторовна

2. Жабинковская Вера Николаевна

3. Соляная Ирина Васильевна

4. Курочкина Елена Владимировна

5. Царева Полина Валентиновна

6. Гольцева Юлия Александровна

Головокружение, вызваное пятым пунктом, грозило перейти в обморок. Наверно, Наталия резко побледнела, потому что когда очнулась, через какое-то мгновение, за которое кровь успела отлить от головы, она как сквозь сильный свистящий ветер услышала: «Что с вами? Вам плохо?..»

Глава 11

ЛИКБЕЗ НА ВОЛЬНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕМЫ. ВЕЧЕРНИЙ ПОЕЗД НА МОСКВУ

Романов, увидев ее, был удивлен.

– Тебе понравилось здесь?

– Очень, – она посмотрела на него так, что он понял, что

ей не до шуток.

– Хочешь выпить?

– Я за рулем. Мне надо взглянуть на… Полину… – она не могла произнести слово «тело» или «труп», поскольку еще не успела привыкнуть к мысли, что больше никогда в жизни не услышит Полинин голос, не увидит ее азартного смеха или, точнее, заразительного хохота.

– Это кто такая?

– Красивая, рыжая, тебе привезли ее 15 числа.

– Понятно, проходи.

И снова этот прохладный зал, пропитанный густым и липким запахом разлагающейся плоти, хлора или карболки… А за ним другая комната с металлическими контейнерами, в одном из которых лежала мертвая Полина.

– Послушай, как можно привыкнуть в такой работе? Меня это всегда интересовало… Как к этому относятся в твоей семье?

– Плохо. Но мне все равно.

Она не стала задавать лишних вопросов. Подошла к Полине и увидела шрам внизу живота, справа. Это помимо огромного грубого разреза от грудины до самого паха, оставшегося в результате вскрытия…

– Василий Петрович…

– Можно просто Василий.

– Василий, ты не мог бы мне объяснить происхождение этого шрама? – она имела в виду маленький, тот, что справа.

– Объясняю. Такой шрам бывает после операции аппендицита, ты и сама это отлично видишь.

– И больше ты мне ничего не можешь сказать?

– Могу. Я даже это зафиксировал сегодня в документальной, так сказать, форме… Шов был воспален и доставлял немало хлопот этой девушке при жизни…

– Ее звали Полина…

– Полина смазывала его специальной мазью, флоретином, так, во всяком случае, показали анализы…

– Он был воспален? Но из-за чего?

– Просто не зажил, да и все. Ей наложили шов совсем

недавно, числа десятого или, может, чуть пораньше. Ей надо было лежать, а она, наверно, скакала как ненормальная… Вот он и раскрылся, воспалился, загноился и все такое…

– Это все, что ты можешь сказать об этом шве?

– А что ты хочешь услышать? Самого отростка, аппендикса,

так называемого, там нет, я же проверял… Единственно, что мне показалось, что шрам вроде бы какой-то ДВОЙНОЙ…

– По второму разу? – она посмотрела на Василия в упор. – Скажи, ПО ВТОРОМУ РАЗУ? Как тех, которых потрошил какой-то ненормальный?

– Похоже, что так.

– А ты это записал в акте вскрытия?

– Я не уверен…

– Тогда проверь и запиши и и позвони Логинову или Сапрыкину и скажи об этом… Какой-то идиот оперирует женщин по второму разу… ПОЧЕМУ? С какой целью?

– Между прочим, твоя Полина была беременна. Срок – ничтожный, всего три недели… Но, быть может, это важно…

Наталия испытала сильный шок. Она сразу представила себе Полину, купающуюся в лучах яркого солнца на фоне сочной зелени с малышом на руках…

– Да, это очень важно. БЫЛО ОЧЕНЬ ВАЖНО.

Она, пошатываясь, вышла из морга, забыв даже попрощаться с Романовым, села на машину, доехала до первого таксофона и позвонила Сапрыкину:

– Сережа, мне надо срочно адрес некой Гольцевой Юлии Александровны 1960 года рождения…