Сандра Мэй - Стрела амура Страница 24

Пряничные домики с яркими палисадниками. Красные черепичные крыши. Золотая пыль над проселочными дорогами, ярко-голубое небо, уже темнеющее на западе, но все еще светлое, без единого облачка.

Потом начался Лондон, и если более современные постройки окраин их не впечатлили, то при въезде в центр мальчик и девушка вновь прилипли к окнам.

Красные двухэтажные автобусы, снующие по мостовым горожане, голуби на Трафальгарской площади, и горделивый одноглазый Герой Англии, снисходительно взирающий на все это с высоты. И летящий золотой ангел, незримо хранящий древнюю столицу, пережившую пожары и чуму, войны и междоусобицу.

Тауэр, Биг Бен и Большой Лондонский мост, извилистая Темза и лебеди, плывущие по ней, — все было знакомо Лизе по туристическим проспектам и открыткам, но при этом было лучше, лучше, лучше в триста тысяч миллионов раз! Теперь она могла прикоснуться ко всему этому, пройти старыми извилистыми улочками…

Брюс отчаянно моргал, зевал и вертел головой. Многочасовой перелет был слишком тяжел для восьмилетнего ребенка, и Джон был уверен, что парень заснет, едва доберется до кровати.

В отеле их уже ждали, и величавый швейцар распахнул перед ними двери. Потом мальчишка-коридорный в красном форменном мундирчике стрелой пронесся вперед, унося на себе весь их багаж. Вскоре Лиза и Брюс — одна с удовлетворением, другой с безбрежным изумлением — оглядывали свой номер. Джон кашлянул позади них.

— Я заказал большой люкс, потому что не знал, согласится ли Брюс ночевать один в номере. Если хотите, можем поменять…

Лиза покачала головой.

— Здесь просто великолепно. Я уже влюбилась. И места полно — Брюс ляжет в спальне, а я…

— Уу-ооо-у!!!

Это Брюс заглянул в спальню. Здесь было от чего взвыть. Кровать, больше напоминавшая корабль, мех на полу, каменный камин, приглушенные тона обоев и тяжелых портьер, а из открытых французских окон льется тонкий аромат цветов. В такой спальне могли с успехом поместиться — и не мешать друг другу — приблизительно пять Брюсов сразу.

Джон опять кашлянул, неожиданно снова почувствовав неловкость. Завязавшаяся в самолете прекрасная дружба затрещала по швам. В сущности, он совершенно не умеет обсуждать с женщинами их потребности, и потому…

Тьфу, ерунда какая. Ты совсем с ума сошел, и все из-за этого жасмина и тугих локонов девчонки из Луизианы. Опомнись, профессор. Тебе тридцать два, ты давно уже не мальчик, и твои гормональные бури отгремели давным…

Лиза доверчиво взяла Джона за руку — и весь аутотренинг пошел насмарку. Сердце глухо бухнуло и провалилось в район желудка, кровь зашумела так, что Джон едва расслышал, что она говорит.

— …Давай быстренько смотаемся за вещами, а потом уложим его спать. Он с ног валится.

— Ничего и не валюсь. Опять в магазин?

— Ты ничего мерить не будешь. Просто ткнешь пальцем.

— Хорошо. Только быстро. А потом мороженого.

— Разумеется. Я приглашаю вас обоих в ресторан — по случаю приезда и начала нашей совместной жизни.

Хорошо, что эти дети были так смешливы и легкомысленны. Потому что до Джона опять с некоторым опозданием дошел смысл сказанного, и он опять едва не прикусил себе язык.

Договорились встретиться в вестибюле через полчаса. Джон принял душ и переоделся в рекордно короткие сроки, после чего спустился вниз и вцепился в газету, не понимая и половины написанного. Его мысли были далеко, очень далеко.

Нужно разобраться, что происходит. Почему он реагирует на эту девочку так… словно он мальчик? Подросток, неспособный справиться с сексуальным возбуждением?

Да, она хороша, очень хороша. Но все ее двадцать три прямо написаны у нее на лбу, и за руки она его хватает не из женского коварства опытной соблазнительницы, а по-детски привлекая внимание к своим словам. Так же точно хватал его и Брюс, прося рассказать еще об Атлантиде.

Надо опомниться. Он привез ее, потому что так захотел мальчик. Он привез Лизу Кудроу для Брюса, а не для себя. Они с Лизой чужие друг другу, и она вовсе не собирается прожить с ним вместе всю оставшуюся жизнь.

А сколько она собирается с ним прожить? То есть… не с ним, а с Брюсом — у него в доме? И какого черта они не обговорили это все с мистером Карчем — у него бы наверняка лучше получилось, у старого крючкотвора.

Ничего, ничего, сейчас они быстро съездят в «Харродс», купят все, что нужно, а потом немного пройдутся пешком, поужинают в ресторане и лягут спать, потому что завтра рано вставать, а еще потом ехать, ехать, ехать.

Да где они!

Он вскинул глаза — и увидел своего племянника и его тетку.

Брюс умылся и причесался — судя по недовольному и суровому виду, скорее, ЕГО УМЫЛИ И ПРИЧЕСАЛИ. Одет мальчишка был в настоящий костюм, причем не в один из тех дурацких псевдовзрослых костюмчиков, в которых юные джентльмены томятся и потеют, нет. Хорошие темно-серые брюки широкого покроя, расстегнутый пиджак, светлая рубашка — все немного в стиле 30-х годов, но элегантно и хорошо сшито. Мальчонке и самому явно нравилось. Джон мысленно поставил Лизе Кудроу пятерку — даже родители не всегда столь тактично и умело могут приодеть своих чад.

Потом Джон перевел глаза на Лизу — и сердце снова занялось акробатикой.

Маленькое черное платье, придуманное гениальной хулиганкой Коко Шанель, никогда и никого не подводило. Не подвело оно и Лизу Кудроу. В особенности учитывая стройную, точеную фигурку, длинные ноги, роскошные волосы и красивое личико. Поверх платья девушка накинула черный же кардиган с воротником-стоечкой. Ткань была расшита тонкой золотой нитью, что создавало эффект парчи, но не придавало наряду громоздкости, характерной для этой ткани королей и священников.

Изящные туфельки на высоченной шпильке Лиза носила с той легкостью, которая достигается многолетними тренировками. Тонкий золотой браслет-цепочка на лодыжке, такая же, но чуть толще, цепочка на запястье, наконец, изящная витая цепочка с кулоном из черного оникса на стройной шее — изысканное сочетание черного и золотого необыкновенно шло Лизе Кудроу. Впрочем, по всей видимости, ей идет все, в смятении подумал Джон. Все, точно — потому что в футболке и джинсах она тоже великолепна.

Наверное, она великолепна в принципе, так сказать. То есть и без одежды…

Надо сходить к психоаналитику. Попить успокаивающее. А еще лучше — отвезти их домой и побыстрее смотаться в экспедицию. Там много работы, очень пыльно и грязно, вокруг одни потные мужики и нет никакой опасной Лизы Кудроу с ее тугими локонами и высокой грудью, на которую он сейчас пялится, словно завороженный, а ведь надо уже что-нибудь и сказать!