Рут Уинд - Музыка ночи Страница 24

— Я никогда раньше не думала, что можно так приготовить. Это чудесно!

Она закрыла глаза, смакуя деликатес, и Роузмэри в миллионный раз подумала, какая жалость, что Конни Юинг ни с кем даже не встречается. Высокая и пышногрудая, она все еще была красавицей. У нее продолговатые голубые глаза и хорошенький ротик. Каждый второй мужчина в городе вожделел к ней с тех пор, как ей исполнилось двенадцать, и она вырастила такую грудь, да еще вдобавок длинные ноги, но Конни в шестнадцать лет отдала сердце парню, которого потом забрал у нее Вьетнам, вот и все. Ну, кроме ее мужа Джорджа, но если подумать, то с ним в общем-то не сложилось.

— И что же ты сегодня изменила? — спросила Роузмэри.

— А! — Конни поставила поднос на стол и обернулась, горделиво выпрямившись. — Я переменила свой цвет. Что скажешь?

— Какой цвет?

— Макияжа, глупая. А то я, кажется, смущала собственную дочь. — Она печально улыбнулась Роузмэри. — Я просто сделала все посветлее, добавила коричневый оттенок.

— Тебе идет, — искренне сказала она. — У тебя хорошая кожа. — Они расставляли складные стулья. — А где сегодня Шона?

Конни махнула рукой.

— Опять где-то с этой Кики. Я ее теперь почти не вижу.

— Привыкай, милая. Остался всего год до выпуска.

— Да уж.

Пришла сестра Роузмэри, Флоренс, и принесла бутылку воды и тарелку печенья с отрубями. Она целый год уже сидела на диете и потеряла почти пятьдесят фунтов, вплотную приблизившись к своему подростковому весу. Сразу за ней явились еще двое членов клуба — миссис Нэнс, библиотекарь, и Лайнет Коул, женщина средних лет с русыми волосами и в очках с толстыми стеклами. Они поставили свои тарелки на стол и стали болтать, а через несколько минут пришли еще двое.

Первой была Элли Коннор, биограф. А второй — жена Маркуса Уильямса, Алиша, со своими косами до пояса и костлявыми ногами. Конечно, они явились вместе, подумала Роузмэри. Алиша, наверное, предложила подвезти Элли, когда узнала, что та собирается прийти.

И все равно это раздражало. Алиша. Всегда Алиша. Она приехала в город однажды летом, чтобы присмотреть за своей бабушкой, познакомилась с Маркусом и поставила себе задачу сделать его своим мужем. Что казалось бы совсем нормальным, если бы она не была слишком молода для него и он бы не выглядел тогда дураком, веселясь повсюду с девчонкой, которая годилась ему в дочери. А потом она родила этих детишек — бах, бах! — как нечего делать. А Роузмэри потребовалось семь лет, и выкидышей столько, что не хотелось и вспоминать, прежде чем получился Брэндон.

Затем Конни наняла Алишу плести эти дурацкие косички, делать выпрямление волос и стрижки, которые сейчас хотят иметь все молодые негритянки, хотя, конечно, сама Алиша никогда не называла их иначе, чем "афроамериканки", что тоже раздражало Роузмэри. Лично она всегда сама ухаживала за своими волосами.

Конни говорит, что это у Роузмэри пунктик такой, и всем, казалось, эта девица нравится, так что Роузмэри тоже приходится ее терпеть. По крайней мере она сегодня не притащила с собой младенца. А то иногда сидит и кормит его прямо перед всеми, словно ее не заботит, кто видит ее грудь.

Пришли трое остальных — молодые белые женщины, замужние, они вступили в клуб в прошлом году. Конни называла их тройняшками. Они все были блондинками и юными идеалистками. Одна из них, миленькая девочка не старше двадцати лет, была писательницей-любительницей и в свободное время печатала на старой машинке роман, посвященный средневековью и полный тайн.

Дав им несколько минут, чтобы наполнить тарелки и поприветствовать друг друга, Роузмэри заговорила. Она поймала себя на том, что снова глазеет на Алишу, смеющуюся в углу с Элли, как будто они дружат уже тысячу лет.

— Почему бы вам всем не подойти сюда и не присесть? Думаю, нам пора начинать. — Когда все расположились на складных стульях, она указала на Элли. — Хочу, чтобы вы познакомились с писательницей Элли Коннор. Она остановилась у Блю на то время, пока изучает биографию моей тети Мейбл.

— У Блю Рейнарда? — спросила одна из "близняшек", вытаращив глаза.

Элли улыбнулась:

— Только не говорите мне, что в вашем городе есть еще Блю.

Конни сказала:

— Она хотела спросить: "Того самого Блю, который должен быть помещен на обложку любовного романа?" — И рассмеялась, когда "тройняшка" покраснела. — Они послали его фотографию в журнал, на конкурс. Когда он это узнал, его чуть было не пришлось связывать.

— Мы не хотели сделать ничего плохого, — ответила "близняшка" № 2 и облокотилась о стол. — Согласитесь, что он похож на кинозвезду.

— Он очень красив, — мягко проговорила Элли.

— Красив — это еще не все, — заметила "близняшка" № 3. — Моя бабушка, говорила, что некоторые мужчины могут воспламенять взглядом, а он как раз такой. Смотрит так, как будто, — она немного поерзала на месте, — знает все.

"Близняшка" № 1 шлепнула ее по руке:

— Ты — замужняя женщина!

— Ну и что? У меня же есть глаза, верно? — Она подмигнула Элли. — Вы нам расскажете, если удастся поцеловать его, ладно?

— Надин! — воскликнула Алиша. — Ну ты и шлюшка.

Надин безмятежно рассмеялась:

— Я просто искренняя. — Она взяла книгу недели, женский роман с закрученным сюжетом. — Кстати, тебе понравилась эта книга?

Алиша смягчилась:

— Очень. И героиня забавная.

Роузмэри откинулась на спинку стула, довольная тем, что все наконец пришли к согласию. В группе столько индивидуальностей, что дискуссия по поводу новой книги иногда превращалась в нескончаемый спор. Элли обменялась с ней взглядом, и Роузмэри подмигнула ей. На какое-то неуловимое мгновение Роузмэри охватило чувство, что все это когда-то уже было. Что-то в лице Элли, в ее улыбке вдруг ясно кого-то напомнило. Она попыталась ухватить эту малость — может быть, форма глаз? — но Элли уже отвернулась, и дежа-вю исчезло.

"Забавная девчонка", — подумала Роузмэри. Маленькая и сильная, и у нее боевой характер, что всегда нравилось Роузмэри. Не размазня. Умница. Но совсем не хорошенькая, если не считать копны черных кудрей, с которыми она ничего не делает. Плоская настолько, что, наверное, даже не носит лифчик. У нее треугольное личико и угловатая фигура. Было ясно: девочка считает Блю более чем красивым, а сама, к сожалению, не принадлежит к тому типу женщин, которые ему нравятся. Вот Надин, в открытом летнем платье, позволяющем видеть красивые тонкие руки и декольте, как раз в его вкусе. И Джуэл тоже, хотя она несколько полновата. Зато у нее цвет лица как у фарфоровой куколки, пышные формы и незатейливый ум, не отягощенный интеллектом. Именно такой тип он, кажется, предпочитает.