Алла Григорьева - Личный водитель женщины-вамп Страница 24

—  Вижу, — скрывая волнение, произнесла она. — И что?

—  Вот кто увидел будущее! — восхищенно, не без ноток зависти в голосе, произнес молодой че­ловек. — Вчера он сорвал банк. Если моя теория верна, то сегодня он опять останется с выигрышем.

«Вот так! — воскликнула про себя Аня, сразу по­теряв интерес к молодому человеку. — Все-таки он обыграл казино! Значит, можно смело вычеркивать Игумнова из списка главных подозреваемых».

Можно было отправляться домой. Но ее задели слова учителя игры в рулетку о том, что Николаю от­крылось будущее. Ей захотелось выяснить, чушь это все собачья или действительно есть в мире ве­щи, от которых просто не по себе становится.

Бросив рулетку, Анна примостилась за колонной неподалеку от покерного стола и стала наблюдать за игрой. Подошел еще народ, видно, из завсегда­таев, знавших о вчерашнем выигрыше. Крупье раз­дал карты, сделал замену, игроки сказали свое сло­во, очередь дошла до Игумнова. Он двинул на сере­дину стола все свои фишки...

—  Извините, — услышала Аня и почувствовала, как кто-то деликатно тронул ее за плечо, — можно вас на минутку?

Так она и не узнала, выиграл Игумнов или проиг­рал. От созерцания игры ее оторвали двое дюжих сотрудников службы безопасности казино.

—  В чем дело? — возмутилась она.

Службисты уверили Анну, что ничего такого, и по­просили пройти с ними.

«За что?!» — спрашивала она себя всю дорогу, пока ее вели по лестницам и коридорам. Но вслух лишних вопросов задавать все же не стала. Может быть, и в самом деле ничего такого.

Ее ввели в комнату, до потолка уставленную мо­ниторами, по которым служба безопасности следи­ла за игроками.

—  Вы узнаете этого человека? — без всяких пре­людий спросили ее, и толстый палец ткнул в экран, на котором виднелось кислое лицо Глебова.

Конечно же, она узнала и, конечно же, с готовно­стью призналась, что это ее... жених и они пришли сюда вместе.

—  А вы не знаете, почему ваш жених так упорно пытался выяснить, кто из клиентов вчера сорвал банк? — спросил обладатель толстого пальца.

—  Еще как знаю! — ответила Аня. Ей потребова­лась всего пара секунд, чтобы придумать безобид­ную, но романтическую историю. — Какай-то доб­рожелатель сказал моему жениху, что я была здесь вчера... Не одна была, а с любовником, который крупно выиграл. Я сама предложила пойти сюда. Пусть спросит у кого хочет, срывали вчера банк или нет? Пусть выяснит...

— Делать вам больше нечего! — перебил ее об­ладатель толстого пальца.

Через пять минут, на выходе, Анне торжественно передали Глебова живым и здоровым. Она не мог­ла тут же не обнять Ивана, а обняв, не могла не по­целовать. Ей просто некуда было деваться. Жених все-таки.

Ваня хоть и не понял, что это вдруг нашло на его соседку по коммуналке, но вопросов никаких зада­вать не стал, а просто ответил объятьями на объятья и поцелуем на поцелуй, который из конспиративно­го как-то сам собой очень быстро перерос в самый настоящий, жадный и бесконечный.

10

Остаток ночи и весь следующий день они прове­ли в постели... в ее постели. Конечно, в жизни Анны были мужчины, но, видимо, им до нее не было ника­кого дела. Все они сосредотачивались исключи­тельно на себе, на своих ощущениях. Глебов ока­зался не таким. На нем словно лежало проклятье, которым женщины не прочь были бы проклясть всех мужчин на свете: сначала сделай хорошо ей и толь­ко тогда хорошо будет тебе самому.

Полностью отгородиться от мира не удалось — коммуналка все-таки. В дверь то и дело ломились. То звали к общественному телефону, то просили взаймы какую-нибудь ерунду вроде луковицы, то стучали в стену, заколачивая очередной гвоздь. По коридору с визгом носились дети. Особенно усердствовал младший Первухин. А его отец очень долго пытался вырвать с мясом дверную ручку, требовал вернуть костюм. Причем Гриша сразу выбрал Анютину дверь. Стало быть, вся квартира с самого начала была в курсе... Григо­рия удалось утихомирить, только пообещав ему еще две бутылки.

К вечеру Аня и Глебов настолько выбились из сил, что смогли даже поговорить на темы, которые в постели забываются напрочь.

—  Кажется, пора спать, — лежа на спине, руки по швам, сказал Иван. — У тебя завтра трудный день, финал как-никак.

—  К черту финалы, — вяло ответила Анна, точно копируя позу Глебова. — После этого мне уже ни­чего не нужно.

—  И тебе даже не интересно, чем все закончит­ся? А вдруг ты победишь?

—  А нам это надо? У нас осталось всего два по­дозреваемых: Засосов и Лисицина. Засосова мы и без финалов можем достать в любой момент. Стоит только ему позвонить, и он поедет куда угодно, лишь бы увидеться со мной. А там... там ты... с утю­гом, — Анна погладила Глебова по бедру и продол­жила: — Вот Лисицина... Не выходит у меня из голо­вы ее колечко с брюликом.

—  Вот и используй завтрашний день, чтобы завя­зать с ней знакомство.

—  Не хочу... Знаешь, если честно, мне и этим ду­рацким расследованием заниматься не хочется. Сама на себя удивляюсь... Все! Решено! К черту расследования, к черту конкурсы. Свой главный приз я уже получила.

Аня опять хотела погладить Ивана по бедру, но тот вдруг резко отодвинулся к краю дивана.

—  Ты что? — удивилась она.

—  Интересные дела, — отозвался он. — Втянула меня, разбередила душу, а сама в кусты? Как гово­рится, вольному — воля. Можешь продолжать мять простыни, а я лично не успокоюсь, пока не найду вора.

Глебов резко откинул одеяло, сел и стал оде­ваться.

«Так вот в чем дело! — вдруг осенило Анну. — Вот почему он согласился помочь мне! Найти вора, припереть к стенке и стрясти с него деньги, которые тому отвалила "Миссия"! Все чисто, без крови и да­же справедливостью попахивает — злодей нака­зан...»

Вслед за этой догадкой Аню тут же озарила дру­гая. Так вот, значит, о ком говорил Глебов, когда она невольно подслушала его. Ни о какой не о про­грамме! Он говорил о Зое Лисициной, которую на тот момент подозревал больше всех! Нет, нет! Нельзя отстраняться. Нужно первой добраться до вора. Нужно не дать Ивану свалять дурака, не дать ему заработать еще один срок.

—  А не сделать ли и мне милицейские короч­ки? — Анюта протянула руку и погладила Глебова по спине, как норовистую лошадь. — Так у нас де­ло быстрей пойдет.

—  Слова не девчонки, но женщины, — сразу от­таял Иван. — Узнаю прежнюю Анну Венгерову. — Он быстренько снял с себя все, что успел надеть, и юркнул под одеяло. — Так на чем мы останови­лись?

—  На Зое Лисициной, — напомнила Аня.

—  Ответ неверный!

Глебов ласковым котиком подполз к ней и кос­нулся словно наэлектризованными губами ее пле­ча... И все повторилось сначала, но острее, намно­го острее. И острота эта шла от сознания того, что она в полной власти не просто мужчины, а мужчи­ны, способного на все.