Эмма Ричмонд - За тридевять земель Страница 24

Выпрямившись, униженная, оскорбленная, она оперлась на костыли.

— И кстати, — бросила она, — папа оставил мне письмо для твоего отца, вот почему я приехала в Гибралтар. И поэтому я навестила твою мать, я хотела знать, что оно означает. Я оставлю его тебе в квартире. Твой отец тоже унизил моего. Наверное, это фамильная черта.

Гордясь тем, что ей удалось самостоятельно добраться до лестницы, она остановилась передохнуть. Сэм с грохотом захлопнул дверь, швырнул полотенце на кресло.

— Иди за ней, пожалуйста. Проследи, чтобы с ней все было в порядке, — сказал он Грегу.

Тот кивнул.

С глазами, полными слез, слыша шаги сзади, Абби сосредоточилась на том, чтобы одолеть три этажа и не сломать шею.

Грег настиг ее внизу. Нервный и неуверенный, он неуклюже объяснил:

— Сэм попросил меня помочь тебе.

— Со мной все в порядке! — закричала она.

— Я пойду с тобой.

— Не нужно. Унижение надо пережить в одиночестве.

Вот почему Джордж вернулся в Англию, после того как Натан Табинер его унизил. Его унижение длилось тридцать шесть лет. Но не ее, не ее! Ей нужно было выплеснуть свою ярость. Она изо всех сил стукнула костылем по стене.

— Это неправда! — взорвалась она. — Я не была влюблена!

Злобно разговаривая с тротуаром, ощущая присутствие Грега сзади, она продолжала изливать свою ярость на Сэма всю дорогу.

— Он даже не удивился, когда я рассказала о Джордже.

— Его мать звонила.

— Что?

— Его мать.

А, тогда все ясно. Взглянув на дверь, она вдруг вспомнила, что ключ остался внутри.

— Я не могу войти, у меня нет ключа.

— У меня есть.

— Старый добрый Грег, — пробормотала она. — Всегда готов спасти меня. Но это должно быть уроком для тебя, Грег. Никогда не целуй женщину, если не любишь ее.

— Хорошо, — согласился он, открывая дверь.

Неожиданно она остановилась.

— Он что-то скрывает. — (Грег выглядел смущенным.) — Я возвращаюсь.

— Что?

— Назад, — объяснила она ему, как идиоту.

— Куда назад?

— К тебе домой, разумеется.

— Почему?

— Увидеть Сэма.

— Но его там нет.

— Как это нет? Я же знаю, что он там.

— Нет, у него была назначена встреча. Он собирался уходить, когда ты пришла, — беспомощно добавил Грег.

— Внезапно возникшее неотложное дело, не так ли?

— Я не знаю.

— Конечно, не знаешь. Мне нужно выпить. — Она направилась в гостиную. — Ты будешь? — бросила она через плечо Грегу.

— О, нет, спасибо, мне нужно идти.

— Садись, — сказала она нетерпеливо. — Я не кусаюсь. — (Он выглядел так, словно не был в этом уверен.) — Извини. — Она холодно улыбнулась. — Просто я места себе не нахожу. Но тебе ничто не угрожает. — Сделав глубокий вдох, она налила себе скотча, добавила воды и опустилась в кресло. — Садись, Грег, — приказала она. Она не могла оставаться одна. — Почему? Почему он так себя ведет?

— Понятия не имею.

— Я ему понравилась, я знаю… А ты хотел бы сейчас оказаться где-нибудь в другом месте, не так ли?

— Нет, конечно, нет, но…

— Лжец, — пробормотала она. — Я хочу его, Грег.

— Извини?

— Сэма. Я хочу его. И он неравнодушен ко мне. Я знаю это. Тогда почему он так себя ведет?

— Я не знаю.

— Что случилось после того, как я ушла?

Его глаза распахнулись.

— Мисс Хантер, я не думаю…

— Не думаешь, что у меня есть право допрашивать тебя? Разумеется, нет. Но я хочу знать, какой он на самом деле. Я не дура.

— Конечно, нет.

Взглянув на бедняжку Грега, она устало улыбнулась ему:

— Он ненавидит меня?

— Я не знаю.

— Конечно, он ведь не рассказывает своим служащим о своих делах. Но ты ведь больше, чем просто служащий. Ты его друг… Я хочу, чтобы он был моим. Моим любовником. — (Грег смутился.) — У тебя есть девушка?

— Да.

— И она, конечно, застенчивая, милая и нежная.

— Да, — согласился он.

— Ты любишь ее?

— Да.

— А она тебя?

Он кивнул.

— Я рада. — Она рассеянно смотрела на жидкость янтарного цвета, которую ей больше не хотелось пить. — Я не знаю, как мне быть, ты же видишь. Я так надеялась.

— Мне жаль.

— Уходи, пожалуйста. Тебе не надо нянчиться со мной, — улыбнулась она. Он колебался. — Со мной все будет в порядке. Я не буду делать глупостей.

Встав, Грег посмотрел на нее.

— А что ты будешь делать?

— Не знаю. Поеду домой. Меня оскорбили. И мне надо… — оборвав фразу, потому что рыдания подступили к горлу, Абби закусила губу. Успокоившись, она продолжила: — Интересно, не правда ли? Как люди еще не утратили способности мечтать, строить иллюзии, обманываться? Давай, иди. Извини, что я испортила тебе вечер.

— Ты не испортила. Просто я не очень хорош в…

— В роли утешителя для женщины, которая пугает тебя до смерти?

Он ободряюще улыбнулся ей:

— Сэм рассказал тебе?

— Ну… Хотя не думаю, что действительно могу кого-то испугать. И я не умная. Скорее, глупая. Извини, я обманывала тебя.

— Не имеет значения.

— Нет, имеет. Но тебе нужно идти. Я съем что-нибудь и лягу спать. Это был трудный день.

Когда он ушел, она осталась сидеть со стаканом в руках и тяжестью в груди. Она размышляла, почему все сложилось так ужасно. Но не могла найти ответа. Она попыталась вспомнить каждую их встречу, каждый жест, каждое слово. Сэм не хочет ее. Как ты могла попасть в такую ситуацию, Абби? О, легко, ответила она сама себе. Я могу сделать это без труда. Но как она могла поверить в то, что нравится Сэму, когда он только притворялся? Она не знала.

И зачем он притворялся? Он мог спросить об отце и без притворства.

Прекрати, велела она себе. Он не хочет тебя.

Отставив стакан, Абби отправилась в постель. Когда она проснулась утром, на море бушевал шторм. Она откинула покрывало и встала.

Войдя в гостиную, она поняла, что горничная уже ушла. На столике не было стакана с виски, а на кухне ее ждал завтрак.

Заставив себя есть, наблюдая, как дождь бьет по стеклу, Абби решила, что поедет домой. Если бы Сэм хотел ее, он сказал бы. Но больше она не станет спрашивать. Так поступают только дуры. Ты не можешь заставить кого-то любить себя. Она ошиблась. У нее не было опыта. Но теперь все.

Все, что она считала влечением, на самом деле было отвращением. Он боялся, что она будет надоедать ему своей влюбленностью.

Абби начала собирать свои вещи, чувствуя себя совершенно несчастной. Она поедет осторожно, делая остановки для отдыха. Ее лодыжка больше не болела, только ныла. И она уже могла сгибать ее. Достаточно, чтобы нажимать на педаль.