Нонна Ананиева - Яхта: история с рассуждениями Страница 24

Она захлопала глазами. Что он себе позволяет?

– Алексей Николаевич долго думал над своим римейком и сделал-таки его лучше оригинала. Написал вообще о другом. Главное – это Буратино, Страна Дураков и светлое будущее не пойми в какой стране и в каком кукольном театре. Масштабное выступление. Это тебе не новые башмаки, которые получил Пиноккио.

– Но Пиноккио превратился в живого мальчика! – возмутилась Виолетта.

– После того как, – продолжил Олег свой литературный анализ, – Пиноккио стал ослом, потом его проглотил кит, а внутри кита за маленьким столом сидел его отец с зажженной свечкой, чтобы не было темно, Коллоди сдулся или перебрал, – не знаю, что точнее. И с Феей накрутил: то она ему сестра, то мать, то могила ее какая-то. Я в детстве все это не любил читать.

– Ты сравниваешь, какой писатель лучше, что ли? – спросила Ханна.

– Хороший вопрос, – похвалил ее Никита. – Буратино появился на свет в середине тридцатых годов прошлого века, и без фигуры выдающегося государственного деятеля и объективно-исторической необходимости общественных преобразований с критериями «народности» книжка не была бы книжкой, а писатель – писателем. Бедному Коллоди такое и в голову не могло прийти. Он хотел лишь научить трудолюбию и послушанию, честности и чувственности, обычной и вечной правде бытия, скромной, достойной жизни, а Толстой посягнул на всеобщее коммунистическое далёко.

– Ну конечно! – кивнул Олег. – Он все вроде бы перекроил, но без Кота и Лисы не было бы сказки.

– А кто же тогда Лиса-то? – спросила Мари.

«Все она кокетничает, все ей неймется!» – подумала в сердцах Ханна.

– Мари, – Олег единственный из всей компании стоял, ни на что не опираясь, и как бы возвышался над всеми, – ты знала, что Ирина беременна, и ты знала, что у меня был клубный сьют в парижском отеле с двумя спальнями. Она сообщила тебе эту подробность? – Теперь он обращался к Севе.

– Ира? – еле произнес Сева деревянными губами и уставился на Олега. – Ты хочешь, чтобы я тут сдох на этом диване?

– Копейкин, я не мог быть отцом ее ребенка. Не мог и не хотел.

– Ну, о подобных желаниях мало кто интересуется, иначе, может, и люди бы вымерли, – вставила Ханна.

– Зачем ты встречался с Ириной в Париже? – перебила ее Саломея. – Зачем вообще ты с ней встречался?

«Сейчас все испортит», – подумала Ханна.

Севу было жалко. Он отключился и уставился стеклянным взглядом в самого себя.

– Она попросила помощи, – сказал Олег.

– Сделать аборт, что ли? – ухмыльнулась Ханна.

– Помолчи, пожалуйста, очень тебя прошу, – прошипела Виолетта.

11

Ирина обожала водить машину. Чувствовала себя в ней как страусенок в своем крепком яйце. Всегда играла музыка, заряжался мобильный телефон, хлопали дворники, пахло васильковыми полями из распылителя, прикрепленного к вентиляционной решетке, на заднем сиденье сидела плюшевая обезьяна и лежала подушечка из лондонского Тауэра с изображением королевской короны. Каждую неделю – чаще не получалось – она ездила на автомойку, или в авто-СПА, как говорила ее вечно иронизирующая начальница. В машине она оставалась наедине с собой и думалось там, как нигде.

Стояла середина октября – еще солнечное и не очень дождливое время. Она благополучно проехала Митино и свернула на Кольцевую. Движение было среднее, и настоящих пробок в это утро не было. Потом она включила правый указатель поворота и поехала в Крокус-Сити. Олег ждал ее в одиннадцать в кафешке на первом этаже. Катя, с которой она просидела пять лет за одной партой, ставшая ее настоящим другом и даже, можно сказать, почти сестрой, сказала ей перед отъездом:

– Олег ищет отношений без обязательств. Ему нужен готовый продукт: сделанный, отшлифованный и, конечно, без проблем, в том числе и материальных. Он головокружительный любовник, хороший собеседник, но он не будет тебя знакомить со всеми подряд, водить ко всем в гости или возить на курорты. Только иногда – занят. Ночью он не берет телефон, вечером ходит, куда хочет, ничего не говорит о своих делах и может улететь в какую-нибудь Мексику на следующий день. Был женат. Желающих с ним пообщаться дам, на сто процентов соответствующих его требованиям, больше, чем ты можешь себе предположить. Мне казалось, он любил меня и не изменял.

Кате с Ирой было все понятно, как только она познакомила их с Олегом. Это бывает у подруг и даже у сестер, и случается, что «вторая» побеждает. Но Катя уезжала непобежденной. Она просто бросила Олега с другим, с тем, кто видел в ней не только красивую и удобную любовницу.

– Севка тебе больше подходит, – добавила она.

«Так. Может, махнемся?» – ответила ей тогда мысленно Ирина.

Ира была старомодной, она не вписывалась в социальный мировой mainstream, несущийся навстречу личностной женской раскрепощенности, полной ответственности за свою жизнь и свободы заключения или расторжения брака, а то и его отсутствия. Она верила в великодушных, влюбленных до гроба состоятельных мужчин. Принц где-то ходит, его лишь надо встретить. Олег не сможет устоять перед ее чистыми и глубокими чувствами, пренебрегая вопросами чести приятельского кровосмешения. Влюбившись в свою к нему любовь, в придуманные образы ожидающего их счастья, она приготовила ему прекрасный подарок в несколько миллионов долларов, который должен был стать ее скромным вкладом в их будущий семейный бюджет. Она бросит к его ногам все свои знания и возможности, свои и чужие связи и замыслы, она нарожает ему детей и совьет настоящее гнездо.

Олег не только ничего не знал и не догадывался о ее проектах, но даже не думал о ней, как о женщине ближайшего будущего, не говоря уже о всей жизни. Он приехал в назначенное ею место. Ирина была связана в его голове с Катей. Катя ушла. Возможно, он сам подталкивал ее сделать этот шаг, но все равно было нелегко, и Катю нужно было поскорее забыть. А тут опять Ирина с какой-то просьбой, которую Сева, очевидно, выполнить не может. И вообще, общаясь с ним, он не только с ним не сдружился, но впал в сразу возникнувшее и крепнувшее противостояние, а такое, кстати, у Олега случалось очень редко. Он давно научился видеть людей, находить к ним правильный подход и не наживать себе недоброжелателей, особенно на пустом месте знакомств своих любовниц. Хотя приехал сюда сразу же по первому зову, люди из деловых отношений такой бесцеремонности себе позволить не могли бы.

Олег расхаживал по цветущим в прямом смысле и мраморно-бежево-блестящим интерьерам, безучастно поглядывая в уже надоевший люкс дорогого шмотья и ювелирно-часовых предметов.

Они встретились, сели за столик, заказали два кофе и ей пирожок с вишнями. Он слушал ее и видел другую Ирину, слегка одержимую, если вообще ее знал, – они толком никогда друг с другом и не разговаривали, не оставались наедине, не имели общих тем и проблем, она не вызывала у него повышенного интереса – девушка, каких много в московских офисах средней руки, школьная подруга Кати.