Двойняшки для олигарха (СИ) - Аверина Екатерина "Кара" Страница 24

Хотела бы я, чтобы мы снова с Рафаэлем были вместе. Но прошлое… Слишком много было всего.

— Юль, — произносит хриплым голосом мой мужчина. — Думай, что хочешь, но я тебя не отпущу. Слышишь? Я сделаю все, чтобы ты была со мной! — клятвенно заверяет. — Я разведусь. Я перееду в другой город. Я освобожу бизнес, и мы сможем спокойно жить! — говорит с жаром. Сердце гулко бьётся в его груди.

— Раф, — обращаюсь к нему. Он указательным пальцем припечатывает мой рот. Взглядом просит, чтобы помолчала.

— Мне все равно, кто отец твоих детей, — продолжает давить на больное. — Пусть, не я. Мне плевать! — Сердце щемит от его слов.

Ты, родной! Их отец - ты! Лина и Дима твои дети! Наши! И это не изменить!

Но я молчу. Не время для таких откровений. Мне просто слишком страшно вновь его потерять.

— Юля, — шепчет. — Юлечка, моя родная, — берет моё лицо в свои ладони, впивается взглядом. — Прошу тебя… Заклинаю! Дай мне ещё один шанс!

— Я боюсь, — шепчу еле слышно.

— Не надо. Не бойся, — покрывает моё лицо лёгкими поцелуями. – Ничего не бойся. Я все улажу.

Как же хочется согласиться… Внутри аж все сводит. Мой милый… Мой хороший… Знал бы ты, как сильно я тебя люблю…

— Рафаэль, — через силу заставляю себя отодвинуться от него. Больно просто невыносимо, но у меня нет выхода. Я должна. — Не надо, — прошу его. — У тебя есть жена. Семья. Занимайся ею. А меня просто оставь в покое. Хорошо?

Машина останавливается рядом с кафе, где сидят Светка и дети. Я, не говоря больше ни слова, открываю дверь и выхожу из салона. На крыльце одноэтажного здания стоят мои дети и подруга.

Со всех ног спешу к ним. Слезы душат. Перед глазами все расплывается. В ушах стоит шум.

— Юля! — Рафаэль выскакивает из машины следом за мной. — Юля! Я не согласен! Мы не договорили! — летит в спину. Я ускоряю свой шаг. — Юля! Стой!

Громкий крик Рафаэля. Голос, наполненный болью. Визг тормозов. И… пустота.

Глава 9

Рафаэль

— Твою мать… — только и успеваю выдохнуть, срываясь с места к Юле.

С той стороны дороги слышен испуганный детский плач. Матвей уже звонит в скорую. Тачка со следами удара на капоте газует, рычит на месте и едва не зацепив бегущих к нам испуганных малышей скрывается с места.

— Номер! — ору Мэту и падаю на колени перед бессознательной девушкой. — Юль… черт… — голос сел, пальцы трясутся.

— Скорую вызвал, наших парней тоже. Менты?

— Нет, — качаю головой. — Сами найдем.

— Мамочка! Мама! — совсем рядом раздается детский визг.

— Света, убери их отсюда! — рявкает Матвей. — Нормально все. Живая, это главное. Уведи детей.

Живая… Я все время держу пальцы на ее пульсе. Из носа течет тонкая струйка крови. Трогать страшно, я не медик и могу сделать только хуже.

Упрямая баба! Говорил же, со мной безопаснее! Не слушает! Гордая, самостоятельная. И что? Где ты теперь? Лежишь без сознания на асфальте, а мне хочется лечь рядом и сдохнуть от страха за тебя!

Я думал, что этот страшный сон закончился и больше никогда не вернется в мою жизнь. Сотни раз я видел такую картинку перед глазами даже когда не спал. Удушающе больно.

Я был уверен, что ей больше ничего не угрожает, иначе не посмел бы приблизиться. Я даже помочь не мог! Все отслеживали: любые связи, движения по счетам. Пока нарастил броню, пока набрал хорошую службу безопасности, пока мы все разрулили… Прошло слишком много времени. И что теперь? Мой страшный сон вернулся. Меня кто-то слил. Слишком очевидное совпадение. Ударили по больному, самому слабому месту, стоило мне вновь его заиметь.

Возле нас останавливается карета скорой. Выбегают врачи. Мэт дает им много денег, чтобы не вызывали полицию. Отхожу в сторону, жду, когда Юлю осмотрят.

— Вы муж? С нами поедите? — киваю. У нас ведь даже фамилия одна, я могу паспорт показать.

— Мэт, Свету и детей под охрану и ко мне в особняк. Я в больницу. Как вернусь, будем разбираться.

— Сделаю, поезжай. На связи, — показывает пальцами телефонную трубку у уха.

— На связи, — киваю ему и сажусь в карету скорой помощи.

Врачи ничего не говорят. Юле вкололи что-то, следят внимательно. Прислоняюсь к прохладной стенке машины и прикрываю веки. Едем под спецсигналы почти не останавливаясь. Охранять Юлю на расстоянии я больше не буду. Как только будет можно, заберу к себе, посажу под замок и буду разруливать все кардинально. Сейчас я могу поставить на место всех. Они просто еще не знают сколько было проделано работы, чтобы прийти к такому результату.

Сейчас же поставлю охрану у клиники, к палате. Еще надо дать распоряжение своим спецам проверить всех врачей, которые будут рядом.

Юля… Моя Юля… Не получается у нас с тобой без проблем. Столько ошибок…

Если бы ты знала, Юлька, сколько раз тебя спасали, пока мы были не вместе. Мне пришлось сильно постараться, чтобы доказать окружению своей семьи, что я не с тобой и мне плевать на то, как ты живешь. Тебе было сложно, я знаю. Зато ты жива осталась, моя девочка. А теперь все будет иначе. Теперь мы с тобой всех раскатаем и свалим отсюда.

Мне неожиданно правда совершенно насрать, чьи это дети. Эта мысль не вызывает брезгливости или отторжения. Она мне кажется самой правильной и верной.

— Выходим, — тихо говорит врач.

Спрыгиваю с высокой ступеньки, помогаю им выкатить Юлю из машины. Она все еще без сознания, но врачи не паникуют, не суетятся. Это хороший знак. Я тоже держу себя в руках. Другое не поможет.

Заходим в корпус. Ее снова бегло осматривают, просят меня заполнить бумаги, говорят, в каком отделении ее искать. Пока реанимация. Здесь меня и в реанимацию пропустят без проблем, даже договариваться не надо.

Заполняю по памяти бланки. Я даже паспортные данные ее знаю наизусть. Отдаю девушке документы, иду на поиски главного врача.

— Здравствуйте, — захожу в кабинет без стука.

— Здравствуйте, Рафаэль Закирович. В этом месяце пожертвования для нашей клиники более чем щедрые, — улыбается мужчина в круглых очках.

Хороший мужик, профессор. Должность эту занимает давно, а у нас есть благотворительный фонд, через который мы помогаем этой больнице. Хорошо, что привезли сюда. Меньше вопросов.

Меня он знает лично. Персоналу не примелькался потому, как почти не бываю. Только отслеживаю переводы.

— Жену мою бывшую привезли после ДТП. У вас в реанимации сейчас. Спрашивать буду жестко с каждого, кто к ней приблизится.

— Понимаю, — кивает главврач. — Все будет на уровне. Лично прослежу.

— Надеюсь. Иначе наше с вами сотрудничество закончится. Сейчас сюда приедут мои люди. Здание и палата будут взяты под охрану. Прошу не препятствовать. Полиции не будет.

— Хорошо. Вы мне, главное, остальных пациентов не распугайте. У нас здесь и сердечники, и беременные девочки есть.

— Мои люди будут деликатны и вежливы, если их не будут провоцировать.

— Вот и славно, Рафаэль Закирович. Вот и славно. Пойдемте, вместе узнаем, как ваша жена.

Юля пришла в себя, но в палату меня не пустили, только из коридора пока можно на нее смотреть. Я не сопротивляюсь. В это отделение даже в коридор не положено, у меня привилегия.

Ушибы, ссадины, сотрясение. Можно сказать, что ей повезло. Сегодня будут наблюдать здесь, завтра переведут в палату. Договорились, что будет обязательно вип. Счет скинут мне на электронную почту.

Пока рефлексирую, глядя н бывшую жену, прибывает первая смена охраны. По внешнему периметру люди уже выставлены, двое пришли к палате. Им выдали халаты, бахилы, и табуретку одну на двоих. Правильно. Нехрен рассиживаться.

— Смена будет меняться каждые восемь часов, — сообщаю главному врачу. — Еще мне нужен удаленный доступ ко всем камерам клиники.

— Но…

— Без «но»! Мою женщину хотели убить и скорее всего попытки будут повторяться. Вы уверены, что всем сотрудникам вашей клиники хватает зарплаты?

— Я вас услышал, Рафаэль Закирович, — быстро соображает доктор.