Клеймо - Ксения Фави Страница 24

Эти сны с папой всегда были настолько реальными. Софья мелко задрожала.

— Пап, но… Я не могу вот так уехать! Куда? На что? Да и здесь сейчас… Костя. Он мне поможет, пап.

Отец смотрел с недоверием, она и сама не понимала, почему рассчитывает на Константина. Ну, спас он ее один раз, чисто случайно. Этих людей ему не победить, она боится их с детства. Они могут прийти в любой момент, узнать ее и забрать навсегда. Так говорил папа, пока был жив. Но после смерти он вспомнил о них впервые.

— Соня, ты должна исчезнуть. Твой новый знакомый сомневается, он не верит тебе. А они уже почти нашли тебя. Беги, Соня.

Софье было безумно страшно, происходило то, чего она страшилась всю жизнь. В то же время внутри нее все протестовало против веления отца. Хотя она всегда слушала его, даже после смерти принимала решения, опираясь на свои сны с ним. Но сейчас ей хотелось кричать от несогласия.

— Папа, нет! Я не могу уехать!

— Ты не справишься с ними одна! — настаивал мужчина.

— Я смогу, — в трансе бормотала Соня, — со мной же Костя… Костя… Костя!

Хлопок двери в спальню вырвал Соню из паранормального сна.

— Сонечка, что с тобой? — мама вбежала к ней, даже не накинув халат. — Кто такой Костя?

Соня ловила ртом воздух и по капле осознавала, она всего лишь спала, все в порядке. В порядке? Еще и грудь сдавило, как тогда, до больницы. Боли возвращаются к ней, чего уж не хватало до полного счастья…

— Никто, мам, — она пыталась улыбаться, но выходила кривая гримаса, — кошмар приснился.

— Да что же это сегодня? — всплеснула руками женщина. — Спи, дочь, спи.

Мама снова осталась рядом, гладила Соню по спине. Девушка безумно ее любила, но сейчас предпочла бы ласковым материнским рукам сильную мужскую ладонь. Она пока не понимала, считать сон предостережением или игрой взбудораженных нервов. В одном покойный отец был точно прав — Косте она не сдалась. Рассчитывать на него очень глупо.

Костя толком не спал, когда в его ушах отозвался женский крик: «Костя!»

Опять?! Мужчина подскочил с дивана и прошелся по комнате. В прошлый раз Сонины мольбы о помощи были не случайны. С девушкой происходило страшное. Неужели она снова в опасности? Он ведь увез ее домой и проследил, чтобы она вошла в подъезд. Нужно было все же догнать ее! Пусть она бы его отругала, но он хотя бы убедился, что она спокойно вошла в квартиру.

Но в конце концов, чего он дергается? Она ему кто? Нет причин для таких переживаний. Соня занимается опасным делом, и еще не раз попадет в передрягу. Пока все это не закончится трагедией. Почему-то от логичных рассуждений Константину стало не легче, а совсем наоборот.

Обнадеживало лишь то, что в прошлый раз его мозг вибрировал от истошных просьб о помощи. Сегодня был лишь один вскрик. Может, ему показалось? Измученное мыслями о Соне подсознание выдало галлюцинацию? Или он все же уснул, и ему привиделся звук собственного имени?

Ответов на вопросы не было, как и возможности узнать, как там девушка. У Кости нет ее номера телефона, да и звонить в такой поздний час неправильно.

Он собрал последние силы, зажег свечу и выпил одну из настоек, обостряющую чувствительность. Но как не пытался считать энергетику Софьи, все силы тратились впустую. Чувствуя себя совершенно выжатым, Костя погасил огонь. Глухо, он не может ее видеть самостоятельно. Странный портал между ними открывается лишь с ее подачи.

Костя встал из-за журнального столика, шатаясь, добрался до постели. Тяжелые веки прикрыли глаза, мужчина крепко заснул.

Соня проспала почти до обеда. Беспокойная ночь вымотала девушку, а мама с младшей сестрой ходили утром на цыпочках, чтобы ее не разбудить.

Семья жила в трехкомнатной квартире, и Вера, как звали Сонину мать, отдала обе спальни дочерям. Мирно жить в одной комнате у них не получалось, или старшая Соня возмущалась на клацанье клавиатуры поздней ночью, или младшая Аля жаловалась — Софья опять пол ночи читала, и я не выспалась перед университетом.

По-хорошему, квартиру следовало разменять и отдать хоть часть долга кредиторам. Ведь если с банками удалось договориться и рассчитать платежи, то с частными лицами приходилось без конца судиться. «Друзья» покойного отца семейства предъявляли все новые настоящие и мнимые долги. Что-то отсуживали, и в семью постоянно наведывались приставы.

Это не говоря про угрозы и запугивания, уже неофициальные. Звонки коллегам и соседям, перехват всех счетов вплоть до Алиной стипендии. На юриста не было денег, и проблемы ходили по кругу. В такой ситуации что угодно продашь.

Но жилплощадь была оформлена на мужа свекрови Веры, и та категорически не желала прощаться с квартирой сына. Правда, платила за нее она сама, успела при жизни сына-бизнесмена скопить кубышку на счету его отчима. Махровый подкаблучник Иван Палыч формально не имел отношения к погибшему и его долгам. По факту же распоряжалась всем бабушка девочек.

Когда был жив отец Сони, жизнь семьи была полной чашей. Они имели домработницу, много путешествовали. Мужчина был наделен предпринимательской жилкой, раскрутился в девяностые и держался на плаву в новом веке. Во только после его смерти оказалось, развивал дело он не только на свои. Занимал, брал кредиты, сам давал друзьям ссуды. А в последние годы почти каждый из них хотел поиметь с Веры и дочерей кусок пожирнее. И отвертеться от своих обязательств.

Соня проснулась от телефонного звонка.

— Сонька, ты чего не в Шатре? — вместо приветствия завизжала Римма.

— Да я не планировала… Ты же не говорила… — хрипло ответила Соня, пытаясь собраться с мыслями.

— Сама могла бы догадаться! Мне после пятницы отлежаться надо, сегодня вечером опять жара. Давай бегом сюда, через час придет мастер чинить за сценой проводку. А то скоро сгорим тут, ой-й!

Римма отключилась, толком не выслушав ответ. Софья села на постели.

Воспоминания о вчерашнем дне угнетали. Сначала неловкая ситуация с Костей, потом кошмар с отцом. Неужели детская страшилка реальна, и ее действительно ищут? В прошлом сне папа советовал ей не разлучаться