Бог Гнева - Рина Кент Страница 24

Я достаю наушники и вставляю их, затем увеличиваю громкость до максимума в беспомощной попытке заглушить окружающие звуки.

Неважно, что мой слух пропал. Я все еще чувствую, как его аура вспыхивает вокруг меня, колет кожу, почти душит меня.

Что-то происходит позади меня, я делаю вид, что не почувствовал этого, и иду дальше.

Внезапное движение заставляет меня остановиться, и я медленно оборачиваюсь.

Я застываю на месте, глядя на сцену перед собой.

Два парня лежат на земле, из их носов и ртов течет кровь, они извиваются и корчатся от боли. Над ними стоит Джереми, его кулак окровавлен, а выражение лица пустое и ледяное.

Прошли недели с тех пор, как я видела его так близко, и почти забыла, насколько он огромен. Его кожаная куртка натянута на напряженные мышцы бицепсов и широкую грудь.

Я не сомневаюсь, что это он сделал это с ними, и сейчас жалею, что не остановилась, чтобы осмотреться.

Как раз в тот момент, когда я думаю о том, как лучше сбежать, он направляется ко мне. Я слишком ошеломлена, чтобы двигаться, и он настигает меня в несколько шагов.

Я вздрагиваю, когда его рука проносится к моему лицу, но он не хватает меня. Он выдергивает мои наушники.

Громкая музыка все еще доносится до меня, даже когда он берет их в свою большую руку с венами, тянущимися от тыльной стороны к длинным пальцам.

Громкая музыка все еще доносится до меня, даже когда он сжимает их в своей большой руке с венами, тянущимися от тыльной стороны к длинным пальцам.

— Какого хрена... — он останавливается, а затем начинает снова более собранным тоном. — Кто слушает громкую музыку, гуляя ночью в одиночестве?

Он разговаривает со мной. Вот это да. Почему он разговаривает со мной, когда поставил своей задачей только наблюдать за мной?

Моя кожа нагревается, и я думаю, что задохнусь. Нет, я уверена, что так и будет.

Дикая тяжесть его взгляда пронзает меня, пока он с нарастающим нетерпением ждет моего ответа.

— Я не думала...

— Ты явно не думала. Ты вообще это делаешь?

— Не оскорбляй меня. — Я резко вздохнула. — Я бы не включила громкую музыку, если бы ты не преследовал меня, как мудак.

Я делаю паузу.

Черт. Проклятье.

Это было негласное правило — не признаваться, что я знаю, что он преследует меня, но я пошла вперед и призналась, что все это время знала.

Я ожидала гнева, может быть, его ледяного отношения, но легкая ухмылка приподнимает его губы.

— Как мудак, да?

— Я не имела в виду...

— Ты не имела в виду что? Того, что я мудак?

— Я... я иду домой.

— Нет, не пойдешь, — Он сжимает мой локоть. — Раз уж я уже стал мудаком, может, стоит пойти дальше.

Глава 8

Сесилия

Я ошеломлена его долгим молчанием.

И Джереми использует этот шанс, чтобы увлечь меня за собой. Он не делает это мягко, не ждет от меня никаких сигналов. Он просто впивается пальцами в мой локоть и тянет меня за собой.

На мне футболка с длинными рукавами, но кожу покалывает и жжет там, где он прикасается.

Это внезапное, не терпящее возражений движение можно сравнить с засадой, которая лишает меня всех защитных сил.

Я не привыкла к такому обращению — преследованию, рукоприкладству, грубому захвату.

Я постепенно выхожу из шокового состояния и пытаюсь вырвать руку.

Его мощная, гораздо более крупная рука безжалостно сжимает мой локоть, пальцы все глубже впиваются в кожу, пока я не чувствую, как там образуется синяк.

— Куда ты меня ведешь? Отпусти меня.

Я ненавижу дрожь в своем голосе, беспомощность в нем.

Я всегда гордилась своей уверенностью и способностью победить все на своем пути, но это сильно отличается от всего, что я испытывала.

Джереми Волков — не тот человек, с которым я могу встретиться и надеяться, что выйду из боя невредимой. Он не та сущность, с которой можно логически разобраться и надеяться на благоприятный результат.

Чем больше я его вижу, тем глубже погружаюсь в его ночную ауру. Безжалостная, бессердечная, безграничная.

— Джереми... — я поджимаю губы, заикаясь, и моя кожа нагревается. Это начинается там, где он прикасается ко мне, и распространяется по всему остальному телу.

Он не отвечает мне, не признает моего существования, пока его резкие шаги сокращают расстояние в ночи. Мышцы на его спине напряжены, под черной кожаной курткой проступает рябь.

Это факт, что Джереми — крупный мужчина, возможно, самый крупный из всех, кого я видела, не считая Николая. Но сейчас он похож на огромное животное.

Нет, не животное.

Охотника.

Он преследовал меня с самого посвящения, и я была достаточно наглой, чтобы убежать один раз и остановить его во второй раз.

И, возможно, именно это привело нас к такому затруднительному положению. Возможно, именно так я оказалась мишенью для самого опасного человека, которого знаю.

Тот, чье имя шепчут в университетских залах, бойцовских клубах и на улицах. О нем ходят жуткие слухи, связанные с его именем.

Самый известный из них — о том, как он заставляет людей исчезать.

Мое тело напрягается при этом напоминании. Может, теперь моя очередь? Может быть, ему было весело мучить меня, преследуя меня повсюду, и теперь он предпримет следующий шаг, чтобы избавиться от меня.

— Джереми! — зову я снова, на этот раз гораздо громче.

Он смотрит на меня краем глаза, выглядя не иначе, как монстр в изысканной одежде.

— Значит, ты знаешь мое имя, но все же решила обращаться ко мне как к мудаку.

Я сглатываю. Он ведь не собирается это так оставить, не так ли?

— Я…

— Не надо.

— Ты даже не слышал, что я хотела сказать.

— Мне и не нужно. Если ты собираешься проболтаться, предварительно не обдумав это в своей голове, то это только еще больше разозлит меня.

Мой рот открывается, но я заставляю его закрыться.

Значит, он злится.

Трудно сказать, когда он все время выглядит сердитым.

Он тянет меня вперед, и я спотыкаюсь, чуть не роняя учебники, когда мы останавливаемся перед огромным мотоциклом.

Тот самый мотоцикл, на котором он ездил несколько раз.

Эта штука просто чудовищна, и рядом с ней я похожа