Три эффекта бабочки - Елена Вольская Страница 24

– Знаю. Помнится, вы когда-то об этом упоминали. Кажется, вы еще говорили, что она неплохой врач и даже защитила кандидатскую. И вы хотите, как я понимаю, чтобы я взяла ее к себе на работу?

– Совершенно верно, Оленька, – засиял Усольцев и неискренне польстил: – Вы такая умница, дорогая. И все схватываете прямо на лету. Именно об этом я и хотел вас просить. Понимаете, ей до пенсии еще далековато. Сейчас работу найти не так-то просто. К тому же я уверен, что вы не обидите ее в смысле зарплаты, – Усольцев сделал характерный жест пальцами. – Я знаю, что ваши сотрудники неплохо зарабатывают. А с Леночкиной степенью и опытом… – Усольцев запнулся, а потом уверенно добавил: – Несомненно в ее лице вы приобретете отличного работника. Так как, милая? Вы не откажете старику в такой малости?

– Не откажу, Петр Викторович, – Оля согласилась почти не колеблясь. Сейчас она действительно нуждалась в хорошем специалисте-офтальмологе для работы в одном из салонов. Но… с другой стороны, Елена могла стать и сексоткой, делящейся с бывшим мужем некоторыми вещами, о которых ему знать не положено. И Усольцев, в свою очередь, узнав любую новую информацию о делах в фирме, с удовольствием донесет ее до свекрови. Но если Елена Константиновна будет замечена в стукачестве, то от нее можно будет сразу избавиться. Без всяких семтиментов и сожалений.

– Спасибо, милая! Я знал, что на вас можно положиться! – воскликнул обрадованный Петруша и предложил: – А давайте теперь выпьем за вашу доброту, Оленька! Валерию несказанно повезло с вами! Вы просто прелесть!

При упоминании имени мужа, Оля скривилась, но свой бокал осушила до дна. А Усольцев, заметив эту невольную брезгливую гримасу, сделал вид, что ничего не заметил. Он пригубил вино и извинившись, поспешил к Ларочке, которая призывно махала ему рукой.

Когда совсем стемнело, гости свекрови переместились на веранду, которая была ярко освещена нарядными светильниками. Все уже были изрядно подшофе и с нетерпением ожидали десерта.

По громким голосам, взрывам смеха и аплодисментам Скворцова поняла, что Борис вынес свое произведение кулинарного искусства к гостям. Наконец празднование дня рождения свекрови подходит к концу и можно окончательно расслабиться.

Оля сидела у бассейна в полном одиночестве и бездумно смотрела на воду. В эти минуты ей казалось, что она наслаждается безмерным покоем. Ее никто не тревожит. Музыка уже не орет на весь поселок. Гости свекрови, занятые десертом, не снуют туда-сюда. Вечер не по-осеннему теплый. И только легкий ветерок нежно ласкает ее бледное лицо, на котором кто-то может легко прочесть безмерную усталость. Да. Она измотана донельзя и такое ощущение, что кто-то как, вампир высосал ее силу и радость жизни. И имя этого вампира хорошо известно. Увы… Она никому не нужна и всеми покинута. Даже дети не интересуются тем, где она, чем занята и как себя чувствует.

Скворцова сделала глоток вина. Приятное тепло вновь разлилось по телу. Она подумала о том, что постепенно напивается. Но именно эту минуту Оля хотела этого пьяного забытья, чтобы не чувствовать страшного одиночества, своей ненужности, никчемности и неуверенности в себе. А еще – невыносимой тоски, которая длинными, костлявыми пальцами сжимает ее сердце. Оля даже представила себе эту картинку и тихо заплакала. По щекам покатились горячие слезы, но не стала смахивать их. Она прекрасно осознавала, что упивается жалостью к себе. Она где-то читала, что жалось к себе – это отрицательная и разрушительная эмоция. Но меланхолия, подступавшая к ней время от времени, сегодня почему-то очень нравилось ей.

– Можно посидеть с тобой?

От неожиданности Скворцова вздрогнула и оглянулась. За своей спиной она обнаружила Нину Миркину, которая бесшумно подкралась сзади.

– Как всегда одна? – хриплым прокуренным голосом то ли спросила, то ли констатировала факт парикмахерша. В одной руке Нинка держала початую бутылку с коньяком, а в другой белый пластиковый стул. Не ожидая разрешения, Миркина поставила стул рядом с Олей и грузно плюхнулась на сиденье. Потом закинула ногу на ногу и с легкой заинтересованностью спросила:

– Почему сбежала? Или наша компания тебе надоела?

Оля не ответила. Она вытерла слезы и неодобрительно взглянула на женщину, которая так бесцеремонно нарушила ее уединение.

Миркина хлебнула из бутылки и заплетающимся языком выдала:

– Ты что, своим взглядом испепелить меня хочешь? Не злись на меня, Оля. Просто я тоже устала от этих снобов. Их сплетни, да разговоры о бабках и курортах кого хочешь могут довести до белого каления.

Нинка еле слышно вздохнула, а потом совершенно не к месту высказалась:

– А ведь он завидует тебе!

– Кто? – не поняла Оля.

– Как кто? Муж твой.

Оля промолчала. Ей совершенно не хотелось втягиваться в дебаты с пьяной и недалекой женщиной, и тем более обсуждать свою личную жизнь с кем бы то ни было. А с Миркиной особенно. О чем бы сейчас они не говорили, все непременно станет достоянием свекрови.

Между тем, парикмахерша была настроена решительно. Она давно намеревалась открыть Оле всю правду о ее муже, свекрови и их далеко идущих планах. Весь вечер Нина поджидала удобного момента, чтобы поделиться своими мыслями и наблюдениями с невесткой подруги. Но случай представился только сейчас, когда Оля, проигнорировав гостей свекрови, не приняла участия в заключительном акте праздника.

Нина Миркина уже много лет наблюдала за жизнью подруги и ее семьи. Ларочка довольно откровенно делилась с ней своими тайнами. И при каждой встрече почем зря ругала невестку и хвасталась тем, что сын держит ту в ежовых рукавицах и катается как сыр в масле. На самом деле Оля Скворцова нравилась Миркиной. Она даже сочувствовала невестке подруги. Сейчас же Миркиной страсть как хотелось открыть несчастной девушке глаза на недостойное поведение ее мужа и коварные планы свекрови.

Какое-то время Миркина сосредоточенно о чем-то размышляла, а потом мрачно заговорила:

– А ведь Валерка завидует твоему успеху, Оля. Ох, как завидует! Он завидует твоим деловым качествам, хватке, умению общаться с людьми, ну и деньгам, конечно. Сам-то он ни на что не способен. Ничего не добился в жизни. Живет за твой счет. И это его бесит. Да и какой бы мужик от этого не взбесился? Нет таких. Умная, деловая и успешная жена – это унижение для никчемного и неприспособленного ни к чему мужчины. А твой муженёк приспособлен только для одного…

– Для чего? – невольно сорвалось с губ Оли.

– Да все просто! – Миркина мерзко хихикнула: – Других баб трахать и доминировать над ними, доказывая свое превосходство. Хотя, по правде сказать, при его