Ложь Моего Монстра - Рина Кент Страница 24

Я забираюсь на пассажирское сиденье. Теперь это мое обычное место, поскольку мне запрещено сидеть с Кириллом. Виктор, занявший это место, позлорадствовал бы, если бы этот человек умел проявлять нормальные человеческие эмоции.

Я как раз проверяю свои патроны, когда мои глаза сталкиваются с глазами Кирилла через зеркало заднего вида, и он смотрит на меня.

Или я так думаю, потому что контакт длится лишь долю секунды, прежде чем он снова сосредотачивается на том, что Виктор говорит ему о показателях клуба в этом месяце.

Я сглатываю. Что, черт возьми, это было?

— Есть ли причина, по которой ты не ставишь Рай на место? — спрашивает Виктор, закончив разговор о клубе. — Она имеет наглость тонко угрожать тебе за столом при всех присутствующих.

Я замираю, но не решаюсь проверить зеркало заднего вида или оглянуться назад, а вместо этого сосредотачиваюсь на высоких зданиях, проплывающих мимо нас.

Даже Виктор замечает ее не слишком заметную враждебность. А значит, и все остальные тоже.

— Она только лает, но не кусается, — непринужденно отвечает Кирилл.

— Это не так. Кроме того, это унизительно, Босс. Люди Адриана, Игоря и Дэмиена спрашивают меня и Липовского, не можешь ли ты убрать Рай со своего пути. Мы не знаем, как им ответить.

— Тогда не надо, — просто говорит Кирилл. — Вы им ничего не должны.

Я говорю, что ничего им не должна, но они, конечно, не верят. Особенно Владислав, старший охранник Дэмиена, и Ян, охранник Адриана. Ян ведет себя по-клоунски, как Максим, но он лучше всех умеет добывать информацию. И я уверена, что он сказал Адриану, что Рай, должно быть, чем-то угрожает Кириллу.

Черт.

— Если Адриан знает... — Я прервалась, когда поняла, что говорю вслух. В машине воцаряется тишина, поэтому я прочищаю горло и смотрю на Кирилла через зеркало заднего вида. — Я попробую узнать у Яна. Мы стали близки.

Или, скорее, мы постоянно вытягиваем друг из друга информацию, притворяясь друзьями. Ни один из нас не признает этого факта, и мы продолжаем танцевать вокруг него в этом странном лимбе, где мы знаем о намерениях друг друга, но все равно продолжаем действовать.

— Ты ничего такого не сделаешь, — приказывает Кирилл своим пугающим тоном.

— Но я могу кое-что сделать. Если у Адриана есть какая-то информация…

— Какого хрена я только что сказал, Липовский? Ты нарушаешь прямой приказ?

— Нет... сэр. — Мне хочется прикусить нижнюю губу до крови, но вместо этого я сжимаю кулаки на коленях.

Напряжение в машине нарастает на несколько секунд, прежде чем Виктор говорит:

— Липовский на самом деле близок к Яну, Босс. Позвольте ему делать свое дело и быть полезным.

— Я сказал — нет. И это, блять, окончательное решение.

На этот раз никто не пытается его переубедить. В воздухе происходит какой-то сдвиг, и напряжение, витающее вокруг Кирилла, можно резать ножом.

Всю оставшуюся дорогу Виктор больше рассказывает о клубе, но это не разрушает недоброжелательную атмосферу. Когда мы подъезжаем к дому, Кирилл говорит, что ему нужно поработать одному.

В груди нарастает давление, и мне приходится несколько раз постучать по ней, чтобы нормально дышать.

В такие моменты я начинаю сомневаться в своем выборе и во всем, что я сделала после России.

Я так близка к тому, чтобы сдаться, но потом он делает что-то вроде того, что спасает меня или обращает внимание на детали, касающиеся меня, и я возвращаюсь к своей глупой надежде.

Только для того, чтобы цикл начался снова.

Сейчас это очень токсично, но я не могу положить этому конец.

Иногда, когда это становится слишком тяжело, я пытаюсь позвонить дяде, чтобы убедиться, что у них все в порядке, но его телефон отключен.

На данный момент я действительно отрезана от своей семьи, и это место — самое близкое, что у меня когда-либо было. Я нашла дорогих друзей в лице Юрия, Макса, Кары и других.

Даже присутствие Виктора, похожего на гору, ощущается как якорь.

Константин тоже. Иногда он присоединяется к нам с Кариной за завтраком, но только когда Юли нет рядом.

Кирилл всегда, без исключения, смотрит на нас, когда видит, и вскоре после этого я получаю приказ, что мы уходим из дома.

Тем не менее, я не хочу терять отношения и принадлежность, которую я чувствую в этом месте. Кирилл может меня не одобрить, но я могу хотя бы внести свою лепту, чтобы отгородиться от ненужных врагов.

Я жду, пока Юрий вернется в пристройку и убедится, что Виктор отправился в спортзал, чтобы помучить остальных, а затем следую за Кириллом в офис.

Оказавшись перед дверью, я делаю глубокий вдох, но прежде чем постучать, она открывается, и на пороге появляется он, высокий, крупный и прямо-таки пугающий.

Мой кулак на несколько секунд нависает над его грудью, прежде чем я окончательно прихожу в себя и опускаю его.

Он скрещивает свои развитые руки на груди, заставляя рубашку натянуться на бицепсы.

— Я знаю, зачем ты здесь, и ответ по-прежнему «нет», и попомни мои слова, Липовская, если ты будешь действовать за моей спиной, я тебя уволю.

Я поджала губы.

— Но...

— Никаких «но». Если ты хочешь доказать свою преданность, ты не будешь нарушать мои приказы.

— Позволь мне спросить тебя кое о чем, — шепчу я. — Почему ты просто не раскрыл мой настоящий пол и не избавился от угрозы, которую представляет для тебя Рай? Возможно, раньше ей не хватало власти, но теперь у нее есть влияние, и она может использовать его, чтобы лишить тебя всех достижений, которых ты добился.

— Это не твое дело.

— Э-э... я как бы в центре проблемы, поэтому я думаю, что это мое дело.

— Делай, что тебе говорят, и оставайся на месте.

— Я... могу сказать ей сама.

— Ты в настроении умереть?

— Если это докажет мою преданность.

— Не будь идиоткой.

— Я не идиотка.

— Ты ведешь себя как самоубийца — это определение гребаной идиотки. Как ты докажешь свою преданность, когда умрешь?

— Тогда ты, наконец, поймешь это и перестанешь относиться ко мне так, будто меня не существует. Я здесь, Кирилл. Всегда рядом с тобой, перед тобой и везде, где ты захочешь, так почему... — Я поперхнулась словами. — Почему ты отталкиваешь меня?

— Ты прекрасно знаешь, почему.

— Сможешь ли ты