Развод. Не бывшие (СИ) - Адалин Черно Страница 24

— Ты моя жена.

— Если бы ты не тянул резину, я бы уже ею не была.

— Так сильно хочешь со мной развестись?

— Хочу.

— Не любишь, стало быть, больше?

Не знаю, что он сейчас испытывает, потому что сижу, упрямо развернув голову к окну. Не хочу смотреть на Динара, не хочу его видеть, вообще хочу покинуть его автомобиль, но он заблокировал мне эту возможность.

— Значит, если я буду с другой, тебе будет все равно?

Господи…

Несколько мгновений я сижу, сжимая в руках мобильный телефон с входящим новым сообщением от Артема. Он спрашивает, в порядке ли я. Прокручиваю в голове сказанные Динаром слова, поворачиваюсь к нему. Может, он шутит? Но по грозному виду и нахмуренным бровям понимаю, что нет, не шутит, на полном серьезе меня об этом спрашивает. И я начинаю смеяться. Громко, почти что истерично, чем наверняка повергаю его в шок, но мне плевать.

— Если ты будешь с другой, Динар? — проговариваю сквозь слезы. — Ты забыл, что с другой я тебя уже видела? И нет, мне не безразлично. Настолько, что я подала на развод, потребовала даже не половину имущества и жду, когда ты меня отпустишь.

— Я не хочу тебя отпускать.

— А я не буду с тобой больше. Представить не могу, что мы снова будем вместе.

— Не можешь, значит?

— Не могу. Всегда буду представлять тебя с другими женщинами. Вспоминать то фото с Кариной, вашу страсть. И Анна еще обязательно всплывет.

— Между мной и Анной ничего нет.

— Что ж, очень жаль. Она внимательная, заботливая и всегда тебя любила. Идеальная кандидатка на роль новой жены.

— Я не хочу новую, я хочу старую. То есть… ты не старая, конечно, просто… Мне не нужна новая жена.

— А мне не нужен ты, Динар. Неужели ты не понимаешь?

— Не понимаю что?

— Я не смогу простить тебе измену. Пыталась. Все время, что меня не было, я ходила к психологу, я разговаривала с ней, а в свободное время посещала форумы. Я знаю, что многие женщины живут с мужьями после измены, некоторые — просто закрывают глаза. Но это уже не отношения. Это уже не любовь, понимаешь? Не отношения и не брак. Ты поцеловал меня, а мне… мне противно, понимаешь?

Сначала мне очень хотелось этого поцелуя. До покалывания в кончиках пальцев я жаждала прикоснуться к Динару, потрогать его колючую щетину, провести носом по щеке и вдохнуть такой родной запах. Ощутить его вкус на своих губах. Воскресить в памяти давно забытый поцелуй, но ничего, кроме отвращения, не почувствовала. Никакого спазма внизу живота, как это обычно бывало, никаких покалывающих мурашек по телу. Ничего. Ничего, кроме отвращения.

— Противно? — гремит недовольно. — То есть я из кожи вон лезу, чтобы все вернуть, а тебе противно?

— А ты не лезь, я не просила.

— Я хочу свою семью назад, Ясмин. Тебя и детей. В дом, где мы жили. Я хочу все вернуть, и я делаю все, чтобы это вернуть.

— Мужья, сворачивающие налево, редко пользуются тормозами, Динар.

Вижу, как лицо мужа удивленно вытягивается, он округляет глаза, поджимает губы, возможно, чтобы не наговорить мне лишнего. Я же… я понимаю, что так и есть. После того, как я уехала, Динар не ушел с головой в работу, не зациклился на достижении своих целей, он словно застопорился в обиде на меня, и поэтому обо мне так часто писали в сети. Поэтому он окружал себя женщинами. Ему это нравится и продолжает нравиться. Выставить меня виновной, а теперь вернуть.

— Что мы скажем, если я к тебе вернусь, Динар?

— В каком смысле?

— Я читала все те статьи, видела, что обо мне писали. Что мы скажем, если вдруг отменим судебный процесс и сойдемся? Ведь о нас снова будут писать, верно?

— Будут, — соглашается, но варианты развития событий представлять не спешит, думает, и я все понимаю без слов.

О нем ничего плохого писать нельзя, потому что на кону его предвыборная гонка. Он метит не просто в хорошие бизнесмены, но еще и в мэры города, обещает изменить все к лучшему. Скандалы ему ни к чему.

— Разве это столь важно? Мы скажем, что любим друг друга и решили не зацикливаться на прошлом.

— То есть ты меня простил, так получается?

— Ясмин. Не так, конечно.

— А как? Ты расскажешь всем, почему я уехала на самом деле? Расскажешь, что спал со своей секретаршей? Или просто расскажешь об измене? Согласишься взять вину на себя и обелить мое имя?

Я знаю, что нет, но намеренно его об этом спрашиваю. Наверное, мне нужно поставить последнюю точку в наших отношениях, хотя листок и так усыпан сплошными черными кляксами. Я пыталась мысленно оправдывать Динара и, наверное, до последнего не верила, что мы сможем развестись, но теперь, когда мой муж молчит, не зная, видимо, как сформулировать просьбу прикрыть свой зад, я понимаю, что смогу. Развестись, устроиться на работу, поднять детей и вообще начать жизнь заново, а Динар… Надеюсь, он поймет, что не все разбитое можно склеить. А склеенное единожды навеки останется уродливым.

— Ты же знаешь, что я хочу стать мэром.

— Знаю, — говорю впервые с улыбкой, хоть и внутри болит.

Наверное, по-особенному сильно, ведь именно сейчас я в полной мере осознаю, что не нужна Динару. Он считает иначе, возможно, пытается что-то доказать. Себе, окружающим, мне, но я ему больше не нужна. Ему нужно кресло депутата, деньги, слава, возможно, дети, ведь с ними он все же ведет себя как настоящий отец, но я… я ему не нужна.

— Уверен, мы что-нибудь придумаем, — берет мою руку в свою. — Давай аннулируем развод?

— Открой дверь, пожалуйста.

Щелкает замок, я забираю руку из его захвата и тут же выхожу на улицу. Динар — следом. Обходит автомобиль, направляется ко мне, но тут же останавливается, видимо, наткнувшись на мой взгляд.

— Это конец. Если ты не подтвердишь развод, я все равно его получу. Процесс затянется, но нас разведут. Не этот судья, так следующий. И я никогда к тебе не вернусь, потому что я хочу, чтобы меня любили. По-настоящему. Настолько сильно, чтобы отказаться от всего: денег, славы, успеха.

Динар нервно запихивает руки в карманы брюк, сводит брови на переносице и с силой сжимает челюсти.

— Ты дура, если считаешь, что сможешь найти такого мужчину, — неожиданно выдает он. — Я — твой лучший вариант. У тебя трое детей от меня, а ты хочешь найти того, кто ради любви к тебе откажется от всего?