Татьяна Тронина - Белла, чао! Страница 25

…Обсудив с мадемуазель Грейдер все вопросы, Африкан пошел искать Беллу. Он нашел девушку на кухне – она спала, свернувшись калачиком на неудобном, узком диванчике. В темно-синем велюровом (или бархатном?) спортивном костюме. Волосы – густые, длинные, вьющиеся, темного, «с огоньком» оттенка – живописно рассыпались по дивану и свешивались на пол. «Роскошная шевелюра, – уважительно подумал Африкан. – Может продать задорого в каком-нибудь салоне, где парики делают!»

– Не спи, замерзнешь, – сказал Африкан, ставя на плиту чайник.

– А?.. – Гостья резво села, потерла глаза. – Который час?

– Какая разница. Чаю будешь? Но это в последний раз, потом сама себе все покупать станешь… – сказал Африкан и искоса, мельком, взглянул на свою гостью. Как та отреагирует? Но гостья отреагировала вяло, неинтересно.

– Конечно, – равнодушно кивнула Белла. – Само собой. Когда мне идти на работу?

– Завтра. Я уже обо всем договорился с Риткой, хозяева дома будут. Но не вздумай обо мне им вякнуть!

– Денис Африкано… ой, Африкан, а вы правда сценарист? – вдруг спросила Белла. – Вы, именно вы, пишете тексты, сценарии, да?

– Да, а что?

– Что-то вы совсем не похожи на сценариста. Говорите как-то странно. Словечки всякие, выражения…

– О, ты еще не все мои выражения слышала! – усмехнулся Африкан. – А ты думала, сценаристы, писатели – они такие все культурные-интеллигентные? Возвышенно-поэтические? Фиг вам! – Мужчина сложил из пальцев кукиш и сунул его Белле под нос – та недовольно отшатнулась. – Я тебе честно скажу, что самые страшные матерщинники – это писатели и сценаристы. Настоящий писатель сто очков вперед даст какому-нибудь сантехнику – и по мастерству владения словом, и по умению выпить…

– Это противно, – поморщилась Белла.

– Ха! Да кто ж спорит… Но это – правда жизни. – Африкан поставил перед Беллой чашку с чаем. Он увлекся: – И вот еще я что тебе скажу: вы, бабье – ну, те, кто мелодрамы любит, – страшно боитесь правды. Вы верите, что любовь – это самое светлое чувство, что люди могут быть счастливы… А это все вранье! Хлеб бери.

– А в чем же заключается правда? – тихо спросила Белла.

– В чем? В том, что мужики – скоты, а бабы – дуры. Вот тебе и правда.

– Это неправда, – нахмурилась провинциалочка. – И вообще, то, что вы, Африкан, говорите – ужасно и отвратительно. Если вы так действительно думаете, то зачем пишете свои сценарии? У вас же там все так красиво, так трогательно… Значит, вы не верите в то, что пишете? Вы лицемер!

– Опять? А вот ты мне честно скажи: тебе понравился сериал этот – «Навсегда твоя»?

– Да. Очень, – опустила голову Белла, разминая в руках хлебный мякиш.

– Тогда какая разница, как я думаю о людях, плохо или хорошо? Главное – сделать качественный продукт! Я, милая моя, профессионал. Я пишу тексты, от которых все бабье на территории СНГ ревмя ревет. Я нужен. Я востребован! И мне за это хорошие деньги платят, между прочим, – жестко произнес Африкан. – А не нравится – иди, сама пиши.

– Я не умею.

– Тогда молчи. Не смей никого судить. Ишь, приехала из своего Зажопинска морали мне читать… Сделай что-нибудь, докажи, что ты хоть чего-то стоишь, и только тогда рот открывай!

– Пожалуйста, не надо! – взмолилась Белла. – Ей-богу, я уже сто раз пожалела о том, что с этими разговорами к вам пристала… – Она помолчала, но, к несчастью, недолго. – Африкан!

– Да.

– А ваши знакомые тоже такие же, как вы?

– Те, у которых ты будешь работать? Нет. Они-то как раз тебе понравятся.

– Ой… это хорошо! – Она с облегчением вздохнула.

«Святая простота!» – подумал Африкан.

– Все бездарности всегда велеречивы и прекраснодушны. Бездарности красиво говорят и производят на окружающих прекрасное впечатление, – с ухмылкой произнес Африкан. – Ты, детка, в Москве недавно… Если услышишь человека, который говорит складно да красиво, на всякий случай беги от него как можно дальше. Это либо бездарность, либо аферист, который хочет тебя обмануть… Третьего не дано.

Белла вздрогнула, уронила на пол ложку. Африкан не мог не заметить, что его последние слова произвели на девушку сильное впечатление.

– Что, уже довелось с плохими людьми столкнуться?

– Да. Но не здесь… Там, в Ирге. Гена, он… он тоже говорил очень правильно, красиво… – с трудом произнесла Белла. Она снова принялась нервно разминать пальцами хлебный мякиш. – Так что вы, как всегда, правы, Африкан.

Белла огляделась, заметила неподалеку блокнот с ручкой.

– Что ты засуетилась…

– Можно листик вырвать? – Африкан кивнул, и Белла принялась строчить что-то на листочке.

– Что ты пишешь?

– Фамилию, имя, отчество. Адрес.

– Чей?

– Господи, да Гены же! Который у моей сестры Анжелы все деньги украл! – изумилась Белла. – Вы же обещали его найти, подключив все свои связи? Да? Ну так вот – это все, что я о нем знаю.

– А-а… Да, конечно. Петровичу передам, – Африкан взял из рук Беллы листок и не глядя положил его себе во внутренний карман жилета. – Только ты не жди, что все быстро произойдет… Несколько дней, недель… Это же Москва, в Москве проживает больше десяти миллионов людей!

– Я понимаю, – вздохнула Белла. – Но учтите, что под этим именем и по этому адресу живет совсем другой человек. Хороший. Он паспорт потерял или Гена украл его… Не знаю. Короче, может Анжелкиного жениха и не Геной вовсе зовут! Но паспорт у него – с этими самыми данными… И где-нибудь этот аферист точно засветится, я думаю!

– Найдем гада, – важно кивнул Африкан, похлопав себя по карману. – Мамой клянусь!

Африкан всегда клялся своей мамой – тем более что та умерла давно. От нее уже не убудет.

Белла с удовлетворением кивнула, вымыла за собой чашку и вышла с кухни.

На столе остался лежать хлебный мякиш – Африкан взял его в руки, с удивлением принялся разглядывать. Белла слепила из мякиша смешного медвежонка… «Ловко!» – присвистнул Африкан и метко бросил мякиш в мусорное ведро.

Был полдень, когда Тимур наконец ступил с поезда на перрон в Москве. Толпа, какие-то личности подозрительные шныряют… Тоже карманники, поди.

Убить бы их всех. Всех тех, кто нарушает закон, кто причиняет другим людям зло…

В жизни Тимура был один случай. Лет пятнадцать назад, а может, и больше (он только на «гражданку» вернулся), в Ирге поселилась семья – цыгане, что ли… И стали приезжие наркотики молодежи продавать. У Ереминых сын из дома деньги принялся таскать, у Зданьковичей тоже дети от рук отбились… В общем, многие семьи пострадали от того, что дети на белый порошок подсели. Милиция никак не реагировала, местное начальство тогдашнее тоже и в ус не дуло – приезжие всех подкупили.