Джоанна Лэнгтон - Я все нашел... Страница 25

Ошеломленная этим обещанием, Одри все же нашла в себе силы поднять на него глаза. Филипп кипел от возмущения. Она боялась пошевелиться под пристальным взглядом его глаз, в которых застыла угроза.

— Ты использовала меня, — заявил он, — а я никому не позволяю этого делать.

— Каким образом я тебя использовала?! — изумленно воскликнула Одри, плохо понимая, чем могла так разозлить его.

— Святая простота… Тем, что решила сделать пробный шаг перед Келвином. Подумать только, а я еще волновался, что не предпринял никаких мер предосторожности! — Филипп бросил на нее полный презрения взгляд.

— Предосторожности?

— Ты, конечно же, пользуешься таблетками, готовя себя для Келвина, — с еще большим презрением заявил Филипп. — Ты вряд ли стала бы подвергать себя риску случайно забеременеть, и я признателен тебе за это… не думай, что нет! Но, когда все это закончится, я хочу, чтобы ты навсегда исчезла из моей жизни.

Окончательно сбитая с толку всеми этими обрушившимися на нее неожиданными обвинениями и оскорбительными намеками, Одри посмотрела вслед удалявшемуся Филиппу, который сейчас, казалось, всем своим видом источал враждебность. Она медленно последовала за ним. Одри не пользовалась контрацептивами — ей даже в голову не пришло, что она рискует забеременеть. Подобная ужасная перспектива лишь еще больше обескуражила ее.

Неожиданно Филипп повернулся и направился к ней. Взяв ее снова за руку, он тяжело вздохнул и с мрачной улыбкой взглянул Одри в глаза.

— Извини. Я не имел права набрасываться на тебя.

От этого произнесенного грубоватым тоном извинения Одри лучше не стало, но она прошептала:

— Все в порядке. Я понимаю.

— Думаю, что нет.

Но Одри действительно все прекрасно понимала. За последние двенадцать часов многое изменилось. Неожиданная близость смела разделяющие их барьеры, которые теперь необходимо восстановить. Неудивительно, что Филиппа весьма волновало то, что она могла забеременеть. Одри решила, что ему лучше продолжать заблуждаться относительно такой возможности. Она уговорила себя, что единственный опрометчивый поступок вряд ли повлечет за собой зачатие, и перестала волноваться по этому поводу. Сегодня утром она должна улыбаться и изображать влюбленную женщину, которая недавно обручилась. Ни единым намеком в присутствии Максимилиана нельзя показать, что ее и Филиппа что-то разделяет.

Максимилиан ожидал их на залитом солнцем дворе, сидя в тени огромного платана. С улыбкой на морщинистом лице он поднялся им навстречу.

— Только не говорите, что мне нужно лежать. За обедом к нам присоединится отец Кристоф.

Услышав эту новость, Филипп, выдвигавший стул для Одри, замер, а Максимилиан как ни в чем не бывало продолжал:

— Он придет с тем, чтобы мы могли согласовать дату свадьбы, нам нельзя терять времени. Жак хочет, чтобы в ближайшие две недели я лег в клинику!

Оставаясь в блаженном неведении, что на «жениха» и «невесту» его сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы, Максимилиан с довольным видом опустился на свой стул.

8

Максимилиан бодрым голосом стал предлагать Филиппу наполнить вином бокалы, а Одри тем временем изо всех сил старалась скрыть охвативший ее ужас.

— Не надо на меня так неодобрительно смотреть, мой мальчик, — мягко пожурил крестника Максимилиан. — Один бокал вина мне не повредит. Сегодня у нас особый день.

— Максимилиан, я испытываю серьезные сомнения, что вся эта шумиха со свадьбой пойдет сейчас тебе на пользу. — Филипп уверенными движениями наполнил хрустальные бокалы вином.

— Чепуха! Я вовсе не хочу, чтобы у вас создалось впечатление, будто надо все отложить до тех пор, пока я не поправлюсь после операции! Для участия в небольшом семейном торжестве я чувствую себя сносно. — Максимилиан посмотрел на Филиппа, затем на Одри, и легкое смущение появилось на его морщинистом лице. — О Господи, неужели я позволил себе слишком большую вольность, пригласив отца Кристофа?

Филипп улыбнулся ему, и от этой улыбки Одри стало не по себе.

— Конечно нет. — Филипп бросил мимолетный взгляд на Одри. — Максимилиан и деревенский священник — старые приятели, дорогая. Вот Максимилиан и решил с ним с первым поделиться радостной новостью.

Неожиданно Одри четко уяснила для себя две вещи. Максимилиан с жаром ухватился за идею со свадьбой, ибо хотел отвлечь себя от грустных мыслей о предстоящей операции. Он, видимо, всерьез опасался, что с хирургического стола отправится прямиком на кладбище.

— Все будет хорошо. Не считая недомогания с сердцем, для своего возраста вы в прекрасной форме, — так, словно Максимилиан вслух высказал свои страхи, обратилась к нему Одри.

— Одри читает мои мысли, — самодовольно бросил старик Филиппу.

— Вы частенько и думаете одинаково, — безразличным тоном заметил тот.

В этот момент появился отец Кристоф. Двое пожилых людей вели себя за столом весьма оживленно. Одри заметила, что грустные мысли постоянно отвлекают ее от завязавшейся беседы. Она с благоговейным трепетом наблюдала за Филиппом, отмечая его железное самообладание и умение не выказать страха по поводу положения, в котором они оба оказались. Одри ожидала, что он вот-вот уцепится какой-нибудь подходящий предлог, позволивший бы отложить свадьбу, но Филипп не сделал ни малейшей попытки.

К тому времени, когда отец Кристоф собрался уходить, была достигнута договоренность, что церемония бракосочетания состоится через пять дней. Максимилиан отправился в дом вздремнуть. Когда стихли его шаги, Одри встала из-за стола и побрела по двору, жадно хватая ртом горячий воздух: неимоверное напряжение отступало, сменяясь неверием. Остановившись на смотровой площадке, она молча любовалась склонами гор, покрытых густыми лесами. Сейчас Филипп, должно быть, скажет, что иного выбора, кроме как пожениться, у них нет.

Остановившись неподалеку, Филипп наблюдал за Одри из-под полуприкрытых век.

— Ты злишься на меня?

Она повернулась к нему, в ее глазах застыл немой упрек.

— Ты все это затеял. И я наивно полагала, что тебе удастся выпутаться из этого положения.

— Если бы я стал спорить, Максимилиан мог заподозрить, что у меня есть сомнения по поводу женитьбы, и наверняка расстроился бы. Я не хотел рисковать.

— Максимилиан мне очень дорог, но, даже чтобы успокоить его, я не отважусь на венчание в церкви! — воскликнула Одри.

— Потом мы сможем объявить о нашем разрыве. — Филипп бесшумно приблизился к ней, его глаза под длинными черными ресницами искрились серебром. — Я знаю, такого уговора у нас не было, и вовсе не собираюсь угрозами принуждать тебя. Я понимаю, что требую от тебя огромного одолжения.