Юлия Туманова - Море волнуется — раз Страница 25

Томка пожала плечами, но спорить не стала. Так родился этот розыгрыш. И он собирался рассказать о нем родителям?! Но они — плохие актеры. Ладка обязательно догадалась бы обо всем по их лицам!

Мама принялась хлопотать с новой силой, а Пашка раздумывал, не отозвать ли ее в сторонку, чтобы хотя бы намекнуть на свою причастность, папа пытался всех усадить «на дорожку», Ладка маялась в прихожей, прижимая к груди тощенькую сумку.

Наконец, семейство более-менее пришло в себя и, несмотря на Ладкино сопротивление, отправилось на вокзал. Там уже ждали девчонки и Митька. У последнего была чрезвычайно довольная физиономия, будто у вороны, неожиданно обхитрившей лисицу.

— Радуешься? — поприветствовав остальных, повернулась к нему Ладка. — Не терпится от меня отделаться?

— Что ты, Ладушка! Мне очень больно с тобой расставаться!

Такой ответ показался ей очень странным! Какое-то смутное подозрение толкнулось в голове, но сразу испарилось под давлением обстоятельств. Обстоятельства же были таковы, что следовало прощаться с подругами, внимать материнским советам по безопасности, обещать не валяться по три часа кряду под солнцем, не знакомиться на улице, не расхаживать по городу в купальнике, не…

Почему ей теперь вспоминались эти проводы? Ну, почему она не могла, например, насладиться воспоминаниями о первой любви? Вечно в голову лезет что-то неподходящее!

Ладка раздраженно повертелась, придумывая развлечение.

Соседи по купе — старушка божий одуванчик и супружеская пара — воодушевленно обсуждали прошлогодний смерч на побережье. Тема — блеск! Как раз чтобы окончательно впасть в депрессию и выпрыгнуть на рельсы, не дожидаясь конечной станции. До которой, кстати, еще целый день ехать! Ночью, слава Богу, положено спать, чем она и занималась, а вот теперь занятия не было никакого! Подумав об этом, Ладка завозилась еще интенсивней, словно подгоняя поезд. Он, напротив, замедлил движение, качнулся и остановился.

— Станция Березай, кому надо — вылезай, — недовольно пробормотала Лада, и старушка, оторвавшись от увлекательной беседы, глянула на нее подозрительно.

— А ты, милая, докуда едешь?

— До моря, — неохотно ответила милая. Бабулька жалостливо заохала.

— Мы вот как раз про то море толкуем! Что ж ты не слушаешь? Ведь беда там, беда, прямо катаклизм на катаклизме!

— И катаклизмом погоняет, — добавила Лада себе под нос и, решив, что с нее хватит, быстро вышла из купе.

И почему она, как все нормальные люди, не набрала с собой любовных романов? Мусолила бы сейчас мягкую обложку, переживала за героиню — обязательно белокурую, с глазами, как у дикой лани, возмущалась поведением героя — непременно синеглазого красавца с мощными плечами, и завидовала бы пышной свадьбе на последней странице.

Вряд ли у нее когда-нибудь будет такая. Вот блондинкой стать не проблема, это да. Хотя не факт, что сразу найдется мускулистый красавец, который сначала ведет себя неправильно, а потом выясняется, что это от великой любви у него ум за разум зашел.

В общем, читать было нечего. А мечтать о любви — такой, как в книжках, — слишком опасно. Замечтаешься эдак и всю жизнь старой девой проживешь в ожидании принца.

То-то он удивится, когда все-таки прискачет — на кобыле в яблоках! — и увидит суженую — горбатую, седую и в очках. В розовых, конечно.

Делать нечего. От того и мысли дурацкие — от безделья. Надо было все-таки запастись романами.

В принципе, можно сойти с поезда и поселиться в этой вот деревеньке с покосившимся вокзалом и единственной заасфальтированной тропинкой вдоль перрона, завести корову, научиться гнать самогон. По выходным баньку топить, в будни надои повышать. В общем-то, разницы между этой жизнью и ее реальностью практически никакой.

Господи, она так ждала этой поездки! Мечтала о ней! А теперь вдруг взялась хандрить. И странно, что ни родители, ни Пашка еще не позвонили. Пора бы и проверить, все ли в порядке у девочки.

Никому она не нужна!

Вот и радуйся, ты же хотела свободы!

А какая свобода в поезде?!

Ты же любишь путешествовать, забыла?

Я люблю развлекаться!

Так и развлекайся на здоровье! Или разучилась?

Наверное, еще нет. В любом случае лучше попробовать, чем деградировать от непонятной тоски.

Она вернулась в купе, схватила полотенце и выбежала обратно, сияя улыбкой. «Что наша жизнь? Игра!»

Он сам не знал, почему вдруг побежал за ней, что-то невпопад соврав родителям про срочную деловую встречу.

— Тамара! Погоди! Остановились все трое. Ну, конечно!

— Можно тебя на два слова?

В принципе, можно и на три. Например, таких: «Что ты делаешь сегодня вечером?» Нет, тут слов больше, у него как-то туго в последнее время с математикой. С остальными науками, впрочем, тоже. И работа опять же не клеится. И засыпать стал только под утро.

Старость, вот оно что! Тридцать лет как-никак!

Какие там два слова он собирался сказать?

Тамара глядела с вызовом. Чуть поодаль напряженно застыли Сонька с Митькой.

Какого черта, а? Может, ему надо срочно обсудить с ней… эээ… да вот хотя бы расписание поездов! Или это… вместе порадоваться успеху благотворительной акции.

— Наверное, зря мы с призом-то напортачили, — ляпнул вдруг Пашка. — Так бы, глядишь, она вообще ничего никогда не узнала.

— Что? — тонкие брови поползли вверх. Какой приз?! Причем тут приз?..

А чего ты ждала, дуреха? Скоропостижного признания в любви?

Тамара с независимым видом запихнула руки в карманы.

— Нормально мы все придумали, не волнуйся, — сказала она, глядя мимо него.

— Том, ты идешь? — игриво осведомилась Сонька.

Тамара, наконец, взглянула ему в лицо. И он угадал в темных глазах — ожидание.

— А… а вы сейчас куда?

— Наверное, в «Богатырях» посидим, там сегодня дискотека классная.

— У! Понятно!

Ну, давай же, давай, не тяни резину! Тебе тридцать лет, и ты не завзятый ботаник, чтобы пугаться женщин!

Тамара отчаянно сцепила пальцы за спиной. Если сейчас он ничего не скажет, значит, не скажет уже никогда, загадала она.

— А ты очень хочешь… гм… в эти «Богатыри»?

— А что? — быстро спросила она.

— Ну, есть одно местечко, клевое…

Ужас какой! Ты еще скажи: «Пойдем со мной, детка, тебе понравится, я — супер, щас сама убедишься!»

Когда в последний раз он приглашал девиц на свидание? Кажется, зимой. Одну из новеньких коллег, которая с ходу развила бешеную деятельность вокруг него, на совещаниях норовя уткнуться коленкой ему в пах, а на выходе — или на входе! — неизменно прижималась великолепной грудью к его спине. Спина мигом становилась потной. У него всегда была быстрая реакция. Так что на свидание-то он ее пригласил, а вот дальше дело не пошло. Пашке стало скучно еще по дороге к ней домой, а назавтра в офисе он старательно и ненатурально кашлял, делая вид, что только простуда помешала ему приступить к активным действиям. С фантазией у него всегда было не густо!