Галия Мавлютова - Два солнца Страница 25

Утро обещало быть добрым. Солнце щедро лилось в открытое окно, заливая пол и потолок ярким огненным водопадом. Лена открыла глаза. Ей было легко и радостно. Истомина вспомнила ночные страхи и поморщилась. Ничего страшного, обычная слабость, женская тонкость духа. Сны приходят к нам из реальности. Ничего астрального. Истомина понежилась в постели ровно пять минут и дала себе слово освоить еще один психологический прием по переключению снов. Щелчок. И снится принц Уильям. Еще один щелчок. И во сне является Андрей Малахов. И так до бесконечности. А лучше всего составить список высокопоставленных и дорогостоящих женихов. Кладешь перечень под подушку, включаешь внутренний компьютер, и сны приходят хорошие, добрые, светлые, какие и должны сниться девушкам на выданье. Лена вскочила, бросилась под душ, быстро собралась, перехватила на кухне кусок чего-то сладкого и засохшего, запила холодным киселем и уже через пятнадцать минут резво мчалась по пустынным улицам утреннего города. Машин и пешеходов было мало, редкие водители возбужденно перескакивали через светофоры и «зебры», радуясь нечаянной удаче. Петербург бывает разным. Иногда он подстерегает жителей города ужасным чадом и плотным затором, совершенно неожиданным и в самом непредсказуемом месте. Нападает на них своим угарным ужасом, как разбойник из-за угла. А иногда распахивает перед ними свои улицы и проспекты, будто хочет всех обнять: водителей, пешеходов, собак, кошек, птиц – видимо, испытывая прилив любви к своим обитателям. И Лена засмеялась от счастья. Смеялась и понимала, что коматоз бесследно прошел. Лена включилась в жизнь без помощи врачей и психологов. Ей не понадобились лекарства и алкоголь. Все прошло. И страсть, и боль, и страх. Нет никаких ран, рубцов и язв. Все выровнялось, не оставив следа. Истомина открыла окно в машине и вспомнила, как познакомилась с Сашей. Потом появился Костя. Они не звали Лену в постель, не склоняли ее к сожительству. Им тоже было неудобно в этом мире. Неудобно и неуютно. И они тянулись к Лене, чувствуя родство душ. А она больше не верила в любовь. Да, есть такое чувство, оно существует на планете. Но оно быстро проходит. Если отнестись к любви как к болезни, можно полностью излечиться. И тогда не нужно вертеться в кровати, выискивая пятый угол, нет необходимости выглядывать в окно, ожидая знакомого шелеста шин по асфальту. И совершенно нет нужды прижиматься лбом к стеклу, выдавливая его, чтобы наконец понять, что именно в эту секунду позвонит он и только он, и больше уже никто и никогда не позвонит. Потому что – никто больше не нужен. Все это можно отбросить в угол, вообще выбросить из жизни, как хлам. Старые вещи зомбируют владельца, привязывая его к несуществующим чувствам. Эти чувства были раньше. Были, разумеется, но уже сплыли. Их больше нет, вообще нет. Зато есть жизнь, простая и незамысловатая. В ней нужно уметь выбираться из пропасти, в которую тебя случайно или нарочно столкнули люди. Лену неожиданно подрезал какой-то дорожный хулиган, будто подслушал девичьи счастливые мысли. Но Лена лишь хмыкнула в ответ на автомобильную шалость. Она берегла свои силы. Ей еще предстояло разобраться с отчетом. Вчера она сделала все, чтобы не уронить в грязь свою деловую репутацию. За короткое время она проделала недельный объем работы. Ее подгонял азарт, Истомина спасала собственное имя. И заодно выручала бренд корпорации. Двойная работа, тройной выигрыш. От злого шантажа могла пострадать репутация фирмы. Владелец корпорации оценит усилия, Лена это знала наверняка. Истомина еще вчера перед сном знала, что Анжелика своей подлостью подарила ей шанс. Главный экономист стремилась погубить карьеру Истоминой, а получилось иначе, совсем не так, как задумывалось, Лена в служебном конфликте нашла жемчужное зерно. Но сны смешали карты, в ночном кошмаре переплелись тайные желания, те самые, о которых не хотелось размышлять днем. Но они догнали, пришли, помешали спать. Больше этого не повторится. Истомина заставит себя выкинуть из головы всякую ерунду. Олег был давно. Александр переживает глухое горе. А Костя, тот вообще оказался ненароком женат. Стоило ли из-за этих людей портить себе жизнь? Не стоило, они чужие. Лена вышла из машины и медленно направилась в здание. На ступеньках никого не было. Стоянка пустовала. Еще слишком рано для проявления трудового рвения. Сотрудники корпорации активно пережидают время в пробках. А Лена Истомина уже шла и знала, что преодолеет любое препятствие.

Гулкие коридоры, минимум света, полумрак, скоро включат большое освещение, и мигом вокруг запылают лампы, зажужжат компьютеры, раздадутся голоса сотрудников. Здание наполнится жизнью. И в этой жизни будет много зависти и злобы. Любой коллектив состоит из конкурентов. Люди выбирают кого-нибудь, чтобы ткнуть в него пальцем. Они пытаются просверлить его. Их много, этих людей, слишком много. И они видят перед собой лишь одного. В этом одном они видят себя. Каждый, в одном. Когда они видят себя и их много, тогда они чувствуют, что они люди. Все вместе это безобразие называется коллективом. Так думала Лена, спеша открыть офис, поочередно включая технику, чайник, приемник, она заполняла тишину звуками, чтобы насытить мертвое пространство. Предметы ожили, заговорили, и у каждого был свой голос. Компьютер издавал рокочущие ноты, чайник шумел и захлебывался, приемник шумно выплевывал в воздух «продвинутую» музыку. А телефоны звонили и звенели, дребезжали и заходились в крике, явно сердясь на нерадивую хозяйку. Сначала Лена взяла сотовый, уж очень он надрывался.

– Да, – негромко сказала она в трубку.

Если бы неожиданно за окном повалил снег, началась вихревая буря, накатило цунами или надвинулось еще что-нибудь чрезвычайно стихийное и опасное, и то Истомина так не удивилась бы. Стихия и стихия, ничего страшного, можно пересидеть в теплом офисе. Был бы чайник под рукой да мобильный с подзарядкой.

– Ленка, милая моя, как же я по тебе соскучился! – сказал Олег. Он немного помолчал, ожидая ответа. В его тоне не было отчаяния, тоски, просьбы о прощении, ничего не было, только голос, нетерпение, нервное ожидание ответа. Истомина равнодушной рукой отключила телефон. Она положила сотовый на стол, осторожно положила, словно боялась, что он развалится на части. Но телефон не развалился. Он спокойно лежал на столе и больше не звонил, не колыхался, не вибрировал. Словно умер. Лена нажала на «входящие», посмотрела номер. Его номер. Старый знакомый. Семь цифр. Так мало и так много. Истомина потрогала виски. Голова горит, все пылает. Невидимое солнце нещадно бьется в ушах. Один звонок, и старое началось заново, все внутри всколыхнулось. Истомина обхватила голову руками, пытаясь выгнать оттуда пылающий жар, бесполезно. Тогда она села в кресло, взяла маленькое зеркало и внимательно вгляделась в свое отражение. Оно ничего не сказало, лицо оставалось бесстрастным. Так-то оно лучше. Пусть страсти искорежат тело и внутренности, но внешне она должна казаться спокойной и выдержанной. Иначе наступит черная полоса. Конец всему, что она так долго воспитывала в себе. Лена спрятала зеркальце, провела ладонью по волосам и приняла свой обычный вид. Она знала, как выглядит со стороны – сдержанная и волевая девушка, способная дать отпор. Истомина долго изучала документы, стараясь проникнуть в мрачное полчище цифр, чтобы понять, откуда взялась напасть в виде фальшивого отчета. Лена рисовала на бумажке схемы, чертила квадраты, нумеровала ромбы, выстраивала череду фамилий. После дотошного изучения картина прояснилась. Появилась цепочка имен и фамилий. К двум звеньям Лена пририсовала стрелки. Одно звено олицетворяла Анжелика, второе – Олег. Они стояли в одном ряду, и что-то объединяло эти два звена. Лена еще не понимала, что может связать воедино двух параллельных людей. Но она знала, что дойдет в своих умозаключениях до логического финала. Истомина взяла сотовый и нажала на «вход».