Инга Берристер - Лавры победителя Страница 25

— Когда я прикасаюсь к тебе, я тешу себя иллюзией, будто я первый мужчина, который подарит тебе божественную радость любви, — сказал он с грустной улыбкой. — Странно, но иногда внутренний мужской шовинизм дает о себе знать.

— А ты обрадовался бы, если б узнал, что ты мой первый любовник?

Глаза Лоуренса сверкнули как молнии. Дебра застыла в испуге, но потом, его взгляд потух, став почти безразличным.

— Не рассказывай сказок, — бесцветным голосом произнес он. — Времена, когда женское целомудрие ценилось высоко, канули в Лету. Наверное, так и должно быть.

— Значит, ты не возражаешь против того, что в моей жизни были и другие мужчины? — неуверенно спросила Дебра. Ей хотелось сказать ему правду, но она не знала, как он отреагирует на это: теоретически — это одно, а вот практически…

— За кого ты меня принимаешь, черт возьми?! Естественно, я ревную, — с чувством возразил он. — Думая о том, что другой мужчина прикасался к тебе, я прихожу в ярость. Но мы уже давно живем во второй половине двадцатого века, и мне придется смириться с тем, что в твоей жизни были любовники, как, впрочем, и в моей.

— Но это не связано с тем, что один из них был женат? — спросила она, стараясь понять его позицию. — Лоуренс, ты так болезненно реагируешь потому, что твои родители развелись? Ты…

— Прекрати! Я не желаю обсуждать это! Ради Бога, неужели ты не понимаешь, что я хочу забыть о твоих любовниках и не вспоминать об этом? Я… Я не намерен говорить на эту тему более! — Он отвернулся. — Пойду и сварю нам кофе.

Он ушел, и Дебра не посмела задержать его. Они были на грани ссоры, их первой ссоры, а она этого не хотела. Ее единственным желанием было сказать правду. А в чем заключалась эта правда? В том, что у нее были чисто платонические, а не физические отношения с женатым мужчиной? Но она чувствовала себя виноватой, как если бы они с Брайаном на самом деле были физически близки. Наверное, всю жизнь ее будет преследовать образ его несчастной беременной жены, на коленях умоляющей вернуть ей мужа. Дебра испытывала чувство стыда и брезгливости по отношению к себе. Ей необходимо было прощение, которое простой смертный дать не мог. Это под силу лишь Господу Богу. Возможно, это и есть ее кара, ее наказание. Что из того, что она порвала все отношения с Брайаном сразу же, как только узнала, что он женат. Ей следовало бы догадаться раньше, что он ведет двойную игру. Она же была наивной, как годовалый ребенок, и ни о чем не подозревала.

Дебра так глубоко погрузилась в эти тяжелые воспоминания, что подпрыгнула от неожиданности, когда Лоуренс произнес:

— Кофе готов.

Они пили кофе в тишине. Ванесса чувствовала себя лучше и даже съела завтрак, приготовленный Лоуренсом. Вновь включили электричество.

— Вода в реке спала. Доктор сказала, что прогноз погоды на сегодня обещает лишь сильный ветер, но без дождя. Мы можем уехать, как только получим звонок от племянницы Ванессы, — сказал Лоуренс.

Дебра не могла смотреть в его сторону. Слезы застилали глаза, а руки так сильно тряслись, что она едва могла держать чашку.

— Прости меня, — тихо произнес он. — Просто… Знаешь, я не привык раскрывать душу и изливать свои чувства перед другими людьми. Меня бесит, когда я представляю тебя с кем-то еще из мужчин. Чем больше я узнаю о тебе, тем меньше понимаю, как ты могла оказаться втянутой в такие унизительные и недостойные тебя отношения. Ты, такая кристально чистая и честная!

— Полагаю, мы оба заняли неправильную позицию. Слишком много впечатлений для столь раннего утра, — дрожащим голосом сказала она.

— Не говоря уж о том, что меня грызет неудовлетворенность, — глухо сообщил он. — Мне бы хотелось утащить тебя куда-нибудь в укромное место, где ты будешь принадлежать только мне. Возможно, мои мечты сбудутся в следующие выходные, а?

Остаток дня пролетел незаметно. Ванесса, невзирая на их дружный протест, настояла на том, чтобы дать им обещанное ею интервью. Они подробно расспрашивали ее обо всем, что, по их мнению, могло интересовать поклонников ее таланта, многие из коих наверняка были одновременно и читателями их журнала.

Позвонила Рейчел, ее племянница, и сообщила, что скоро прибудет. Дебра и Лоуренс дождались ее приезда.

Рейчел было лет тридцать. Приятной наружности, обходительная и доброжелательная, она быстро вошла в курс дела. От души поблагодарив их, она сказала:

— Мы все время говорим тете, что небезопасно одной оставаться в этом отдаленном доме, особенно зимой. Но здесь она жила со своим мужем, пока тот не умер, и поэтому не хочет покидать это место. Мне понятны ее мотивы, но мы с мужем очень волнуемся за нее. В прошлую зиму дорогу к ее дому три раза заносило непроходимым снегом, а сейчас вот это… — Она горестно вздохнула и пожала плечами. — Но что я могу поделать? Я ценю собственную независимость и не могу посягать на чужую.

Когда они возвращались в Эдинбург, Лоуренс сказал Дебре, что завтра у него состоится встреча, о которой он заранее договорился.

— Обедаю с главой нашего издательского дома Мак-Манусом, — пояснил он.

— Да, конечно. Вы ведь знакомы долгое время, — сухо обронила она и замолчала.

— Откуда ты знаешь? — Он повернулся к ней.

— Не могу сказать точно, просто где-то слышала, — солгала она, не желая, чтобы он догадался, что является объектом сплетен и пересудов в редакции.

Его глаза сверкнули, и она поняла, что он сердится на нее. Но за что? Потому что она упомянула о Мак-Манусе? Что заставило Лоуренса вновь отгородиться от нее? У Дебры не было сил спорить и ссориться с ним. Позднее они обязательно поговорят на эту тему, только не сейчас. Сначала надо осмыслить все случившееся с ними.

Они попрощались на пороге ее дома, и Дебра даже не пригласила его войти. Едва она повернулась к двери, чтобы открыть, как он внезапно схватил ее за руку, развернул к себе и пылко поцеловал. Все ее сомнения рассеялись в тот же момент.

— Не зови меня к себе, — сказал он. — Если я переступлю порог твоего дома, то вряд ли когда-нибудь покину его. И тебе, и мне нужно время. Просто побыть с собой наедине, чтобы разобраться во всем и чтобы в будущем ни один из призраков прошлого не встал между нами. Давай встретимся завтра вечером, поужинаем вместе. Надеюсь, я освобожусь к этому времени.

— Я не смогу, — с сожалением сказала она. — Я обещала друзьям посидеть с их ребенком. У них годовщина свадьбы, и я не хочу подвести их.

— Да… Я все понимаю. — Лоуренс вновь подарил ей продолжительный и нежный поцелуй, поворачивающий душу наизнанку. — Не представляю, как мне удастся что-нибудь сделать, если я все время думаю о тебе.