Натали де Рамон - Червонный король Страница 25

— Да, но познакомила их я, а с каждым из них, правда, по отдельности, я познакомилась в Люксембурге.

— Вам понравилось в Люксембурге?

— У меня странные впечатления. Как будто попадаешь на съемочную площадку мюзикла из жизни аристократов. А парки и скверы — просто учебное пособие по ландшафтному дизайну. И сплошные развлечения на каждом шагу. Эдакий Диснейленд для взрослых. Играй, не хочу!

— Неужели вы поехали туда играть? Не поверю, если скажете, что вы — игрок.

— Нет, конечно. Я участвовала в конкурсе проектов интерьера картинной галереи, который проводился в Люксембурге. Не подумайте, я не настолько амбициозна, чтобы рассчитывать на победу.

— Главное, заявить о себе и участвовать?

— Конечно. Конкурс выиграл проект в стиле модерн. — Я невольно поморщилась.

— Кажется, вы не любите модерн?

— Да, слишком претенциозен. А все современные нуворишские стилизации под модерн отдают дурновкусием, на мой взгляд, — нашла нужным уточнить я: кто знает, вдруг Марта успела за эти два года, что мы не виделись, изменить свое отношение к нынешнему модерну. — Но в жюри заседал Маршан, ему-то как раз и понравился мой довольно авангардный, но очень простой проект.

— Во вкусе Маршану не откажешь.

— Спасибо. И он пригласил меня переоформить помещение одного из филиалов его галереи, а потом оказалось, что на самом деле ему нужен проект помещения для его основной экспозиции.

— Неужели Маршан так сразу и предложил вам работать на него?

— Я и сама не верила в свою удачу, когда Маршан прямо на следующий день после моего возвращения из Люксембурга в Париж позвонил мне и сказал, что заказал на вечер утку в «Ля Тур д'Аржен», чтобы поговорить в неофициальной обстановке. Но в тот день я не могла...

— Вы отказали во встрече Маршану?!

— Ну да. В тот день был день рождения моего отца, и мы пошли в «Ля Тур д'Аржен» на следующий день. К тому же я взяла у матери фамильные серьги и колье, чтобы выступить перед Маршаном во всем блеске.

— Потрясающе, Софи! Как легко вы говорите: «Мы пошли туда на следующий день», «мы с Маршаном»!

— Да нет же, Марта. Мы пошли с Анри, это как раз были первые дни нашего романа.

Я невольно замолчала, потому что на меня, словно прорвав плотину, хлынули воспоминания, картинками замелькав где-то на сетчатке глаз. Я видела все так отчетливо, что если бы мои глаза обладали способностями кинопроекторов, то они могли бы до мельчайших подробностей воспроизвести все на гладкой стене кухни.

— Софи, можно, действие моей очередной «лав стори» начнется под голубым небом среди люксембургских учебных пособий по ландшафтному дизайну? Скажем, на поросшей причудливым мхом мраморной скамье под аркой, увитой розами, сидит прелестная юная героиня и, приоткрыв чувственный ротик, меланхолично набрасывает что-то на листке изящного блокнотика из веленевой бумаги карандашиком в серебряной, потемневшей от времени филигранной оправе. И тут на дорожке из золотого песка появляется он, блестящий и элегантный, как...

— ..Концертный саксофон! Марта, пожалуйста, не смешите меня! Это вовсе не ваш стиль и не ваши герои, к тому же я далеко не юная и уж совсем не меланхолическая особа!

— А он?

— Анри, конечно, достаточно элегантен, и замшелые скамьи, и розовые арки, и дорожки из золотого песка, все, конечно, летом в Люксембурге так!.. — Я чуть не умирала от смеха. — Но, Марта, мы с ним познакомились в декабре, на вокзале у билетной кассы. Причем в тот момент, когда единственный, наверное, на весь Люксембург воришка попытался залезть в мою сумочку, а Анри схватил его за руку.

— Героический поступок!

— Еще бы! Анри не стал звать полицейского, а, пожалев, бедолагу, вытащил из кармана пачку денег и протянул ему сотенную бумажку!

Марта поперхнулась дымом и закашлялась.

— Сотенную бумажку из пачки? Он что, носит в кармане наличные? Кто он? Мультимиллионер? Восточный принц? Ненормальный русский?

— Это Виктор — ненормальный русский, — «ни с того ни с сего подарил мне кольцо и серьги», чуть не слетело с моего языка. — Анри вполне нормален. Он агент по недвижимости и частенько умудряется брать свой гонорар наличными, чтобы поменьше платить налоги. Он считает, что лучше отдать деньги непосредственно тому, кто в них нуждается, как этот нищий воришка, а не в казну.

— Маршан тоже платит вам наличными? — осторожно спросила Марта.

— Нет, конечно, я предпочитаю не играть в игры с налоговым инспектором. Мой отец — юрист, он очень серьезно относится к французским законам.

— А к проделкам Анри?

— Во-первых, папа ничего не знает об этом, а во-вторых, Анри — канадец. Он из Торонто.

Но отцу он понравился, как и мне, с первого взгляда. Между прочим, единственный случай за всю мою жизнь, чтобы папа пришел в восторг от моего кавалера.

— Значит, любовь с первого взгляда?

— Не знаю. Просто, когда мы приехали в Париж, Анри предложил перекусить где-нибудь вместе, а потом мы как-то сразу оказались у меня дома и в постели...

Я растерянно взглянула на Марту: вдруг она начнет проводить параллели между ситуациями с Анри и с Виктором? Но она благожелательно улыбнулась.

— И у вас все сразу получилось совершенно замечательно?

Я с облегчением вздохнула.

— Да.

— Интим, конечно, очень важен, но, по-моему, для брака нужно кое-что еще. Скажем, общие интересы, взаимопонимание...

— Вот именно! Взаимопонимание! Видите ли, я тогда тоже мучилась над одним проектом, а после интима с Анри ко мне сразу пришла отличная идея по поводу того заказа. И Анри по собственной инициативе отправился за шоколадом и апельсинами для меня, а потом руками выжал из них сок. У него потрясающие руки!

Кроме него, никто не умеет выжимать сок вручную, не пролив ни капли мимо!

— То есть все дело в соке?

— Да нет же! Понимаете, все другие мужчины обычно обижались и сбегали. Мужчины не выносят, когда у женщины есть что-то, что для нее дороже их драгоценных ласк и интима. — Марта показала глазами на наброски. Я кивнула. — Вы же сами сказали, что Виктор обидится, раз я не нашла нужным поинтересоваться, что он там писал. — Я подумала, видела бы Марта, как безобразно вел себя Виктор сегодня ночью, когда голым поскакал к своему любимому компьютеру, но произнести вслух постеснялась. — Конечно, творчеством должны заниматься только они!

— Мы с Жюлем оба занимаемся творчеством.

Жюль гордится моими романами.

— Вот именно, Марта. Анри тоже гордится мною, он не ревнует меня к моему творчеству.

Он не такой, как все.

И мы дружно выпили за Анри и Жюля, не-таких-как-все.

— Так вот, когда утром мне позвонил Маршан и предложил полакомиться уткой, Анри услышал, в какой ресторан он пригласил меня, и сказал, что туда положено являться в вечерних туалетах, а украшения можно взять напрокат. А я сказала, что у нас в семье есть украшения, вот эти серьги, кольцо, — я показала все Марте, она с интересом смотрела и кивала. Как приятно рассказывать, когда тебя слушают с таким интересом! — И еще колье, тогда все было у мамы дома, кроме кольца, она его давно отдала мне, потому что оно перестало налезать ей на палец. Но Анри придется идти вместе со мной в качестве эскорта, и брать напрокат мы будем не украшения, а смокинг. Тут выяснилось, что смокинг уже лежит в чемодане Анри. Нам было очень весело, и мы вместе пошли к моим родителям, и я подарила отцу булавку для галстука, которую заранее заказала для него у ювелира.