Анатолий Чупринский - Лихоманка Страница 25

— Ту самую! — Шагин постучал пальцем по папке с рукописью и отодвинул ее по столу ближе к автору. Еще ближе, подальше от себя.

— Слишком глубоко копаете!

Шагин чуть было не добавил, «Николай Васильевич», но сдержался.

— Наша специализация веселые жанры, увы! Юморески, скетчи, иронические рассказы всякие, — без зазрения совести лгал Шагин.

С сумасшедшими авторами иначе никак. Могут и суд подать, преследовать годами, могут, и топор за пазухой носить.

— По вершинам скользите? — угрожающе поинтересовался «Гоголь».

— Скользим! — согласился Шагин.

Хотя, по вершинам, при всем желании невозможно скользить. Только исключительно по долинам. И то при условии, когда они покрыты ровным льдом. Что свойственно совсем наоборот вершинам.

— Вы печатаете за счет авторов! — не унимался классик. — За мой счет!

— Не в деньгах счастье, — ответил Шагин.

«А в их количестве!», мысленно усмехнувшись, продолжил он, вспомнив пухлую зеленую пачку от эстрадной звездочки.

— Значит, нет? — сник живой классик.

— Значит, нет. Это наш принцип. На том стоим. И стоять будем.

— Это ваше последнее слово? — угрожающе спросил «Николай Васильевич».

— Ищите другое издательство. Их сейчас пруд пруди. Мы подобную литературу не печатаем.

Общаясь с авторами, Шагин всегда говорил о себе во множественном числе, «мы!». Считал, это придает ему веса, солидности.

Встретились, пересеклись и законтактировали они по всем правилам шпионской конспирации. Валере на мобильник позволил какой-то тип и грубым, ну, очень мужским голосом, иногда соскальзывающим на уже знакомый девичий, сообщил адрес и точку встречи:

— Малая Бронная. Напротив театра! В то же время!

— Место встречи изменить нельзя? — заикнулся, было, Валера.

Но абонент уже отключился, поставив Шагина в тупик. Он начисто забыл, в какое именно время встречался в кафе «Ассоль» с особой, носящей аналогичное имя. Путем сложных логических умозаключений, сложения и вычитания разных цифр, Шагин не без удовольствия, все-таки, вычислил. В какое такое конкретное время он имел счастье лицезреть звездочку в одноименном кафе.

Звездочка возникла перед машиной всего лишь на секунду. Мелькнула тенью перед лобовым стеклом и тут же распахнула дверь «Оки». Она была в традиционных темных очках велосипедах. С маленькой дорожной сумкой через плечо. И пластиковым пакетом в руках, на котором, кстати, была напечатана ее физиономия.

Ассоль юркнула на переднее сидение и съежилась, как лесной ежик.

У Шагина возникло ощущение, она вообще жаждет залезть под пассажирское сидение и спрятаться от недобрых глаз, что в «Оке» практически невозможно, даже будучи совсем маленькой девочкой.

«Если вы насчет славянского шкафа…» — чуть не вырвалось у него.

Шагин в эту секунду не верил в опасности и сложности, которыми, как густым туманом окружила себя звездочка. Потому первые двадцать минут поездки только нервно усмехался и покачивал головой. Машенька Чистовская в шоу бизнесовском варианте вела себя, мягко говоря, неадекватно.

Потом ему стало не до смеха.

Маленькая «Ока» в общем потоке иномарок внимания не привлекает. Тем более, далеко не новая. Тем более, если в ней заурядная семейная пара. Симпатичный сорокалетний парень и его молодая жена. В больших темных очках. Едут на свои убогие шесть соток. Едут, никого не трогают. Не обгоняют, не подрезают, ведут себя согласно всем правилам дорожного движения.

Какой может быть к ним интерес?

— Нас преследуют! — внезапно пробормотала Ассоль.

И сползла с сидения на пол. В буквальном смысле свернулась калачиком и, кажется, даже зажмурила глаза.

— Кто? На чем? — нахмурившись, спросил Шагин. Бог их знает, этих звезд эстрады. Может, правда, ее охранники даром хлеб не жуют.

— Черный джип «Черроки»! Уже два квартала у нас на хвосте!

Шагин быстро взглянул в зеркало заднего вида. Действительно, за ними следовал джип «Гранд Черроки» темного цвета. Тонированные стекла, номер не разберешь. Валера решил проверить. Начал неожиданно перестраиваться из ряда в ряд, вызывая своими маневрами вспышки раздражения соседей справа и слева. Быстро, насколько позволяли тридцать лошадей под капотом, увеличивал скорость. Потом резко сбивал ее, плелся в правом ряду со скоростью колесного трактора.

Джип неотступно следовал за ними. Как приклеенный.

Шагин заволновался. Потом неожиданно для себя, начал на кнопку аварийной сигнализации и выключил зажигание. «Ока» медленно прокатилась несколько десятков метров и остановилась в средней полосе переполненного всяческими машинами Ленинградского проспекта. Естественно, тут же со всех сторон раздались резкие нервные гудки.

Из раскрытых окон машин, идущих в соседних рядах соответствующие комментарии.

— Куда ты влез, козел? На своей консервной банке!

— Не умеешь ездить, на автобусе катайся!

— Бензин чтоль забыл залить, дядя?

Шагин не реагировал. Смотрел в зеркало заднего вида на темный джип. Тот пару раз моргнул зачем-то фарами, резко и пронзительно погудел клаксоном. Потом, чуть не ударив бампером стоящие сзади «Жигули», сдал назад и, не пропуская никого, перестроился в левый ряд. Взревел двигателем и умчался вперед.

Перед светофором у метро «Аэропорт» на пустом месте возникла пробка.

«Ока» Шагина оказалась почти впритык, дверь к двери, с «Мерседесом», за рулем которого сидело существо неопределенного пола. Мальчик или девочка, не понять. Крашеные волосы, накрашенные губы, подведенные глаза. Все цвета, вырви глаз, если таковой имеется в природе.

Существо, как-то мимоходом с презрительной гримасой окинула взглядом «Оку», отвернулось. И тут же быстро повернулось опять. На лице у существа неопределенного пола отразилась целая гамма чувств. Удивление, изумление, недоумение.

Существо высунулось из окна «Мерседеса» и спросило:

— Аськ! Ты чтоль? Ты чего это… В бомжихи подалась, чтоль?

Ассоль сидела неподвижно, как каменный истукан с острова Пасхи. Шагину не оставалось ничего иного. Он наклонился к правому окну и, пустив в ход все свое обаяние, какое имел, интеллигентным тоном сказал:

— Вы обознались!

В какой-то момент у Шагина возникло неудержимое желание. Не нажать ли изо всей силы на тормоз? Не развернуться ли через две сплошные в обратную сторону? Не отвезти ли эту красотку туда, где ей самое место, обратно, в шоу, в бизнес?

Желание пропало так же внезапно, как и возникло.

Шагин и Ассоль без осложнений выехали за Окружную дорогу. По обеим сторонам замелькали одноэтажные домики. Залетающий волнами в раскрытые окна машины воздух, стал чистым и каким-то упругим. Казалось, его можно хватать руками и кусками засовывать в рот.