Галина Куликова - Свидание по заданию Страница 25

Предполагаемый главнокомандующий тем временем кричал в спину удалявшемуся бунтарю:

– Иди-иди, гудрон жеваный! Чекушку ему, видишь ли, авансом… А потом нальется до бровей и ищи его на газоне среди бобиков! Чтоб твое рыло сновало мимо меня со скоростью мопеда, понял меня?

– Здравствуйте, – отрывисто сказала Марьяна, подходя к крепышу с серьезным, нет, даже суровым лицом. – Моя фамилия Туманова, я приехала из Москвы, уже разговаривала с Юрием Петровичем…

Не успела она закончить фразу, как женщина, самозабвенно теревшая оконное стекло, всплеснула руками и звонко крикнула на всю улицу:

– Антошка! Встречай, встречай как следует барышню! Она ж и есть Марьяна!

– Слушаюсь, Василина Геннадьевна, – отрапортовал крепыш, разворачиваясь к Марьяне лицом.

Несмотря на свои явно не юные годы, Василина Геннадьевна с удивительной легкостью соскочила с подоконника в офис и через несколько секунд уже была на крыльце. Скорым шагом она двинулась к Марьяне, глядя на нее сияющими глазами и прижимая тряпку к груди.

– Здрасте, здрасте, гостья дорогая! – нараспев произнесла она.

В этот момент гармонист, со смаком выплюнув окурок на асфальт, растянул меха гармошки и, притопывая здоровой ногой, с шальным задором заорал:

– Железны-ы-ый шлем, деревянный костыль. Король с во-ойны возвращался домой!

Василина Геннадьевна, сдвинув соболиные брови, махнула в его сторону тряпкой и высоким голосом крикнула:

– Ой, и надоел же ты, Михалыч, как горькая редька! Не голоси ж ты так, у меня аж сердце переворачивается! И где ты эти песни завалящие берешь?

– Может, из «Титаника» арию спеть? – громко поинтересовался Михалыч, приосанившись. – Мелодия, скажу я вам, лирическая.

– Да на сцене споешь, – не сдавалась Василина Геннадьевна. – А репетировать иди на задний двор, за теплицу.

– Что это за «бурановский дедушка»? – озадаченно спросила Марьяна, наблюдая за тем, как исполнитель-песенник собирает свои манатки.

– Инвалид, – понизив голос, пояснил крепыш, обшарив московскую гостью откровенным взглядом. – Был бы здоровый, я б ему живо глаза местами поменял… А так – приходится терпеть, куда деваться? К концерту художественной самодеятельности он готовится. Кстати, состоится в Доме культуры завтра вечером. Если изволите задержаться, мы вам лучшее место в ложе организуем. Диван с бархатной обивкой, бутерброд с икрой в подарок.

– Большое спасибо, я подумаю.

– Ой, да позвольте представиться! Василина Геннадьевна. А это – Антоша Манкин.

– Помощник Хворостинина, – важно пояснил крепыш, который оказался хоть и невысок ростом, но дышал силой и отвагой.

– Максимка из Москвы сегодня утром позвонил, – доверительным тоном сообщила Василина Геннадьевна. – Предупредил, что, мол, едут по вашу душу.

«Максимка? – У Марьяны на секунду перехватило дух. – Максимка! Судя по всему, это не кто иной, как Максим Геннадьевич Иностранцев». Кое-что начинало проясняться.

– Вы с Максимом Геннадьевичем?.. – Марьяна вопросительно подняла брови.

– Брат он мой, родной брат, – охотно пояснила Василина Геннадьевна. – И поганец мой потому еще при деле.

– А поганец ваш?..

– Хворостинин, супруг мой, – со странной смесью гордости и досады ответствовала Василина Геннадьевна.

«Ах, вот оно что! – мысленно воскликнула Марьяна. – Выходит, Иностранцев просто-напросто покрывает непутевого зятя. И если Кайсаров выяснит, что в Беловетровске творится черт знает что, а заместитель в курсе дела и даже всему этому безобразию потворствует… М-да».

То, что здесь творится безобразие, Марьяна чувствовала печенкой. Конечно, пьющих журналистов пруд пруди. Ее собственный отец уходил в такие запои, что страшно вспомнить. И однако ухитрялся оставаться на плаву, получал премии, постоянно что-то изобретал, участвовал в фотовыставках, то есть жил полноценной творческой жизнью. Однако даже мимолетный контакт с Хворостининым подсказал Марьяне, что тут дело обстоит иначе и глава беловетровского офиса не владеет ситуацией. Тогда кто владеет? Может быть, Василина Геннадьевна?

Марьяна внимательно посмотрела на жену Хворостинина, которая, внезапно прервав разговор и грозно размахивая тряпкой, ринулась за одним из уборщиков – тот вознамерился скрыться за домом, унося с собой какую-то мелкую добычу, прихваченную в офисе. Антон Манкин мгновенно присоединился к ней, громко крича:

– Эй, ты, шпендрик обкусанный! По батареям давно не получал?

Марьяна озадаченно наблюдала за погоней, лихорадочно размышляя, что же ей теперь делать. Судя по всему, офис вскоре будет приведен в порядок, но чистота – это, как известно, залог здоровья, а вовсе не карьерного роста. Она посмотрела на часы, затем достала мобильный телефон и решительно набрала номер. Долго слушала длинные гудки, глядя в высокое беловетровское небо. Наконец до нее донесся сонный голос Угольщикова:

– Да что ты ко мне привязалась, Туманова?! Спасу от тебя нет!

– Здешнего босса Кайсарову показывать нельзя, – решительно заявила Марьяна без всякого предисловия. – Он был с жуткой похмелюги, я отправила его домой спать. Сотрудников нет ни одного, только помощник.

– Туманова, ты довольно деятельная девушка и уже в теме. Так что я уверен – справишься и без меня.

– Это просто несерьезно, – ледяным тоном отрезала Марьяна, но Угольщиков ее уже не слышал, он просто взял и отключился.

– Вот гад, – процедила сквозь зубы Марьяна. – Ну ладно, я тебе это еще припомню.

Никаких рычагов влияния на маркетолога у нее не было, и это был просто выплеск досады. Тем временем Манкин с Василиной Геннадьевной вновь появились на площади. Воришка, судя по всему, убежал, поэтому оба выглядели разочарованными и озабоченными. «Не о том они сейчас заботятся», – раздраженно подумала Марьяна и громко сказала:

– Антон, нам нужно поговорить, причем срочно и в спокойной обстановке.

– А она спокойная, – радостно заявил тот, поведя рукой вокруг. – Юрий Петрович мне сразу позвонил, как с вами встретился. Василине Геннадьевне все разобъяснил. Ну, мы с ней ноги в руки – и сюда. Гляньте, работа кипит! Скоро офис блестеть будет, как блюдце оголодавшего кота.

– Мы можем войти внутрь? – спросила Марьяна, хмуря брови.

– Рано еще вам туда, – всплеснула руками Василина Геннадьевна. – Там пылищу подняли. И полы грязные, как в общественной уборной. Ух, и покажу ж я ему! – погрозила она кулаком, ясное дело, воображаемому мужу. – Пока из Москвы не приедут, так и будет сидеть, как хряк, среди своих мятых бумажек!

– Антон, где все сотрудники? – спросила Марьяна и пытливо посмотрела на крепыша-помощника. – Вот приехал бы наш главный неожиданно… Он ведь и ваш главный! И что? Либо наткнулся бы на запертую дверь, либо вошел внутрь и не нашел ни одного журналиста. Кроме вас. Вы готовы отвечать перед руководством за всех сотрудников приложения?