Анна Джейн - Белые искры снега Страница 25

— Не покажу, — прижала я кожаную книжечку к груди. Еще чего не хватало! — Там немного. Я сама все оплачу.

— А потом займу у кого-нибудь денег, — глядя на меня черными глазами, щедро и со вкусом подведенными, сказала Алсу, как всегда, попав в точку. Я собиралась занять их у Даньки — наличка у него всегда была.

— Все окей, — отозвалась я, оставляя счет на столике. — Все, пошли. Нас ребята уже заждались!

— Насть, может быть все-таки нам…

— Говорю же, — широко улыбнулась я. — Все хорошо! Простите, что такое сумбурное День рождение вышло.

Я первой покинула комнату, а девочки последовали следом за мной, зная, что спорить со мной не надо — в некоторых вещая меня трудно переубедить. Мы вышли в коридор, в котором было немного людей, но казалось так душно и накурено, что у меня чуть ли не моментально заболела голова.

— Идем, — уверенно повела я девчонок за собой к выходу, хотя ни разу не была в этом клубе до сегодняшнего дня. Просто я достаточно хорошо умела ориентироваться в пространстве, никогда не терялась и быстро находила нужные дома на совершенно незнакомых улицах.

Мы сделали, было, пару шагов, но тут я совершенно внезапно увидела среди идущей нам навстречу небольшой, но очень веселой компании парней и девушек в модных прикидах, человека, от одного взгляда на которого моя голова тут же перестала болеть. Боль вытеснили переполняющие меня чувства обиды и самой настоящей ненависти — чувствами, которые я не могу в себе побороть.

Столкнулись всего лишь две пары дымчато-серых глаз, а мне показалось, что в эту секунду загромыхал гром и разразилась молния.

Я, с трудом напялив маску безразличия, скользнула деланно ленивым взглядом по стройной и довольно высокой загорелой девушке с шикарной копной черных прямых волос, одетой в открытое изумрудного цвета платье, к которому были подобраны изящные батильоны на высоченных тонких каблуках. Она, в свою очередь, тоже не высказала сильных эмоций, хотя ее глаза все же задержались на мне, и в них промелькнуло что-то похожее на отвращение и большое удивление. Эта девушка явно не ожидала меня тут увидеть. Впрочем, я тоже этого не ожидала.

Мы обе сделали вид, что не знаем друг друга и вообще никогда не встречались. Зато Алене, идущей за мной, брюнетка нехотя кивнула, и той пришлось отвечать ей таким же вежливо-неохотным кивком, хотя я точно знала, что моя подруга терпеть не может эту девицу и здоровается только из-за врожденной тактичности.

— Ого, это же Яна Вербицкая, — восхищенно проговорил кто-то, увидев брюнетку в изумрудном платье, которая возвышалась над всеми другими девушками в компании.

— Точно, она! Красивая! — поддержали его голоса. — Милашка!

Я, не выдержав, оглянулась, заметив, как Яну провожают взглядами какие-то парни. Она всегда была такой — хотела быть в центре внимания, и добилась этого.

— Кто это? — задумчиво спросила у Алены Алсу, когда мы чуть-чуть отошли.

— Знакомая девочка, — отозвалась подруга.

— Это таких принято называть чиками? — хихикнула Алсу.

— Это „Мисс города“, Вербицкая, — отозвалась Алена, которая тоже участвовала в прошлом году в этом конкурсе. Как я уже говорила, победительницей она не стала, хотя имела на это все шансы. Алена просто не имела богатого папу, как Яночка, и его связей тоже не имела, пробивалась, как могла, сама. Подруга не говорила всего, но, кажется, во время конкурса они не очень поладили.

Мы обе: и я, и Алена не были в восторге от Яны Вербицкой, однако я ненавидела ее куда сильнее и дольше, чем моя подруга. Если они были соперницами в мире моды, то я ненавидела длинноволосую куклу с глазами совершенно по другой причине.

— А, это она тебя обошла на конкурсе? — спросила прямая, как палка, Ранджи. — Она хуже тебя. Все знают, что хуже. Наверняк взяла золото, то есть, первое место, — поправилась она, — потому что дочурка богатых папы и мамы.

Ранджи, да ты опять попала в точку! Еще каких богатых мамы и папы.

— Ой, да ладно, что было, то прошло, — махнула руками наша подруга. — Пройдёмте уже быстрее, нас мальчишки ждут.

Дан, Женька и Темные Силы, действительно, ждали нас на стоянке, около здоровенного внедорожника Ранджи, похожего на танк. На улице стало еще холоднее, даже замерзшая луна закуталась в лоскутное одеяло из облаков, как ребенок лишь высунув нос. А изо рта валил белый дым, неохотно растворяющийся в темноте ночи.

Даниил был возмущен поведением охраны и ругался, на чем свет стоит, упоминая их родственников и друзей, изредка он переключался на Олега и вопил на него, чтобы тот заткнулся. Женька, выпустивший всю свою агрессию во время драки, и у которого теперь была рассечена бровь, почему-то молчал, прислонившись к холодному боку машины, и не глядел на меня. А вот никогда не унывающий Темные Силы, не смотря ни на что, был весел и, кажется, пел какую-то совершенно дикую песню.

— Эх, трупячечная, эх, мертвячечная, — голосил он на манер какой-то известной русской народной композиции, залихватски хлопая то в ладоши, то по коленям, правда, иногда он промахивался и пытался ударить воздух. — Трупяки мои, мертвяки мои! Поднимайтеся-поднимайтеся! Обувайтеся-надевайтеся! Мы пойдем в село за ту горочку, мы попросим у людей хлеба корочку! — Тут он перешел на резвый рэп. — Хлеба не дадут, на пол упадут, мы их скрутим, есть их будем…

— Заткнись! — опять заорал Даниил, не в силах более этого выдержать. — Хватит выть!

— Мне кажется, я нашел поэта-песенника для нашей группы, — проговорил хмуро Женька, отлепившись от автомобиля. — Эй, Темный, замолкни.

— Девчонки! Он меня достал уже! — заметил нас Даня. — Вы слышите, что он поет?

— Эт, трупячечная, — вновь запел еще громче Олег и замахал шапкой.

— О, Господи, — покачала головой Алена. Я хмыкнула — юмор у нашего остряка, когда тот находился под влиянием алкоголя, был просто ужасный. И вообще не юмор, а какой-то идиотизм.

— Я его ненавижу, — простонал Дан. — Почему он это делает? В него вселился кто-то?

— Ага, дух по имени алкоголь, — отозвалась я, вспомнив, как пару часов назад болтала тут про экзорцизм с дружком уродского Адольфа Енотыча. — Сокращенно — алкаш.

— Давайте изгоним из него алкаша? — радостно предложил Даниил, ежась на морозе — ветер хоть и не было теперь, и снег больше не падал, но похолодало на градусов восемь точно.

— Как? — поинтересовалась я. — Будем вокруг него водить хоровод и монотонно бубнить: „Алкаш, уйди“? Или еще и ритуальные пляски включим? А можно его еще трясти, подвесив за ноги — до тех пор, пока алкаш сам из него не вывалиться.

Все заржали, и даже нахмуренный сейчас Женька улыбнулся. Я поймала его взгляд и тоже улыбнулась в ответ, не совсем понимая, что с ним не так.