Второй шанс для него - Екатерина Котлярова Страница 25

Но… чёрт возьми! Я не могу упустить этот шанс. Не тогда, когда он сам предложил. Не тогда, когда мне вновь не пришлось его уговаривать.

Хожу по комнате, кусая губы. Не знаю, что решить. Хватаю телефон и собираюсь Мише позвонить, но тут же блокирую экран. Нет. Это слишком личное. Я сама должна сделать выбор.

Заглядывает мама, зовёт пить чай, но я только отмахиваюсь. Снова открываю фотографии на ноутбуке и перелистываю одну за другой, чтобы убедиться в том, что упрямый и просто невыносимый Игнат хочет меня. Чтобы принять окончательное решение. После этой ночи, которую, несомненно, мы проведём вместе, я скажу ему правду. Признаюсь в том, что Миша никакой мне не парень. Что люблю я его, упрямого, не видящего ничего дальше своего носа, Игната.

Иду в ванную, чтобы привести себя в порядок и чтобы натереть кожу любимым маслом. Чтобы надеть самое красивое кружевное белье, которое купила больше года назад и ни единого раза не надела. Не для кого было. А спортивные топы в сотни раз удобнее и практичнее. Сейчас же смотрю на себя в зеркало и растираю влажные ладошки. Чёрные волнистые волосы рассыпались по плечам. Пара прядей змейками упала на грудь, контрастируя резко с бледной, практически белой кожей. Чёрное кружевное бельё подчёркивает аккуратную маленькую грудь.

Убедившись, что хорошо выгляжу, надела чёрную блузку и такого же цвета джинсы. Чмокнула маму в щёку и пешком направилась к парню. Идти больше двадцати минут дворами, но мне нужно охладиться. Вставив наушники в уши, медленно, не торопясь, побрела в знакомом направлении. Холодный воздух чуть отрезвил и помог успокоиться. Поэтому когда я дошла до дома Игната, я была спокойной. Почти. Если не считать подгибающихся коленей.

Нажала на замке на две циферки и проскользнула в подъезд. Взбежала быстро по ступенькам и нажала тут же на звонок, чтобы не было шанса передумать. Сомнения начались, когда дверь никто не открывал. Переступив с ноги на ногу, развернулась и уже спустилась на одну ступеньку, как дверь открылась. На лестничную клетку Игнат вышел босым и в одном полотенце на бёдрах. С мокрых волос течёт вода. Видно, что парень был в душе и даже не вытерся, прежде, чем пойти открывать.

— Снова сбегаешь?

— Нет, — сглатываю тяжело и с огромным трудом отвожу взгляд от его тела. — Ты не открывал, я думала, что дома никого нет.

— Пойдём, — протягивает руку, в которую я не спешу вложить свои пальцы.

Смотрю изучающим взглядом в лицо Игната, рассматриваю каждую чёрточку любимого лица. Парень спокоен. В его взгляде вижу только ожидание и некое предвкушение. Если он не сомневается, то почему должна сомневаться я? Вложила холодные и чуть подрагивающие пальцы в горячую ладонь. Он всегда горячий, как печка. И всегда его большие ладони согревали мои, когда я мёрзла. Как и сейчас. Игнат мою вторую ладошку перехватил и зажал обе мои руки между своими. Улыбнулся ласково и тепло, что сердце заныло, голову склонил и горячим дыханием опалил руки.

— Снова перчатки не надела, — смотрит исподлобья лучистым взглядом, из-за чего кровь по венам начинает быстрее бежать. Из-за чего руки понемногу согреваются.

— А ты вообще босой, — улыбаюсь я.

— Тебя спешил поймать, — подмигивает и тянет за собой в квартиру.

Пока Игнат уходит в ванную, чтобы вытереться, я снимаю верхнюю одежду да так и замираю, понятия не имея, что делать дальше. Куда идти. Всего неделю назад я бы без раздумий прошла в комнату друга и спокойно стала бы искать фильм на его ноутбуке. Но сейчас… сейчас всё кардинально изменилось. Наши отношения изменились. Появился холод, отчуждённость и тонна недоговорённости.

— Чего мнёшься на пороге, как неродная? — улыбается Игнат, выходя из ванной комнаты в спортивных штанах и свободной майке. Вроде ничего особенного, вроде одет по-домашнему, но всё равно кажется самым красивым и сексуальным. Чёрт, я снова залипла на нём. Заскользила глазами по его телу снизу вверх. Прикусила губу. Хочу его до дрожи в каждой клеточке тела. — Так что? Чего стоишь на месте? Пойдём на кухню.

Разворачивается и движется в указанном направлении. Любуюсь широкой спиной и игрой мышц на плечах. Облизнулась. Сегодня этого тела я смогу касаться столько, сколько я того пожелаю. Сегодня Игнат будет только моим.

— На кухню? — сипло спросила я, не понимая, почему мы не идём сразу в спальню. Ведь… я ждала, что Игнат сразу лишит меня невинности.

— Ну, да, — пожимает плечами. — Чёрный чай с бергамотом? Есть вишнёвый пирог, мама с утра приготовила. Будешь?

Сказать, что я растеряна, не сказать ничего. Игнат ведёт себя так, будто ничего не случилось. Так, как всего неделю назад. Непринуждённо, с лёгкой усмешкой. Сажусь за стол и пальцами стучу по столу.

— Да, — заторможено отвечаю я. — Буду небольшой кусочек.

— Отлично, — кидает на меня взгляд через плечо и подмигивает мне. — Фотографии хоть покажешь мне?

— Да, — я засуетилась. — Но они на почте, а она только на компьютере. А я пароль не помню. Я тебе скину вечером.

— Сегодня ты ночуешь у меня. Мамино дежурство перенеслось на эту ночь, — говорит это таким спокойным голосом, будто разговаривает о погоде.

Я снова теряю способность разговаривать. Смотрю на короткие волосы на его затылке, открываю и закрываю рот. Мышцы на его плечах ходят ходуном от каждого его движения. И я прекрасно знаю, что за эти плечи я буду цепляться пальцами этой ночью.

— Вилку или ложку? — ставит передо мной тарелку с кусочком пирога и чашку бергамотового чая. И я знаю, что он заварил его специально для меня. Как и коробочка листового чая на верхней полке. Он специально купил его для меня. Всегда покупает новую, едва закончится прошлая. Только сейчас приходит осознание его заботы. Он не пьёт никакой чай, кроме чёрного. И никогда не есть сладкое, не считая мятных конфет.

— Вилку, — слова едва выходят из меня, каждой буквой деря горло.

Столовый прибор опускается на стол передо мной. Я не спешу есть. Засовываю руку между колен и смотрю пустым взглядом в стол. Замечаю краем глаза, что он опускается напротив меня и берётся за свою чашку чая, чтобы начать размешивать в ней сахар.

— Чего не ешь? — выдыхает устало, вытаскивая ложку и бросая в раковину.

— Я… — хочу начать неловкий разговор. Сказать, что