Больше, чем любовь (СИ) - Ники Сью Страница 25

Ярослав с Сергеем не заставили себя долго ждать, буквально минут через пять я заметила их приближающиеся фигуры. Громов сегодня выглядел как-то иначе, будто герой американского романтического фильма: серая толстовка, на голове капюшон, скрывающий лицо, сверху кожаная черная куртка, темные штаны и такого же цвета найки. Сережа рядом с ним походил на яркое бельмо: они отличались друг от друга. Обычные потертые джинсы, синяя ветровка и снова кепка, в этот раз правда под цвет куртки.

При виде меня Сергей поднял руку и улыбнулся, а Яр сделал вид, будто я пустое место.

— Привет, Ангелина, — поздоровался рыжеволосый паренек. Я вытащила из-за спины подарочный пакет и смущенно протянула его, мысленно надеясь, что меня не сочтут за дурочку.

— С днем рождения.

— Не стоило, — покачал головой Сергей, но пакет взял и даже заглянул внутрь. — Вау! Это Шерлок! А какое издание! Яр, ты глянь! — он вытащил книгу и принялся внимательно изучать ее, словно ребенок, который всю жизнь мечтал подержать в руках нечто подобное. Это были абсолютно искренние эмоции, заставляющие мое сердце трепетать. Мне всегда нравилось дарить людям подарки. В этом однозначно было что-то особенное, приносящее счастье.

— Крутое, — Громов вдруг тоже улыбнулся. Его улыбка была настолько необычной, приятной и теплой, что я смутилась. Во мне вспыхнули странные чувства, как если бы летом пробежаться босиком по росе, прикоснуться кожей к каждому маленькому сантиметру зеленого поля. Эти прикосновения щекочут, но в то же время, радуют, заставляют почувствовать себя особенным, тем, кого выбрала природа.

— Что ж! За такую красоту я обязан проставиться шашлыком. Идемте, друзья. Кстати, — Сергей резко остановился. — Ангелина, ты же не знаешь, я придумал себе прозвище. Называй меня Арт.

— Арт? — удивилась я и перевела взгляд на Громова. В ответ он покачал головой, мол, не спрашивай, просто соглашайся.

— Да, Арт.

— Хорошо, — я кивнула. — Мне нравится. Арт звучит здорово.

Мы зашли в ресторан, который назвали в честь романа Лермонтова, у входа даже был небольшой памятник Михаилу Юрьевичу. Он будто скакал на коне. Внутри играла приятная приглушенная кавказская музыка, три столика у окна занимали, видимо, туристы. Они громко разговаривали, иногда смеялись и восхищались местной кухней.

Арт выбрал нам тоже столик у окна, он плюхнулся на мягкий стул и принялся сразу изучать меню. Рядом с ним сел Яр, я же со своей стороны осталась в гордом одиночестве. Но так даже лучше, больше места. Мы сделали заказ, решено было праздновать шашлыком и салатами, а в качестве напитков все взяли себе апельсиновые фреши.

— Здесь неплохо, — оглядевшись, сказал Арт.

— Я думала, ты уже бывал здесь.

— Я? Нет! — он усмехнулся. — Но в жизни нужно попробовать все. Вам так не кажется?

— Шашлык — это далеко не все, — Ярослав взял зубочистку и стал крутить ее между пальцев. — Даже море и горы — это не все.

— Все невозможно попробовать, Яр. Это под силу только Джину, а я пока не достиг его стадии.

— А мне кажется, что Джины очень одинокие и ими быть совсем не круто, — неожиданно для самой себя я влезла их диалог. Оба парня на меня внимательно посмотрела, и Арт улыбнулся. У него появились милые ямочки на щеках.

— В одиночестве тоже нет ничего плохого. По сути, все мы в той или иной степени одиноки.

— Только у каждого своя степень одиночества, — с какой-то грустью произнес Громов и отложил зубочистку.

— Поэтому ты вечно ходишь аля холодная и мрачная стена? — Арт толкнул локтем друга в бок, я же тихо усмехнулась. За этими двумя было весело наблюдать.

— Ничего ты не понимаешь, — голос у Ярослава сделался мягче, а тон дружелюбнее. — Это просто метод подката такой.

— Ужасный метод, скажи, Ангелина? — мне нравилось, как звучит мое полное имя из уст нового друга.

— А какой тогда не ужасный? Ну-ка просвети, мастер, — Громов прищурился, я же продолжила молчать. На самом деле, в молчаливом поведении Яра была своя загадочность, и если верить слухам, она привлекала многих девушек. Но об этом я умолчала, не хотелось и без того распушать его большой павлиний хвост.

— Ты подходишь к ней и говоришь: “Это была пуля, которая попала в самое сердце”. А она робеет и спрашивает: “Что?” На что ты уверенно отвечаешь, смотря при этом ей прямо в глаза: “Ты совершила смертельный выстрел и должна теперь взять за него ответственность”.

— Ты перечитал книг по пикапу? — Яр снова улыбнулся. Улыбка словно делала из него другого человека. Черты лица парня смягчались, а глаза становились выразительнее. Я поймала себя на мысли, что мне нравится смотреть на эту искреннюю улыбку.

— Ладно, это отстойно, согласен. Буду продолжать притворяться тобой, и глядишь, отхвачу себе первую красавицу города. Я же идеален, разве нет? Она не сможет пройти мимо.

Нам принесли фреш и холодный салат. Арт поднял бокал и скорчил серьезное лицо, хотя ему больше шла легкость и глупые шутки, которые он продолжал откидывать.

— У меня есть одно желание, хочу выпить за него, — сказал именинник. — Я бы хотел, чтобы вы двое стали друзьями, — вдруг заявил Арт, переводя взгляд с Яра на меня. От его слов у меня отчего-то перехватило дыхание, и сердце забилось чаще.

— Дурацкое желание, — хмыкнул Громов. — Я не вожу дружбу с девушками. Тем более с такими, — с нескрываемым высокомерием окинул меня взглядом Ярослав. Я сжала крепче стакан с фрешом, сдерживаясь, чтобы не облить его вкусным напитком.

— Я с такими, как ты, тоже предпочитаю не иметь дел! — прошипела в ответ.

— Зря, — хихикнул Арт. — Яр умеет быть милым щеночком.

— Что ты несешь? — прорычал недовольно Громов.

— Скажу по секрету, — Сергей поставил стакан на стол, поднялся со своего места и подошел ко мне. Он наклонился и шепнул на ухо, так, чтобы только я могла услышать. — Присмотрись к нему. Он из серии тех ребят, которые за тебя убьют любого. Поверь мне.

— Прекращай, Арт! — прикрикнул Ярослав. — Это уже не смешно.

— Я… — я поднялась из-за стола, ощущая, как краснеют кончики ушей. — Мне нужно на минутку в дамскую комнату. Простите.

Может, со стороны мой резкий побег выглядел странно, но я нуждалась в уединении. Ярослав вызвал во мне смешанные чувства. Он вроде и не делал ничего плохого, но в то же время я не