Кира Касс - Королева и фаворитка Страница 25

– Просто сделайте все возможное, – громко произнес кто-то, находившийся в комнате.

Я тотчас же узнала этот голос.

Переступив через порог, я увидела поразительную сцену. Америка лежала на кровати, по руке у нее струилась кровь. Энн, старшая служанка Америки, обследовала рану, а принц и двое гвардейцев наблюдали за происходящим.

Не сводя глаз с раны, Энн бросала отрывистые указания гвардейцам:

– Пусть кто-нибудь принесет кипятку. В аптечке должен быть антисептик, но кипяток тоже понадобится.

– Я сбегаю, – предложила я.

Услышав мой голос, Америка слегка приподняла голову.

– Марли! – простонала она и заплакала.

Я поняла, что эту схватку с болью она вот-вот проиграет.

– Я быстро, Америка. Держись.

Бегом вернувшись на кухню, я достала из буфета полотенца. В кастрюле, слава богу, кипела вода, и я поспешно наполнила кувшин.

– Симми, срочно долей кастрюлю! – крикнула я на ходу, не дав ей возможности возразить.

Затем я отправилась за спиртным. Лучшие напитки, предназначенные специально для короля, хранились не здесь, но у нас был бренди, который мы использовали для стряпни. Даже я научилась готовить свиную отбивную с бренди, цыпленка в соусе с бренди и взбитые сливки с бренди. Я схватила бутылку в надежде, что это поможет.

Ведь теперь я кое-что знала о боли.

Когда я вернулась, Энн продевала нитку в иголку, а Америка делала отчаянные попытки успокоиться. Я поставила кувшин с водой возле Энн, положила рядом полотенца и с бутылкой в руках направилась к кровати.

– Это от боли. – С этими словами я приподняла Америке голову и влила ей в рот немного алкоголя. Она закашлялась, выплюнув больше, чем успела проглотить. – Попробуй еще раз.

Я села рядом, стараясь не задеть раненое плечо, и прижала бутылку к ее губам. На сей раз получилось чуть лучше.

– Я так рада, что ты здесь, – справившись с бренди, сказала Америка.

Она казалась такой испуганной, что у меня сердце разрывалось от жалости, хотя сейчас ей явно ничего не угрожало. Уж не знаю, через что ей, бедняжке, пришлось пройти, но я была полна решимости сделать для нее все, что в моих силах.

– Я всегда рядом, Америка. Ты же знаешь. – Улыбнувшись, я убрала выбившуюся прядь волос у нее со лба. – Куда тебя опять понесло?

В ее глазах я прочла сомнение. Признание явно давалось ей с трудом.

– Мне казалось, это хорошая идея, – наконец сказала она.

– Америка, ты просто кладезь дурацких идей. Благородных намерений, но при этом безумных идей, – с трудом сдерживая смех, ответила я.

Она надула губы, желая показать, что поняла мой намек.

– Как у вас тут со слышимостью? – поинтересовалась Энн у гвардейцев, из чего я сделала вывод, что это их комната.

– Все в порядке, – ответил один из них. – Стены достаточно толстые.

– Это хорошо, – кивнула Энн. – Так, теперь все выходите в коридор. Мисс Марли, мне понадобится место, но вы можете остаться.

Я уже настолько отвыкла слышать свое настоящее имя из чужих уст, за исключением Картера, что едва не разрыдалась. Ведь я даже не представляла, как много оно для меня значит.

– Я не буду лезть под руку, Энн, – сказала я.

Мужчины вышли в коридор, и Энн взялась за дело. Отвлекая Америку разговорами, она готовилась зашить ей рану, а я смотрела, широко открыв глаза, и удивлялась ее непрошибаемому спокойствию. Мне всегда нравились служанки Америки, особенно Люси, потому что та была ну просто ужасно милой. Но сейчас я увидела Энн в новом свете. Жаль, что такому одаренному кризисному менеджеру выпала судьба оставаться всего-навсего прислугой.

Наконец Энн начала промывать рану, которую мне пока что так и не удалось идентифицировать. Америка глухо стонала в прижатое ко рту полотенце, и, хотя в этом было мало удовольствия, мне ничего не оставалось делать, как крепко держать ее. Взгромоздившись на Америку, я приложила максимум усилий, чтобы она не дергала раненой рукой.

– Спасибо, – пробормотала Энн, вытаскивая пинцетом из раны какие-то черные кусочки.

Что это было? Грязь? Гравий? Энн, слава богу, действовала очень аккуратно. Америка могла получить инфекцию даже из воздуха, но я поняла, что Энн этого категорически не допустит.

Америка снова вскрикнула, и я ее успокоила.

– Скоро все закончится, Америка, – сказала я, вспомнив слова Максона накануне порки и то, что говорил мне Картер во время экзекуции. – Думай о чем-нибудь хорошем. Думай о своей семье.

Я видела, что она очень старается, но у нее ничего не получалось. Ей было слишком больно. Поэтому я дала ей еще немного бренди, а потом еще и еще и так до тех пор, пока Энн не зашила рану.

Наконец все было закончено, но Америка, похоже, уже толком не помнила, что с ней делали. Когда Энн наложила на рану повязку, Америка принялась распевать детскую рождественскую песенку и чертить пальцем воображаемые рисунки на стене.

Наблюдать за ней было ужасно забавно.

– А кто знает, где сейчас щенки? – спросила Америка. – Куда их увезли?

Мы с Энн смеялись чуть ли не до слез, нам даже пришлось прикрыть рот рукой. Опасность миновала, Америка под присмотром, и теперь ее голова занята исключительно щенками.

– Пожалуй, не стоит никому об этом рассказывать, – заявила Энн.

– Да, я тоже так думаю, – вздохнула я. – А что, по-твоему, с ней произошло?

Энн сразу напряглась:

– Даже не собираюсь гадать, чем они там занимались, но могу с уверенностью сказать, что у нее пулевое ранение.

– Пулевое ранение?! – воскликнула я.

– Да, немного левее – и она могла умереть, – кивнула Энн.

Я оглянулась на Америку, которая тыкала пальцами в щеки, словно проверяя их на ощупь.

– Слава богу, что с ней все в порядке!

– Даже если бы она не была моей госпожой, мне все равно хотелось бы, чтобы она стала принцессой. Ума не приложу, что бы я делала, если бы мы ее потеряли. – Сейчас в Энн говорила не служанка, а подданная. И я прекрасно ее понимала.

– Хорошо, что сегодня рядом с ней была ты. Пойду попрошу мужчин отнести Америку в ее комнату. – Я присела на корточки возле подруги. – Эй, мне пора идти. Но ты уж береги себя. И постарайся больше не калечиться. Ладно?

Она ответила, едва ворочая языком:

– Да, мэм.

Похоже, завтра она вообще ни о чем не вспомнит.

Гвардеец, который привел меня сюда, стоял на страже в конце коридора. Еще один сидел на полу под дверью комнаты, нервно потирая руки, а Максон нетерпеливо расхаживал взад и вперед.

– Ну что? – спросил принц.

– Ей уже лучше. Энн обо всем позаботилась, и Америка… Ну, я влила в нее полбутылки бренди, и теперь она плохо соображает, что к чему. – У меня в ушах снова зазвучала та детская рождественская песенка, и я хихикнула: – Вы можете войти.