Наглый. Дерзкий. Родной - Ульяна Николаевна Романова Страница 25

Артур был племянником Роберта, насколько я помнила.

– Вот, а потом еще Кирилл Захаров к ним присоединился. И эта четверка что только ни вытворяла. То они убедили пацана моего, что грязь на машине «скорой помощи» тоже лечебная, потому что на ней врачи ездят. В зоопарк один раз возил, так эти умники как-то умудрились в клетку к зебре залезть и потом работникам зоопарка объясняли, что хотели на крашеной лошадке покататься. Полы мыть заставил, так они переоделись, в воду окунулись и сами по полу катались – так же, мляха, быстрее, чем шваброй.

Мать Скиртачей их на лето к бабушке в деревню отвозила, думала, там исправятся, а потом по осени рассказывала, какой они там в деревне грандиозный шухер в очередной раз навели.

У меня девчонка училась, одна. Я вообще девчонок в команду не беру, а ее взял. Потому что хуже пацана была, так вот эта четверка во главе с Матвеем за нее заступилась, когда ее пацаны во дворе обижали, а Яська сдачи дать не смогла. Я тогда, конечно, показательную порку устроил, но, Рори, они хорошие пацаны. Атомные, но хорошие.

Левка в восемнадцать сам в армию пошел, Матвей тоже. Я не хотел выпускать, видел, что не угомонились сих пор и косячат, как в детстве, но отпустил. Матвея в ВДВ взяли, я слышал, что он потом еще на год по контракту остался. Левка там же служил, но дембельнулся через год.

– Зачем он врал Кате? К чему этот маскарад с одеждой и смена имени? – прорычала Аврора, которая обман Эдуарда приняла как личное оскорбление.

– Не знаю, но я вчера, когда его встретил за углом, даже не удивился его внешнему виду. Мот всегда в этой компании заводилой был и генератором идей.

– Роберт, а вот если забыть, что ты их своими детьми назначил, то что бы ты подумал? Зачем парню при знакомстве менять имя?

Ее муж задумчиво почесал подбородок и выдал:

– Да бог его знает.

– Лева – это старший? – подала я голос. – Внешне очень похож на Матвея?

– Да, – кивнул Роберт.

– А Кирилл высокий, худой брюнет с карими глазами? – продолжала я.

– Точно, – снова подтвердил Роберт, – вы знакомы уже?

– Да. Вчера познакомились. Только Лев почему-то стал Иннокентием, а Кирилл – Гришей, – севшим голосом объяснила я.

– Вот пиздюки малолетние. Найду – уши пооткручиваю всей троице, – грозно пообещал Роберт. – Рори, у меня в школе есть личные дела, найду номер матери Скиртачей, а там…

– Не надо, – отрезала я, – Эдуард – Матвей пропал и вряд ли вернется. Его цель была – покорить меня за неделю, но ничего не вышло. Вряд ли он снова появится, а унижаться и искать его, чтобы что-то спрашивать, я не буду.

Аврора сжала губы и кивком со мной согласилась.

– Думаешь, все-таки поспорил? – спросила подруга.

– Почти уверена, – согласилась я.

– Рори, я все понимаю, – вмешался Роберт, – я обычный тренер, но я всегда с самых первых дней всем своим пацанам вкладываю в голову, что женщина неприкосновенна и обижать женщин – это ниже плинтуса.

– Он уже давно не твой ученик, Роберт, – выдохнула я. – Все, не желаю больше иметь с ним ничего общего. И слышать про эту компанию тоже больше ничего не хочу.

Я поднялась, машинально взяла кастрюлю, налила воды и поставила на огонь, чтобы приготовить завтрак для сына.

Мне нужно было несколько минут тишины наедине с собой, чтобы осознать и переварить тот факт, что Эдуард, он же Матвей, и двое его креативных друзей – обманщики.

Глава 18

Матвей

Я смотрел в грязное окно и ждал, когда товарищу майору надоест плеваться ядом и он, наконец, выслушает старшего оперуполномоченного Токарева, который уже раздал плюшки нам, запасся успокоительным, обезболивающим и скользящим на случай эротических телодвижений в стиле БДСМ со стороны негодующего начальства.

Справа сопел Лева, слева о чем-то размышлял Кирюха, задумчиво рисуя на листочке карикатуру «виноватый Токарев». В карикатуре был задействован майор, клизма и шапочка из фольги на тонких ножках, которая убегала от криков товарища майора.

Кирюха всегда отличался страстью к искусству, а чтобы его за это не сильно били, записался на бокс.

– Рассказывай, – майор, наконец, проорался, упал на стул и выдохнул. – Зачем вы вокруг этих баб из салонов красоты лично терлись?

Нет, ну, негодование майора можно было понять. Когда пришел почистить перышки и сделать стрижку в салоне, а там встретил собственных оперов в порочащих честь мундира нарядах, не до смеха.

Спасибо, что прям там нас не натянул всех по очереди, но по красной роже было понятно, что отымеют нас потом на работе. Изысканно, с оттяжкой.

– Два месяца назад к нам поступила информация из ненадежного источника… – прокашлялся Токарев.

– Нормально рассказывай, умничать потом будешь, когда объяснительную мне начнешь писать.

– Взяли закладчика два месяца назад, – старший оперуполномоченный расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сменил тон, – сам нарик и других травит, су… Обдолбанный был в хлам.

– Где он сейчас? – напрягся майор.

– В коме.

– После допроса? – красная рожа товарища майора Лапина побледнела.

– Передоз у него, от радости двойную дозу хапнул. Мы успели только спросить, где он эту дрянь берет. Сказал, что в салоне красоты. Ни названия, ни имен, нихрена. А район как раз тот, что у нас уже полгода в разработке. Товарищ майор, салон красоты – идеальное прикрытие, проходимость в каждом бешеная, непонятно, кто и зачем ходит. Задолбались мужиков входящих и выходящих проверять. Нашли одного, а он стилягой оказался, каждые две недели стрижку обновлял и к нелегальной деятельности отношения не имел. Только время потеряли.

– Взяли бы маски-шоу и перевернули там все, – выдал идею Лапин.

– И взяли бы такого же барыгу, как наш нарик. И на каком основании шмон наводить? Любой первокурсник юрфака мгновенно бы нас мордами в лужу окунул, потому что оснований, кроме наших собственных подозрений и слов нарика, который в коме, нет. Но мы-то знаем, что там кто-то барыжит!

– Я пока не понимаю, как это вяжется с внешним видом этой троицы, – указал майор на нас.

А мы что? Мы ничего. Нам Токарев сказал молчать и не отсвечивать, мы приказ выполняли.

– В том районе три салона, мать его, красоты. В