Кровь Моего Монстра - Рина Кент Страница 25

— Вот о чем я хотел бы спросить, Липовский. Что, черт возьми, ты сделал? Говорил я или не говорил тебе не подвергать себя опасности?

— У меня… не было другого выбора. Он был достаточно умен, чтобы не попасться на палку или винтовку. Это пахло ловушкой, даже для меня.

— Этот чертов… — он замолкает и ровно дышит. — Ты нарушил прямой приказ и будешь за это наказан.

— Ну же! Я достал нам этого парня…

Я замолкаю, когда он смотрит на меня испытующим взглядом. Боже. Невозможно продолжать смотреть на него и не получить какую-нибудь травму.

— Простите, — бормочу я. — И не то чтобы я хотел, чтобы меня застрелили нарочно. Это больно, знаете ли.

Он делает долгий вдох, и я не уверена, разочарование это или смирение, но, учитывая, что он освобождает мой подбородок и талию, я бы выбрала второе.

Он встает и подходит к окну, потеря его прикосновений оставляет меня необъяснимо опустошенной. Его движения легкие и неслышные, несмотря на массивное телосложение. На первый взгляд, он ничем не отличается от гигантского кота, скрывающегося посреди ночи в ожидании добычи, на которую можно наброситься.

Я почему-то чувствую себя этой добычей.

Когда он открывает шторы, меня ослепляет белый туман.

Я ничего не вижу, кроме сильного снега, который полыхает снаружи.

Через мгновение эта маленькая комната кажется убежищем от внешнего мира.

Мое больное плечо меньше напрягается, и боль притупляется до пульсирующей. Я хватаю одеяло и подтягиваю его к груди, мое сердце громко бьется.

Даже мои уши горят, когда я смотрю на дрожащие мускулы его спины.

— Капитан…

— Зови меня Кирилл. Пожилой паре покажется странным, что ты называешь своего предполагаемого мужа капитаном. Они слишком старомодны и нуждаются в четких ярлыках.

Я пытаюсь говорить, но слова застревают у меня в горле, поэтому сначала я глубоко дышу.

— Вы… Почему вы одели меня как женщину?

— Нам бы не удалось их одурачить, если бы ты был в своем мужском обличье. Ты кричишь, солдат, даже сейчас, — он смотрит на меня, и я сглатываю. — Если ты предпочитаешь быть мужчиной, тебе придется подождать, пока мы не уйдем отсюда.

— Вы… не собираетесь спросить, почему я это сделала?

— Это не мое дело.

— Но это против военных правил.

— Верно. Против, — кажется, он глубоко задумался. — Мне плевать. Людям должно быть позволено быть тем, кем они хотят быть, поэтому, если ты предпочитаешь быть мужчиной, будь мужчиной.

— Дело не в том, что я не хочу быть женщиной, а в том, что я не могу. Я…

— Ты не обязан мне объясняться, Александр.

— Я Александра, — мое лицо и шея горят, когда я произношу эти слова.

Я никогда не думала, что буду представляться, и тем более капитану Кириллу.

Кирилл.

Это то, как он сказал мне называть его. Просто Кирилл.

Небольшое подергивание поднимает его губы. Это не совсем улыбка, но что-то близкое.

— Я знаю.

— Вы знаете?

— Ты сказала это, когда была почти без сознания. Ты Александра, а не Александр.

— Ой, — я прикусываю нижнюю губу, и его внимание следует за движением, медленно повышая мою температуру.

Я отрываю губу рывком и прочищаю горло.

— Я… это тогда вы узнали, что я женщина?

— Нет.

— Тогда… когда вы это сделали?

— Когда я впервые увидел, как на тебя напали твои бывшие товарищи по отряду.

— Что?

— Что? — холодно повторяет он с невероятным спокойствием.

— Вы… знали с самого начала?

— Разве я не должен был?

— Нет. А если серьезно, вы можете перестать говорить так, как будто это тривиальное дело?

Он оборачивается и смотрит на меня, скрестив руки на груди.

— Я весь во внимании.

Довольно сложно слишком долго смотреть ему в глаза, не говоря уже о том, чтобы говорить ему в лицо, но мне удается контролировать свою ненормальную реакцию.

— Я… должна выглядеть как мужчина, несмотря ни на что, так что… ммм, вы можете сохранить это в секрете?

— Как я уже сказал, это не мое дело.

Тяжелый груз сваливается с моей груди, но облегчение длится недолго. Меня поражают все те моменты, когда я пыталась стать жестче, говорить и вести себя как мужчина.

Капитан, должно быть, счел меня смешной.

Тем не менее, я бормочу.

— Спасибо.

Он поднимает плечо, как будто его не за что благодарить. Но для меня есть. Много за что.

— Когда мы сможем покинуть это место?

— Не в ближайшем будущем, — он показывает большим пальцем за спину. — Там метель, которая продлится несколько дней. В такую погоду опасно даже выходить в город.

— Как насчет базы? Удалось ли вам связаться с ними?

— Нет. Связи нет из-за шторма. Пока мы не найдем возможности уйти, пара снаружи должна верить в историю нашего замужества. Здесь не доверяют солдатам, а Надя уже спросила меня, почему у нас нет колец.

— Что вы ей сказали?

— Нас ограбили, а потом, когда мы вырывались и убегали, в нас стреляли. К счастью, мы ушли достаточно далеко, чтобы избежать захвата.

— Должно быть, они поняли, что у нас нет сельского акцента. Вас не спрашивали, почему вы так далеко от города?

Он поднимает бровь.

— Они поняли. Я сказал им, что мы любители природы и празднуем нашу вторую годовщину.

Я чувствую, как жар поднимается к моим щекам.

— Хорошая игра. — Он показывает мне на лицо. — Выглядеть в ужасе, когда я дал тебе милое имя, не было хорошей игрой.

Дерьмо.

— Просто… я к этому не привыкла.

Он идет ко мне, его целеустремленные шаги мгновенно съедают расстояние. Когда он останавливается передо мной, я перестаю дышать, совершенно ошеломленная тем, насколько он близко.

Кирилл приподнимает мой подбородок указательным пальцем и тихо говорит.

— Тогда привыкай, Solnyshko.

Глава 11

Кирилл

Нет ничего более раздражающего, чем застрять в этом места.

Уровень раздражения нарастал, несмотря на мои тщетные попытки оставаться чертовски спокойным.

С тех пор как мы вчера приехали в дом пожилой пары, я пытался дозвониться до Виктора, но безуспешно. Чтобы избежать подозрений, я позвонил ему с общественного телефона в деревне, думая, может, он вернулся на базу, но ответа не последовало.

Мы с ним узнали об этой деревне во время нашей первоначальной разведки местности перед миссией. Я сказал ему, что, если дела пойдут