Танцуй, детка! - Саша Шу Страница 25

Дальше – хуже: кто-то ночью поджёг один из наших магазинов, и полиция так и замяла дело, списав всё на нарушении техники пожарной безопасности. А однажды утром я увидела, как моя белая простыня измазана чем-то красным.

Нас с Даней на время отправили жить к бабушке на Египетскую, пока родители пытались утрясти дела с бизнесом и всё продать. Но кто-то злой и могущественный теперь пожелал отобрать у них всё.

Мы просто сидели на кухне, когда бабушке Софье позвонили на мобильный. Она, мгновенно побелев, включила телевизор, где по местному каналу передавали новость об ужасной аварии, в которой погибли владельцы одного из крупнейших бизнесов региона. Анастасия Глинская и Роман Шуйский.

Родителей хоронили в закрытом гробу, но даже на их похороны бабушка запретила нам приходить. Она спрятала нас в своей квартирке на Египетской улице, пытаясь защитить от всего произошедшего, но мы с Даней поняла одно – ни бизнеса, ни дома у нашей семьи больше нет. И мы жили какое-то время затворниками с бабушкиной фамилией, пока не улеглась вся шумиха.

Да и кому были интересны двое несовершеннолетних детей? Видимо, посчитав, что мы вряд ли кому-то сможем причинить вред, нас больше никто не искал и не трогал, к тому же у Романова, как оказалось, был свой наследник. Из списка Forbes.

И вот теперь этот наследник набивается ко мне в друзья, а я даже не представляю, что я могу ему сделать. Если только затрахать до смерти, смеюсь я как полоумная над пришедшей мне в голову глупой мысли, и случайный прохожий смотрит с недоумением на истерично хихикающую без причины девушку с двумя разными глазами. Блин, как выяснилось, даже затрахать я его не могу, потому что к нему и так выстроилась километровая очередь из желающих это сделать.

В любом случае, наверняка мне будет полезно узнать его поближе, решаю я для себя. Тем более он сам так откровенно предлагает мне дружбу. Дружок. И я снова начинаю глупо смеяться, распугивая осенних сонных голубей.

На лекциях Юлька бесконечно обсуждает со мной, что она наденет на день первокурсника, и я тоже задумываюсь, в чём же в итоге пойду сама. У меня всего два типа гардероба: либо бесформенные толстовки и футболки с глухим воротом и джинсы с кроссовками, либо откровенные наряды восточной танцовщицы Аиши. Я представляю, как заявлюсь на вечер в одном из своих полностью открывающих грудь топиков с монетками и в стрингах-треугольничке, и мне становится смешно. Хотя, для интереса стоило бы и попробовать.

Я искоса наблюдаю за Майклом, который как ни в чём ни бывало сидит и внимательно слушает преподавателя, а рядом с ним трётся Анжела, с которой, по всей видимости, он сегодня провёл ночь. Хотя, вполне возможно, что и не только с ней… Когда он успевает тогда покупать круассаны и писать записки, – поражаюсь я его работоспособности. Хотя, наверняка у него есть ассистентка, которая выполняет подобные поручения. Или не только эти… Так, всё, хватит! Меня саму начинает раздражать эта моя ненормальная зацикленность на Майкле.

После лекций я решаю зайти в нашу городскую библиотеку: мне кажется, я здесь единственный посетитель сегодня. Или даже за последнюю неделю, или месяц. Я не представляю, что должно заставить нормального человека во времена доступного интернета идти дышать пылью древних заплесневелых фолиантов. Если это только не такой студент, как я. Я набираю в картотеке список нужных мне книг по архитектуре Италии, и подхожу к такому же одинокому, как и я, библиотекарю. Она явно очень рада редкому здесь посетителю и приносит мне огромную стопку книг, чуть ли ни с неё ростом.

Я нахожу все нужные мне мосты Италии, выписываю необходимую информацию и делаю фото страниц и картинок, и полностью удовлетворённая проделанной работой, откидываюсь на спинку такого же древнего и пыльного, как и книги, стула. Я окидываю взглядом огромное помещение читального зала, явно принадлежащее какой-то старинной усадьбе, разглядываю лепнину на потолке, где гроздья винограда переплетаются с грушами, яблоками и южным инжиром, и это будит во мне какие-то странные воспоминания… Вижу какой-то герб на одной из гипсовых гирлянд, на котором два человека в профиль смотрят друг на друга, а их разделяет клинок меча.

Я отношу всю свою стопку книг обратно библиотекарю, и спрашиваю у неё, что это за здание, а она, словно только и делала, что скучала и ждала моего вопроса, начинает подробно рассказывать про историю библиотеки:

– Вы знаете, нашему зданию скоро исполнится почти двести лет! Это самое старинное поместье нашего края. Оно было построено князем Глинским, а он здесь был одним из первых царских наместников, когда даже и Российская Империя то сюда толком не дошла, – с воодушевлением вещает мне тётушка в голубой блузке с рюшами и такими же, в тон блузки, тенями на глазах. А её тяжёлые серьги с искусственными рубинами подрагивают от возбуждения в такт её рассказу.

– Неужели, – удивляюсь я, – а мне казалось, что Россия здесь уже много столетий.

– Что вы, что вы, – кокетливо машет на меня морщинистой ладошкой библиотекарша. – Дикий край. Был населён кавказскими народами, и к Чёрному морю начала выходить только Екатерина Великая. Долгая история завоевания и противостояния. Но вот это здание чуть ли не единственное, сохранившееся от той эпохи, – рассказывает она, и лицо её горит и преображается гордостью.

– Так значит, здесь была резиденция князей Глинских? – уточняю я.

– Именно! – подтверждает женщина.

– Позвольте, а это их герб на потолке? – указываю ей на странный сохранившийся барельеф высоко на стене.

– Доподлинно не известно, но вполне возможно, что это был их семейный герб, – отвечает библиотекарша.

– А вам не кажется он немного странным? – вспоминаю я остальные гербы, которые мне доводилось видеть: всё сплошь львы, орлы и единороги.

– Да, вы правильно заметили, – кивает головой женщина. – Поэтому мы и не можем с уверенностью утверждать, что это их настоящий герб. Но если вам интересно, у нас есть целый отдел, посвящённый истории края, и, возможно, вы там сможете найти что-то интересное, – приглашает она меня продолжить сегодняшние изыскания. И, подумав пару секунд, я