Юлия Набокова - Деда Мороза вызывали? Страница 26

Мужчина резко наклонился, схватил с пола посох и, выставив его перед собой, словно защищаясь от Насти, попятился к двери. После чего быстро повернул замок и резво выскочил за порог, захлопнув дверь.

Настя прижала ладони к пылающим щекам.

– Боже, какой стыд! – казнила себя она. – Что он обо мне подумал?

Девушка вернулась в комнату, вспомнила про подарки, достала их из пакетов, которые так и не разобрала вчера, и принялась складывать под елку. Последним в пакете лежал свитер, купленный для Вадима. Настя взяла его в руки и в нерешительности замерла. Положить под елку, в надежде, что Вадим появится? До нее внезапно отчетливо донеслись голоса киногероев.

– А как вы им предъявите настоящего Ипполита? – допытывался Лукашин у Нади.

– А настоящего, наверное, уже не будет… – безнадежно отозвалась Надя.

Настино лицо окаменело. Она торопливо сунула свитер обратно в пакет и забросила его туда же, где лежало свадебное платье.

Андрей тоже смотрел «Иронию судьбы», пока собирался в гости к Лене и ее сыну. В просторной холостяцкой квартире – сто квадратных метров в стиле минимализма, вид на Воробьевы горы – ничто не напоминало о празднике. Не было ни елки, ни гирлянд, ни свечей, ни открыток, только веселый котенок носился по широкому подоконнику, гоняясь за крупными белыми снежинками, порхавшими за стеклом.

На кожаном кремовом диване лежали подарки – конструктор для Павлика, парфюмерный набор для Лены, несколько коробок конфет и бутылка шампанского. На стене напротив на большой плазменной панели, втрое большей по размеру, чем телевизор в съемной квартире Насти, дрожали от холода Лукашин и Ипполит.

– О чем вы подумали? – допытывался Лукашин, переминаясь с ноги на ногу.

– Не собираюсь перед вами отчитываться! – нахохлился Ипполит.

– У вас на лице написано – вы думаете обо мне! – не отставал Лукашин.

– О вас, искатель приключений! – Ипполит осуждающе уставился на соперника. – Для вас нет ничего устоявшегося, ничего законного, ничего святого. Такие, как вы, верят не в разум, а в порыв. Вы – угроза для общества!

– Кот, а ведь я – тоже угроза для общества, – весело воскликнул Андрей, оборачиваясь к подоконнику. Но усатый сорванец уже куда-то умчался по своим кошачьим делам, только снежинки продолжали кружиться в своем волшебном танце.

Андрей задумался. Еще вчера он был одиноким и не знал, где встречать Новый год, а сегодня торопится в гости к прекрасной женщине, и, если все сложится удачно, у него появятся любящая жена и маленький сын.

– Такие, как вы, всегда правы, – не остался в долгу Лукашин. – Вы живете, как положено, как предписано, но в этом и ваша слабость. Вы не способны на безумство…

– А я, оказывается, способен, – похвастался вслух Андрей.

– Великое вам не по плечу, – продолжил Лукашин, – а жизнь нельзя подогнать под выверенную схему.

– Это точно! – согласился с ним Андрей и потянулся за мешком Деда Мороза. Мешок неожиданно провис под тяжестью, изнутри раздалось звонкое «мяу!». – Вон ты куда забрался! – улыбнулся Андрей, вытаскивая оттуда котенка. – Нет уж, останешься дома. Ты – мой подарок!

Он погладил питомца, опустил на пол и принялся складывать подарки в мешок.

Часы показывали десять, надо поторапливаться. Что-то маленькое и круглое отлетело к его ногам. Андрей наклонился, поднял с пола баночку с гримом и подмигнул котенку.

– Спасибо, что напомнил! Какой же Дед Мороз без красного носа!

Перед зеркалом в ванной Андрей нарумянил нос и щеки, широко ухмыльнулся, глядя на свое отражение. Видела бы его сейчас Маша! Она-то считает его серьезным и занудным, не способным на безумства, как киношный Ипполит. Он еще всех удивит!

В комнате Андрей обрядился в синий кафтан Деда Мороза, приладил бороду, натянул шапку, схватился за мешок.

Прежде чем выйти из квартиры, Корнилов задержался у зеркала в коридоре, оглядел себя с ног до головы и проговорил басом:

– Здравствуйте, детишки, девчонки и мальчишки!

На площадке он столкнулся лицом к лицу с Алевтиной Игнатовной. Старушка приехала из деревни погостить к сыну-бизнесмену и на второй же день застряла в лифте элитной высотки вместе с Андреем. Ждать лифтера пришлось около часа, так что Алевтину Игнатовну Андрей узнал ближе, чем всех своих соседей, с которыми жил бок о бок уже три года. Старушка оказалась с чувством юмора, весело рассказывала о своей жизни и разговорила Андрея, так что тот признался, что живет один и не женат.

– Приезжай к нам в деревню! – пошутила Алевтина Игнатовна на прощание, когда их освободили из заключения. – У нас там знаешь какие невесты!

– Батюшки! Да кто это у нас тут? – прищурилась она сейчас, глядя на Андрея.

Андрей жестом фокусника выхватил из мешка коробку конфет и протянул старушке. Как знал, что пригодится!

– С наступающим, Алевтина Игнатовна!

– Андрюша! – Старушка польщенно улыбнулась. – Да тебя не узнать! Настоящий Дед Мороз! А где же твоя Снегурочка? – хитро спросила она.

– Как раз за ней иду! – ответил Андрей и направился к лифту.

Он не видел, что Алевтина Игнатовна умильно смотрела ему вслед и прошептала:

– Давно пора!

В дачном поселке в ста километрах от Москвы царила настоящая зима – белоснежная, с высокими сугробами, с живыми елями, которые сгибались под тяжестью снежной ваты и упирались макушками в празднично сверкающее звездное небо. Настя напрасно ждала звонка от Вадима. Он даже не вспоминал про брошенную подругу, и пока та нервно мерила шагами комнату, мечтая о чуде, Вадим в компании Кати и ее друзей кружился в веселом хороводе вокруг елки. Давно он не был так безоблачно счастлив и так безоглядно влюблен.

Близость Кати пьянила сильнее шампанского. Каждый глоток морозного воздуха был удовольствием, каждый поцелуй прохладных губ – наваждением. В карих бархатных Катиных глазах таинственно мерцали далекие звезды, и Вадим был готов смотреть на них вечно. Если бы он вдруг вспомнил о Насте, то удивился бы, отметив, что никогда не испытывал ничего подобного с нею. Но Катя целиком завладела его мыслями, одним взмахом ресниц вычеркнув из его жизни предшественницу.

Когда шумный хоровод распался, Вадим, не сдержав чувств, подхватил девушку на руки, а затем увлек за собой в пышный мягкий сугроб у забора. Из сугроба донеслись визг и хохот, а потом повисла тишина.

– Целуются! – вытянув шею, доложила блондинка с выжженными волосами и густо подведенными глазами.

– А еще говорят, что нельзя войти в одну реку дважды, – усмехнулась ее кудрявая подружка, грея озябшие руки в карманах модного пуховика, который оказался совершенно непригодным для новогодних морозов.