Елена Ярилина - Светлый берег радости Страница 26

— Все-таки вспомнила о моей персоне. Да, ты явно не Мила, та бы уже и кофе приготовила, и накормила давно. Ладно, не тушуйся, мне нравится, как ты работаешь, когда совсем освоишься, то будешь справляться, пожалуй, быстрее, чем она. Приносить мне ничего не надо, я через пять минут уезжаю на деловую встречу, которая будет проходить в ресторане, так что голодным не останусь. Потом у меня намечены еще кое-какие дела, поэтому, если до пяти не вернусь, можешь уходить, только закрой все как надо. Да, чуть не забыл, зайдешь к администратору, она распорядится, чтобы тебя отвезли домой, а если не хочешь, добирайся сама. Завтра будешь добираться самостоятельно, где стоянка, ты знаешь.

Справившись с обедом, я минут двадцать сидела в кресле у себя в кабинете ничего не делая, просто отдыхала, благо, шефа не было. Потом принялась за бумаги с пометками, но все пошло не так гладко, как я надеялась. Я билась над одним проклятущим документом без всякого толку, но тут заглянул наш юрист Юрочка, нахально уселся прямо на мой стол, увидел, что я вся красная и злая, и быстро объяснил, что я делаю неправильно. Я проработала под его мудрым руководством почти час, практически все сделала и прониклась к нему живейшей симпатией, хотя пришлось-таки разок треснуть по его нахальным рукам, чтобы не тянул их куда не надо. Юрочка не обиделся, сказал, что я совершенно несовременная, но отчаиваться не стоит, он приложит старания, и через неделю я стану совсем ручная, а через две недели настолько перевоспитаюсь, что сама начну приставать к нему. В ответ я только посмеивалась, пусть говорит что хочет, он мне здорово помог, а что будет дальше, мы еще посмотрим. В пять часов, когда шеф не появился, я собралась домой. Просить администратора, чтобы меня отвезли домой, я не стала, а отправилась домой на такси.

Платили на фирме еженедельно, но поскольку я вышла на работу в четверг, то в пятницу, день выдачи денег, мне заветного конвертика не дали. Шеф утешил, сказав, что получу в следующую пятницу за две недели и за эти два дня в придачу. Я и не расстроилась, поскольку отнюдь не голодала, правда, Аськина пачечка долларов заметно похудела, но кое-что в ней все же оставалось. Неделя пролетела как один день, работы было немало, но я справлялась. Шеф был доволен моей работой, но не доволен тем, что я завела дружбу с Юрочкой. Он предупредил меня, что Юрочка отчаянный ловелас. Я поблагодарила за предупреждение, но в душе веселилась, можно подумать, что я сама ничего не вижу и не понимаю. Юрочка был остроумен и забавлял меня разнообразными байками. Слушать его было интересно, а всякие вольности я пресекала на корню, да и они быстро сошли на нет, поскольку, как посетовал Юрочка, рука у меня была тяжелая. Маринка появилась у меня всего один раз вечером после первого дня работы, выпить не просила, чем удивила меня, жаловалась на отца, который следит за ней, по-прежнему не разрешает со мной общаться.

Тоска ее вконец заела, и она решила вернуться на дачу, где и то веселее, чем здесь.

В пятницу я получила из рук шефа конвертик и спросила, где мне расписаться. Он ответил, что так как я работаю не под своей фамилией, то и расписываться мне не надо, без меня обойдутся. А я совсем и забыла об этом. Выйдя из его кабинета, я заглянула в конвертик и обрадовалась увиденному. Хватит на хлеб с маслом, а может, и с икоркой, если мне вдруг ее захочется, и главное — это были мои, заработанные мною деньги. Шеф отбыл около четырех, сказал, что поехал на дачу. Меня не пригласил, видно, и в самом деле не хочет, чтобы мы с Маринкой встречались. Я отправилась домой, по случаю зарплаты накупила всяких вкусностей и устроила себе пир. По телевизору шла «Формула любви», я с удовольствием смотрела этот фильм, хотя, судя по тому, что предугадывала поступки героев, я видела его раньше. Но не беда, хороший фильм не грех и лишний раз посмотреть. Около девяти вечера раздался звонок в дверь. Я подумала, что это либо Борис, который звонил в четверг и пообещал, что зайдет на днях, либо Маринка, все-таки не уехавшая на дачу. К сожалению, я не угадала. Стоило только открыть дверь, как в квартиру даже не вошел, а ввалился Жека, причем в явном подпитии. От его былой респектабельности не осталось и следа, выглядел он весьма неприятно, а поскольку он мне и в лучшем виде не нравился, я попыталась выгнать его из квартиры. Не тут-то было! Хоть и пьяный, он был сильнее и, прижав меня к стене, тут же в прихожей, при полуотворенной двери, которую я просто не успела закрыть, набросился на меня. Дыша мне в лицо перегаром, он говорил всякие гадости и пытался меня раздеть. Из его слов я поняла, что он за что-то страшно зол на меня и что я ему не только не нравлюсь, но и смотреть-то на меня всегда было противно. Его слова и действия были в явном противоречии, но мне было некогда в этом разбираться. Одежда уже трещала на мне, а кое-где и порвалась, я еле успевала отцепить одну его руку от своей груди, как он тут же пускал в ход другую. Вдруг он ударил меня по лицу, не очень сильно, так как стоял прижавшись ко мне и размахнуться не мог, но попал мне по носу, и сразу же потекла кровь. Почувствовав кровь, я разъярилась, как бык от красной тряпки, и заехала ему коленом туда, куда давно следовало. Дальше я действовала как автомат: когда Жека согнулся, я, сцепив руки в замок, с силой ударила его по шее. Он как подкошенный упал у моих ног и свернулся в позе эмбриона.

Борис появился как раз в тот момент, когда я пыталась ударить незадачливого насильника ногой в живот. Оценив обстановку, Борис спросил у меня:

— Тебе помочь?

— Да, помоги вышвырнуть его отсюда!

— Нет проблем, а ты иди смой кровь и приложи лед к носу, а то распухнет сильно.

Глава 11

МАЧЕХА

— Ты делаешь те же ошибки, что и Аська, — сказал мне с укором Борис, когда я переоделась и привела себя в порядок.

Мы с ним пили на кухне ароматный, только что заваренный Борисом чай. Я сделала несколько глотков — жасминовый. Давно надо было обратить внимание на эту пачку, сиротливо стоявшую в шкафчике.

Посмаковав напиток, я решила наконец ответить на критику:

— Если под ошибкой ты имеешь в виду этого пьяного идиота, то он ошибка природы, а не моя. Он при мне пришел второй раз, причем первый раз его впустила Маринка, не спросив меня, а сегодня я ему открыла только потому, что была уверена, что это ты пришел.

— А глазок в двери, интересно, зачем существует? Все-таки ты слишком беспечна.

Выговор был заслуженный, и я промолчала, шмыгнув распухшим носом. Борис уверял, что уже завтра все пройдет и ничего не будет видно… Мы выпили по чашке чаю со сливочной помадкой с цукатами, съели по персику, и наконец Борис заговорил о деле, из-за которого пришел. Его интересовало, не заключала ли фирма, в которой я тружусь, договора с какой-либо среднеазиатской страной, все равно какого и все равно о чем. Я решила, что неэтично предавать интересы фирмы, образно говоря, кусать руку, кормящую меня, о чем и сказала. Борис возразил, что ничего я не предам, поскольку подробности его не интересуют, только сам факт. Я мысленно перебирала все договоры, которые успела увидеть. Речь в них шла в основном о поставках руды, леса, нефти и немного алюминия, преимущественно одно сырье, и везде фигурировали районы Сибири, никакой Средней Азии. Я ответила отрицательно, выслушав меня, он задумался. Я собралась спросить его, зачем ему эти сведения, но поостереглась. Не стоит лезть в то, что меня не касается, и без того хватает поводов для головной боли. Борис заговорил на нейтральные темы, я его поддержала — рассказала о посещении выставки, но о встрече, происшедшей там, конечно же умолчала. Тема его неожиданно увлекла, он попробовал описать мне работы одного молодого художника, которые случайно открыл для себя давно, но потом сказал, что довольно смешно описывать живопись словами, гораздо лучше увидеть.