Елена Лагутина - Пуля для любимого Страница 26

Настя обернула салфеткой бутылку шампанского и стала неумело раскручивать проволочку на пробке. К двенадцатому удару часов она не успела, и шампанское себе налила минутой позже. Подняв фужер, она вежливо сказала сама себе «Ваше здоровье» и выпила шампанское залпом, немедленно налив еще. «Водки надо было купить, а не шампанского», — промелькнула у нее мысль, удивившая ее саму. Допив второй бокал, Настя приняла твердое решение взять себя в руки. Вместо водки она накапала себе валерьянки, еще немного посмотрела телевизор и отправилась спать. Новый год начался, и Настя искренне надеялась, что он будет лучше предыдущего, — хотя бы потому, что хуже уже некуда.

После праздников расслабляться ей было некогда. Садик работал как обычно, а в спортшколе готовились к областным соревнованиям, и тренировки шли в усиленном режиме, благо наступили зимние школьные каникулы. Теперь Настя занималась с новой группой, у нее были девчонки лет десяти. Эту группу она вела с самого начала, ей было очень интересно обучать своих пигалиц азам обращения со стрелковым оружием, правильной разминке, объяснять, зачем нужны нелегкие и на первый взгляд ненужные упражнения физподготовки. Учить всегда интереснее, чем переучивать, и Настя занималась со своей группой с огромным удовольствием. Правда, девчонки еще с трудом могли удержать в руках оружие, но все равно Насте нравилось показывать им, как это удобнее делать, рассказывать о собственных ошибках и о том, как их избежать.

— Так, так, Лена, почти правильно стоишь. Носочек правый немного разверни. Да, хватит. Теперь расслабь ногу — можешь? Значит, правильно встала. Теперь плечо выдвинь немного вперед, чувствуешь, как нагрузка уменьшилась, легче стало? Вот, молодец!

Много радости доставляла ей и возня с малышами в садике. Их чистые, радостные мордашки, доверчиво смотревшие на нее, казалось, немного облегчали боль в душе. А дома она возилась с Никиткой, начала учить его читать. Сын прекрасно запомнил все буквы и узнавал их безошибочно, но складывать их в слоги у него пока не получалось. Настя не заставляла его, понимая, что все придет со временем, и Никита не терял вкуса к их веселым занятиям.

Настя начала привыкать к своей новой жизни, в которой были лишь забота о Никите и работа. Но недели через две после Нового года ее охватило странное беспокойство. Она не могла понять, в чем дело — ведь никакими звонками ее больше не беспокоили. Но вскоре у нее появилось ощущение, будто за ней кто-то постоянно наблюдает. Во время тихого часа в детском саду, когда они с Наташей могли спокойно попить чайку и поговорить, Настя, двигая по столу чашку с чаем и внимательно глядя на нее, а не на подружку, сказала:

— Наташка, ты знаешь, мне кажется, что за мной кто-то наблюдает.

— Ты что, серьезно, что ли? — засмеялась она.

— Да я и сама не знаю, серьезно или нет. Понимаешь, мне постоянно кажется, что на меня кто-то смотрит.

— Это у тебя на нервной почве. Такое, кстати, от одиночества бывает, — утешила Настю подруга. — И дома тоже смотрят?

— Нет, дома все нормально. И на работе тоже. А вот на улице…

Наташка не долго думая сделала вывод:

— Значит, у тебя завелся тайный поклонник. Только он застенчивый и не решается подойти. Ты никого подходящего не замечала?

Настя только рукой махнула:

— Опять ты за свое! Какие там тайные поклонники! Хватит ерунду говорить.

Но Наташа упорно гнула свою линию:

— Вот для того, чтобы от тайного отделаться, заведи себе явного, и все будет в порядке. Ну давай я тебя с Костиным другом познакомлю. Его Олегом зовут, такой лапочка… Ну, с Костей я и сравнивать никого не хочу, но этот его друг — просто прелесть. Ну что, согласна?

— Нет, — твердо ответила Настя. — Наташка, ну я ж тебя просила не заводить этих дурацких разговоров. Погоди, по-моему, там кто-то с кровати слез, пойду посмотрю.

Она вышла в спальню, и там тут же раздался ее тихий спокойный голос:

— Ты что, Алеша? Ты уже поспал? Нет, мой хороший, у тебя еще глазки спят, я же вижу. Давай-ка, ложись в кроватку, а я рядом с тобой побуду.

Больше к этому разговору они не возвращались. А на следующий день Настя, выйдя после тренировки из здания спортшколы, заметила в пустынном парке крупную мужскую фигуру. Насколько она смогла рассмотреть сквозь ранние зимние сумерки, это был человек лет сорока в распахнутой дубленке, без шапки. Он стоял в некотором отдалении от входа в школу и посматривал на выходивших.

На следующий день Настя вновь увидела этого мужчину. На этот раз возле детского сада. Совершенно случайно — знакомый силуэт мелькнул в окне.

— Смотри, Наташа, — позвала она подругу, и та сразу же подлетела к окну, — вон тот, видишь, в коричневой дубленке… Это он меня преследует!

— Преследует! — передразнила Наташа и, вглядевшись, разочарованно произнесла: — Ничего примечательного.

Настя уже решилась подойти к нему и спросить, что ему здесь нужно. Накинув полушубок, она вышла из садика, и в этот момент ее решимость исчезла. Человек равнодушно скользнул по ней взглядом, не задержав его на Насте, и стал внимательно вглядываться в выходящих. «Ну подойду я сейчас к нему, спрошу, кто он такой, так ведь он меня просто за дуру примет. Наверняка это чей-нибудь папаша — ребенка привел или пришел встретить, вот и все. Наташка права — это действительно у меня паранойя начинается».

Больше она этого мужчину не видела. Да Насте было и не до него — она была слишком занята. Сергей Сергеевич через кого-то из своих знакомых сумел добиться для Никиты бесплатной путевки в детский санаторий, находящийся за городом, в великолепном сосновом лесу. Насте нужно было срочно собрать все необходимые бумажки, кое-что купить Никите из одежды и игрушек. В общем, хлопот хватало.

Конечно, тяжело было расставаться с сыном на целых два месяца, но Настя прекрасно понимала, что такая возможность бесплатно подлечить ребенка в хорошем санатории неизвестно когда еще выпадет.

Никита, против ее ожиданий, принял сообщение о том, что ему придется поехать куда-то без мамы, без лишних слез. Правда, Настя постаралась расписать ему как можно более заманчиво, как там будет здорово, какие там живут хорошие ребята, какие там интересные игрушки. Санаторий этот действительно славился своими прекрасными условиями и хорошими врачами.

— А ты тоже поедешь? — в который раз допытывался Никита у Насти перед отъездом, все еще надеясь, что ее ответ изменится.

— Нет, медвежонок, туда взрослых не берут. Да и кто же здесь работать будет, если я уеду? Я к тебе буду приезжать каждую неделю. Ну все, Никуша, пойдем, а то на автобус опоздаем.