Люси Дейн - Сегодня или никогда Страница 26

В эту минуту никому из них не хотелось думать о том, что они едва знакомы, во что могут вылиться их отношения и что будет потом. Им было просто приятно сидеть в обнимку на заднем сиденье автомобиля, катящего по парижским улицам.

Но рано или поздно все кончается, и эта поездка тоже завершилась у здания, где находилась галерея Мари Дюбуа.

Остановив «порше» напротив украшенного огромным транспарантом входа, Гюстав вышел первым и распахнул дверцу перед Саймоном и Викки.

Дальше началось то, что Викки определила для себя как «выход блистательного Саймона Фэри на сцену».

На тротуаре перед галереей скопилось немало народу. Наверху ступеней стояла женщина средних лет с изысканно уложенными темными волосами.

Наверное, это и есть Мари, о которой упоминал Гюстав, мельком подумала Викки.

Саму ее почти сразу же, как только она ступила на тротуар, оттеснили от Саймона журналисты и телевизионщики. Тот успел лишь кинуть на нее извиняющийся взгляд.

На ходу отвечая на вопросы репортеров, Саймон двинулся к входу. Там его радушно приняла Мари. Затем она обратилась к собравшимся, сказав несколько слов по поводу сегодняшнего события, после чего пригласила всех внутрь.

Направляясь за остальными посетителями в галерею, Викки поняла, что на некоторое время оказалась предоставленной самой себе.

Теперь следи за происходящим в оба! — прозвучал в ее мозгу противный голосок. Не упусти своего шанса сделать снимок-другой!

Она нахмурилась, хотя и понимала, что совет дельный. К тому же вокруг было немало людей с фотоаппаратами — у каждого японца свисал на ремешке с плеча кожаный футляр.

Но как же не хотелось Викки добывать компрометирующий материла о Саймоне! Она уже чувствовала себя едва ли не предательницей.

С другой стороны, на ней лежали определенные обязательства перед Меган. Не говоря уже о Стефани, выложившей ради этого дела немалые денежки, которые в данный момент готовится прибрать к рукам миссис Хопкинс.

Грустно вздохнув, Викки достала из сумочки фотоаппарат.

Торжество по случаю открытия выставки подходило к концу. К этому времени, переходя от стенда к стенду, Викки успела убедиться в том, что Саймону не зря дали прозвище Фэри.

Как, наверное, большинству присутствующих, прежде ей попадались на глаза лишь отдельные работы Саймона. Сейчас же она увидела их столько, что это позволило понять направление его творческой мысли, определить мировоззрение. То, как он видит и ощущает окружающее, завораживало. Самые привычные объекты ему удавалось запечатлеть так, что они смотрелись совершенно по-новому и как будто приобретали иной смысл.

На снимках Саймона было много обнаженной натуры — и женской и мужской, — и они заставляли совсем по-другому взглянуть на человеческое тело. Некоторые работы в первый момент озадачивали, и лишь спустя несколько мгновений зрителя озаряло: да ведь это свернувшаяся калачиком девушка! Причудливое сочетание света и тени делало женскую фигуру неузнаваемой.

Викки поразил снимок индейца, почти полностью сливающегося с окружающей обстановкой, что навевало мысли о том, как глубока связь этого человека со средой обитания и как велика пропасть, отделяющая от дикой природы, скажем, современного европейца.

Викки с удовольствием ограничилась бы одним созерцанием выставленных работ, но, к сожалению, ей самой тоже пришлось фотографировать.

И нужно сказать, было что! Дамы так и липли к Саймону. Его внешность и аура успеха притягивали их как магнит. Как только заканчивалось очередное интервью, в ходе которого фото- и телерепортеры снимали Саймона на фоне выставленных работ, как к нему тут же приближалась какая-нибудь знакомая, или приятельница, или лишь считающая себя таковой особа. И все норовили расцеловаться с ним.

Викки поочередно запечатлела его в объятиях двух блондинок, трех брюнеток и одной огненно-рыжей красавицы. Две обворожительные топ-модели, одна из которых была темнокожей, устроили настоящее шоу для телевидения и прессы, оккупировав Саймона с двух сторон. Викки не преминула сделать снимок.

Позже, сама толком не понимая зачем, она еще раз сфотографировала мулатку — на сей раз в обнимку с каким-то коротко стриженным блондином. Парень обладал нормальным для мужчины ростом, но был все-таки ниже своей высокой стройной спутницы. Викки потом еще долго не могла отделаться от ощущения, что уже где-то его видела.

Зато некоторые другие почитатели таланта Саймона точно были ей знакомы — особенно двое французов, имевших самое непосредственное отношение к миру кино.

Несколько раз Викки встречалась взглядом с Саймоном, и тот жестом просил ее подойти, однако она всякий раз отрицательно качала головой. Саймон хмурился, не понимая упрямства Викки, а она, помня о своей неприятной миссии, просто не хотела светиться перед прессой и телевидением в его обществе.

Наконец, улучив момент, когда рядом с ним никого не оказалось, Саймон сам подошел к ней. Первое, на что обратила внимание Викки, когда он приблизился, было окружающее его облачко дорогого дамского парфюма, состоявшее из смеси разных ароматов. Несомненно, этот своеобразный букет создали надушенные женщины, обнимавшиеся с Саймоном.

— Поздравляю тебя с огромным успехом! — Собственная фраза показалась Викки весьма двусмысленной, но, еще не успев осмыслить ее до конца, она добавила почти без паузы: — Ты пахнешь, как куртизанка!

Глаза Саймона заискрились. Отступив на шаг, он окинул Викки восхищенным взглядом.

— Мне нравится, как ты выражаешь свои мысли.

— Прекрати разглядывать меня, словно я голая! — возмущенно прошептала Викки.

— Разве я так смотрю? — усмехнулся он. — Кстати, не припомню, говорил я тебе, что обнаженной ты выглядишь просто божественно?

— Нет, не говорил, — проворчала Викки.

— Да? Гм, а мне казалось... Ладно, надеюсь, еще как-нибудь выпадет случай сказать.

— Нахал!

Усмешка Саймона стала еще шире.

— Послушай, что ты меня костеришь? То нахал, то куртизанка... У меня сегодня такое событие, персональная выставка, а ты...

— Ведь я тебя поздравила, — напомнила ему Викки.

— Гм... Только я так и не понял, с чем именно. С тем, как я пахну?

— Ты действительно весь пропитался ароматами дамских духов.

— Допустим. Но разве это мешает тебе поздравить меня как следует?

Викки прищурилась.

— Это как?

— Хотя бы вот так.

Шагнув вперед, Саймон одной рукой обвил ее талию, пальцами другой зарылся в волосы на затылке и припал к губам.

— Что ты делаешь! — воскликнула Викки.

Вернее, ей только казалось, что она это произнесла, а на самом деле у нее вырвалось нечто вроде «ммм!», потому что, едва ее губы раскрылись, Саймон скользнул между них языком.