Марина Полетика - Интернат для брошенных мужчин Страница 26

– Я пообещал, что до осени мы ее Санька перевоспитаем и вернем ей в целости и сохранности, как новенького. Сказал, что такой женщине, как она, нужен не пьянчуга бесхарактерный, а настоящий мужик. Вот быстренько сделаем из Саньки мужика и вернем. А пока приглядим, чтобы ничего не начудил.

– И она поверила? Детский сад какой-то, честное слово, – усмехнулась она. – К тому же горбатого могила исправит, а у Саньки горб, как у верблюда.

– Убедил, – коротко, не вдаваясь в детали, сообщил Родин. Он вообще был неболтлив.

– А она… она не говорила тебе…

– Нет. Не говорила. Это я сказал, что волноваться ей не о чем. Потому что я сам с тобой сплю. Она и успокоилась. А я за красками поехал. Завтра же две экскурсии.

– Спасибо… – пробормотала Людмила Петровна, чувствуя, как ее лицо покрывается красными пятнами. – Это ты здорово придумал. Насчет красок особенно.

Остаток пути они проделали в молчании и расстались у дверей ее дома.

На следующий день приехал Иван, которому Людмила Петровна, конечно же, забыла в суете позвонить. Не отказался от борща, а поев, сразу приступил к делу:

– Людмила, у тебя загранпаспорт есть?

– Нет, он мне без надобности. Куда мне ехать-то?

– Cделай паспорт, – распорядился Краев. – Мало ли что.

– Нет, Иван, некогда мне такой чепухой заниматься, и без того дел по горло, – отмахнулась она. – Вон к сыну в Мурманск и то выбраться не могу. Да и денег лишних нет.

– Ты сделай, – настаивал Иван. – У меня тут командировка наклевывается в Штаты. По линии ассоциации фермеров. Может, и тебя получится с собой взять.

– Здрасьте! А я с какого боку? У меня два огорода и корова, которую Бабиновы приводят, но все это на фермерское хозяйство не потянет.

– Оформим как-нибудь, не твоя забота. У меня там все знакомые, я уже три раза ездил и на стажировку, и так просто, познакомиться. Я ведь и курсы закончил по западному агробизнесу. Дорогу и проживание принимающая сторона оплачивает.

– Халява, приди! – шутливо воздела руки к небу Людмила Петровна. – Мои ребята так всегда перед экзаменами говорили.

Но гость не поддержал ее веселья. У него была еще одна тема для разговора, и весьма серьезного.

– Я ведь что приехал, Людмила… Мужики эти твои мне не нравятся. Наживешь ты с ними хлопот. Да что там, уже нажила. Мало тебе вчерашнего? Позор на все село.

– А что вчера было? – невинно поинтересовалась она, с удовольствием вспоминая расписанные под хохлому ворота.

– А ты что, вчера туда не ходила? – удивился Краев.

– Почему же? Ходила. Там в порядке все. А Денис ворота покрасил – красота, слов нет! Жаль, у парня судьба такая, а то бы стал художником настоящим.

– Какая судьба! – вспылил Иван. – Алкаши и уголовники! Воры, если того не хуже! Зачем тебе притон в собственном доме? Гони их в три шеи, Людмила.

Она помолчала, глядя в сторону. Собрала хлебные крошки со стола, потом посмотрела на Ивана.

– Не могу.

– Да почему, черт возьми?! – Он хлопнул ладонью по столу, аж ложка о стакан звякнула.

– Не кричи. Чего раскричался-то? Люди они, Иван. Не собаки, чтобы гнать. Так получилось, что им некуда податься. Раз могу помочь – надо помочь. Они же мне помогают.

– И как же? – едва сдерживаясь, с издевкой уточнил Краев.

– Юра за рабочими следил, по дому все делает. Володя мне с бумагами помогает, с документами. Электричество будем проводить. А Санька, кстати, электрик, он всю проводку в доме заново прокинет, сколько лет уж там электричества не было, обветшало все. Денис, представляешь, на огороде работает лучше любой женщины, у него все технологии свои, я и не вникаю, от греха подальше. Бабиновым ходит помогать, они ведь старенькие уже. И еще обещал сена накосить для их Зорьки.

– А я тебе разве не могу помочь?

– Можешь, конечно, и помогал, спасибо тебе огромное. Но у тебя свое хозяйство вон какое, до меня ли? И потом, ты знаешь, – мечтательно добавила Людмила Петровна, – у меня какая идея есть? Я хочу кур и кроликов взять. Или козу. Козу даже лучше. Нам корову приводят, но ее в тот день, когда экскурсия, в стадо не отдают, Карпу Филипповичу приходится ее самому пасти, а он уж не молоденький. Зато ты бы слышал – дети пищат от восторга, когда им разрешают Зорьку погладить. Открыв рот, смотрят, как Федосья Иосифовна ее доит, они же про это только в книжках читали. Она у нас уже такая артистка, не поверишь! Специально на публику играет.

– Кто артистка?

– А обе! И Зорька, и баба Федя, – засмеялась Людмила Петровна, но осеклась, увидев, как зло смотрит на нее Краев.

– Не понимаю я, что ты сердишься, Иван. Ну живут люди и живут, даже в селе уже все привыкли. Общежитием называют. Давай не будем про это, ладно? А еще я знаешь что хочу? Чтобы дед Семен детям сказки рассказывал, вроде он дедушка Слышко из сказов Бажова. Он такой болтун, у него получится, тем более он все равно по полдня у нас обретается. Козу можно под козлика Серебряное копытце загримировать, я в ЦПКиО такое в Новый год видела, когда мы с ребятами в город ездили. А дедов кот вполне за кошку Муренку сойдет… Ты что, Иван? – Она замолчала, заметив выражение его лица.

– Коза! Корова! Федосья Иосифовна! Кошка Муренка, мать ее за ногу! Уголовников полный дом! Дура ты, Людмила, на всю голову! – вскочив, заорал выведенный из себя Краев. – Нарвешься – ко мне не приходи! Я тебя предупреждал!

Он вылетел из кухни, хлопнула входная дверь, да так, что стены задрожали. Через минуту под окнами взревел мотор «уазика», и гость отбыл восвояси.

– Сам дурак, – пробормотала Людмила Петровна. – Чем тебе кошка Муренка не угодила?

На следующий день последовало продолжение банкета: под вечер в гости к Людмиле Петровне наведался участковый. Был он не местный, из района, но работал в Большом Шишиме уже лет десять и дослужился до капитана. В делах разбирался, хотя без энтузиазма.

– Здравствуйте, Алексей Данилович! – воскликнула она, стараясь скрыть беспокойство. – Парни мои вроде бы не хулиганят, какими судьбами ко мне?

– Здравствуйте, Людмила Петровна! А вы только парней в люди вывели, так сразу себе новую головную боль приобрели?

– Случилось что? – испугалась Людмила Петровна, которая, сама себе не признаваясь, постоянно ждала, что с ее постояльцами произойдет какая-нибудь неприятность.

– Пока нет. Хотя предупредить я вас обязан. – Участковый говорил серьезно, озабоченно. – Когда у вас Родин с Кузнецовым жили, это я еще понимаю. В конце концов, люди они приличные, отсидели за экономику, по нынешним временам и не судимость вовсе, а так… мелкая деталь биографии. А вот Неустроев ваш…

– А что Неустроев?

– Рецидивист он. Хулиганка у него. Нанесение тяжких телесных повреждений. Три судимости. Пять лет общего срока. И все по пьянке, обратите внимание.