Джейн Портер - Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство Страница 26

— Подумываешь продать загородный дом? — спросила я. Коттеджи Кейт разбросаны по всему миру. В течение многих лет Финчи покупали либо строили дома в Кабо, Сан-Вэлли, Скоттсдэйле, на Гавайях, в Лас-Вегасе, даже в Кармеле, чтобы Билл мог слетать туда на денек поиграть в гольф.

— Не знаю… просто в последнее время было много дел. Я устала отвечать на звонки от прислуги, которая то и дело твердит, что дом снова нужно ремонтировать. Это дорого и занимает уйму времени. Иногда мне кажется, что нужно распродать все и переселиться в отель, как в прежние времена.

Я сделала сочувственное лицо, хоть и подумала: мне бы твои заботы. У Билла стабильная работа и многомиллионное состояние, а может быть, он уже миллиардер.

— Но в таком случае тебе снова придется собирать чемоданы, а ты ненавидишь это занятие.

— Да. — Кейт отхлебнула из бокала. — Отличный коктейль. Ты теперь делаешь джин с тоником лучше, чем я. В чем секрет?

— В свободном времени.

Дочка Кейт заметила мать и высунулась из окна детской, чтобы поздороваться. Кейт помахала в ответ. Когда девочка вновь скрылась в комнате, подруга сказала:

— Я с утра расстроена… Моя мать вместе со всей родней отчима собирается на Рождество в Сан-Вэлли. Мне придется кормить и развлекать двадцать человек.

Наверное, не стоило говорить о том, как отчаянно я надеялась провести рождественские праздники в Сан-Вэлли.

— Если бы она только спросила, что я об этом думаю, — продолжала Кейт. — Но она абсолютно уверена, что я сгораю от желания принять у себя всех детей Ларри. Они такие неблагодарные. Если их отец женился на моей матери, это не значит, что я им всем обязана. Мы были уже взрослыми, когда мама вышла за Ларри. Я вовсе не нуждалась в другом отце или новой семье.

Я кивала и внимательно слушала. Иногда человеку нужно, чтобы его выслушали. Мужчины, кажется, этого не понимают. Они думают, что мы хотим взвалить на них свои проблемы, тогда как женщины всего-навсего хотят поделиться.

— У тебя ведь был отчим? — спросила Кейт.

— Да.

— Такой же скверный, как Ларри?

Я вспомнила маминого мужа, дальнобойщика Рэя. Мама уже четырнадцать лет как замужем за ним. Почти столько же времени, сколько и за папой.

— Хуже.

— А где живет твоя мать?

— Где попало. — Я сморщилась и деликатно добавила: — Рэй — водитель. Большую часть времени они проводят в грузовике.

— Должно быть, у них интересная жизнь, — столь же тактично ответила она.

Раньше я очень редко рассказывала о матери — не знаю, отчего сейчас разговорилась. У каждого есть семейные тайны, но лучше всего их не разглашать.

— Да уж… — Я запнулась и стала размышлять, как бы сменить тему. — Но мы почти не общаемся. Дети ее давным-давно не видели.

— У вас мало общего?

Я кивнула, и мы заговорила о другом, но стыд остался. Стыд — тяжкое бремя, поэтому мои дочери не видятся с бабушкой.

Девочки, впрочем, этого не понимают, ведь на день рождения и Рождество она присылает им поздравительные открытки и деньги, но я даже не пытаюсь ничего объяснить. Я кладу эти суммы на персональные счета — и все. Девочки вовсе не нуждаются в том, чтобы знать правду сейчас. Достаточно того, что им известно: я не одобряю стиль жизни бабушки и сомневаюсь, что для нее есть место в нашей жизни.

Мы выпили еще по бокалу коктейля, полчаса поговорили, и Кейт с дочерью уехали, а я приступила к ужину.

На следующий день ужинать было просто невыносимо. Я пережила нелегкий день и так злилась на мужа, что не могла даже смотреть на него. Нестерпимо было даже находиться в одной комнате с Натаном.

Он оказался не таким, как я представляла, а я-то считала, что хорошо его знаю.

Если бы не детская болтовня о школе, ужин прошел бы в тишине. Я не смогла бы заговорить, даже если бы хотела. Чувствовала себя вконец обезумевшей. Натан шутит. Конечно, шутит. Переехать? Переехать в Омаху?

В горле стоял комок, и я боролась со слезами. Нельзя плакать перед детьми. Нельзя. Нельзя. Надо контролировать себя. Надо держаться.

Но потом, когда я мыла посуду, горло у меня вновь сжалось. Я не могу уехать в Омаху. Нам нечего делать в Небраске. Мы никого там не знаем. Беллвью — наш дом, мы здесь живем. Здесь дети ходят в школу. Я председатель аукционного комитета и никоим образом не могу бросить все на произвол судьбы. Это самое крупное благотворительное мероприятие года и огромная ответственность. Нельзя уехать прямо сейчас, это нечестно.

Я легла спать раньше Натана, а когда проснулась посреди ночи, увидела, что муж лежал на самом краю.

Вот и хорошо, пусть там и остается. Надеюсь, он свалится.

Утром Натан накормил девочек завтраком. Я оделась, чтобы отвести их на автобусную остановку, налила в красную термокружку кофе и взяла с собой.

Было холоднее, чем вчера, — конец сентября, туманное серое утро. Стоя на остановке вместе с другими матерями, я болтала обо всем и ни о чем, что было очень приятно. Они такие же уставшие и замученные, как и я. По крайней мере не только у меня проблемы. Любая женщина беспокоится о том, как бы сделать все возможное для своих детей.

Я поцеловала Брук, когда она садилась в автобус, и послала Джемме воздушный поцелуй. Автобус поехал по Девяносто второй авеню, в сторону школы.

Вернувшись домой, я собрала Тори и положила вещи в спортивную сумку. Сегодня пойду на пилатес. Мне это просто необходимо.

Натан заметил меня с сумкой.

— Ты куда?

— Отвезу Тори в сад и поеду в клуб.

— Ты забыла, что сегодня придет представитель фирмы, от Шарлотты?

Я недоверчиво покачала головой:

— Почему ты меня не слушаешь? Я не собираюсь ехать в Омаху, а если даже соберусь, то не раньше чем ты проработаешь на новом месте как минимум полгода. Возможно, летом я подумаю о переезде. Может быть, если мы сумеем протянуть год…

— Тэйлор, это ты меня не понимаешь. Мы не можем позволить себе жить порознь. Черт возьми, мы даже не можем позволить себе жить здесь. У нас нет денег.

— Как насчет наших сбережений?

— Каких сбережений? — засмеялся он.

Я поправила сумку на плече.

— То, что осталось.

Он на мгновение запнулся.

— Ничего не осталось.

— Но наши счета?..

— У нас никогда не было счета как такового. Только акции, недвижимость, вложения.

— Значит, у нас все-таки что-то есть!

— Я ликвидировал все, что мог. Больше ничего нет.

Я взглянула на мужа, тщетно пытаясь понять. Натан богат. Он из семьи потомственных толстосумов. Он всегда хорошо зарабатывал. Что он несет? У нас нет денег? Мы… разорены?

— Наш дом тоже немало стоит.