Андрей Матвеев - Летучий голландец Страница 26

Пингвин переправил Максима в Израиль и испарился.

Максим осматривается, видит табличку с симпатичным словом «Будуар».

И суется туда, но от него требуют зарегистрироваться, ввести имя и пароль.

Имя всплывает мгновенно, его даже придумывать не надо. Adamastor.

Зовите меня Адамастором.

Я — Адамастор!

И с паролем сложностей нет.

Термос остался дома, но все-таки кажется, что он висит на плече.

Как автомат Калашникова.

В термосе — жидкий азот, в азоте — ампула.

Сперма Палтуса.

«Sperm», — набивает в окне Максим.

Поворачивает ручку двери и входит в будуар.

Загорается титр «Будуар приветствует Адамастора!»

Максим оглядывается.

В это время дня будуар практически пуст.

Какие-то Белла и Марина плюс Юля.

Обыкновенные женские имена, а ведь в чатах пользуются никами.

Например, не «Белла», а «Мать-игуменья».

Палтус и Мартышка целуются прямо под носом у Банана, но он их в упор не видит.

Он сидит на полу, закрыв глаза, и повторяет про себя впервые услышанные слова:

Mother superior jump the gun,Mother superior jump the gun.Happiness is a warm gun,Happiness is a warm gun, mamma…

В принципе, полный бред, но Банану без разницы, он сидит на полу, жмурится и тащится от незнакомого высокого голоса. Мать-игуменья дала фальстарт. Мать-игуменья дала фальстарт, Счастье — это теплый пистолет, Счастье — это теплый пистолет, мама…

Максим продолжает осваиваться в будуаре.

С мужским полом — как обычно: Маньяк, Казанова, Удовлетворитель…

Но мужчины его не интересуют.

Тинейджеры свалили, вместо симпатичной девицы за компьютер уселась несимпатичная.

Адамастор велел найти шикарную чиксу с крутым набором гамет.

— Поезжай в Израиль! — советовала Максиму Ирина.

Он почти что в Израиле, однако ни с Беллой, ни с Юлей, ни с Мариной ему разговаривать не хочется.

Банан открывает глаза, Мартышка сидит на коленях у Палтуса.

Банан краснеет и отводит взгляд в сторону.

Он притащился за ними, он сидит на полу, сестра целуется со своим парнем, а Банан слушает музыку.

When I hold you in my arms,And I feel my finger on your trigger,I know nobody can do me no harm,Because happiness is a warm gun, mamma…

«Привет всем!» — наконец набивает на клавиатуре Максим.

И вдруг с удивлением замечает, что на него обратили внимание.

Появляется некая Марго и нагло спрашивает: «А ты тут откуда взялся, Адамастор?»

«Из дома!» — бодро выстукивает Максим.

«И что за погода в Эйлате?»

Ему хочется спросить, где это — Эйлат, но он боится спугнуть незнакомую чиксу, которая знает что-то, о чем он тоже должен знать. Когда я держу тебя в объятьях И чувствую свой палец па твоем курке, Я знаю, никто не может причинить мне вреда, Ибо счастье — это теплый пистолет, мама…

«Чего молчишь?» — приходит запрос от Марго.

«Тащусь!» — отвечает он.

Неугомонная Марго выдает целую тираду:

«У тебя что, опять период астральной половой агрессии? Смотри, как бы ты не заполонил весь Эйлат черненькими!»

Максим ничего не понимает, но включается в игру.

«Когда увидимся?» — пишет он.

Песня заканчивается, Банан поднимается с пола, подходит к проигрывателю и ставит ее снова.

Палтус отрывается от губ Мартышки и с ласковой усмешкой смотрит на него.

— Нравится?

Банан кивает, ему хочется переслушать пару моментов.

A sour impression of his wife which he hate and donatedTo the national trust.I need a fix 'cause I'm going down,Down to the bits that I left uptown…

«А когда тебе удобно?» — читает на экране Максим.

Он вылетает завтра, пять часов в воздухе, от силы пять с половиной.

Его должны встретить, старый приятель, который живет в Хайфе уже лет десять.

У приятеля машина, он подбросит куда потребуется. Но куда?

«Удобно завтра вечером!» — выстукивает Максим. Мне нужно уколоться, ибо я распадаюсь На кусочки, которые оставил на окраине, Мне нужно уколоться, ибо я распадаюсъ…

«Завтра не получится! — пишет Марго. — Я работаю. Давай послезавтра. Приедешь в Акко?»

Максим понятия не имеет, где это — Акко.

Но отвечает: «Приеду!»

Банану вдруг становится не по себе.

На второй, более пристальный взгляд песня кажется не такой уж веселой, да и дождь за окном припустил вовсю, стемнело, сестра все целуется с Палтусом, а Банан сидит на полу и вслушивается в тревожную мелодию.

То притягивающую, то пугающую.

Песня отдается в углах комнаты, из углов на Банана смотрят какие-то хари.

По спине бегут мурашки.

Надо бы выключить, но он, будто из вредности, ставит песню сначала.

The man in the crowd with the multi-coloured mirrorsOn his hobnail boots…A sour impression of his wife which he hate and donatedTo the national trust…

«Помнишь ресторанчик «Абу-Кристо»? Давай там…» — читает Максим новое послание.

Он не помнит ресторанчик «Абу-Кристо» и понятия не имеет, где находится город Акко.

Он знает одно — завтра он должен прилететь в аэропорт Бен-Гурион, где его встретит старый приятель.

Как она выразилась?

«Астральная половая агрессия…»

Звездная, космическая, неземного происхождения… Мужчина в толпе с разноцветными зеркалами На подбитых гвоздями ботинках… Мрачное впечатление от жены, которую он ненавидит и презентовал Государственному тресту…

— Мне страшно! — вслух признается себе Банан.

Палтус ласково ссаживает Мартышку с колен и говорит Банану, что бояться не надо, это просто дождь шумит, и потом — незачем ставить эту песню три раза подряд. Хватит и одного, иначе крыша поедет, а потом ее можно и не догнать.

— Представляешь, — спрашивает он, — как мы с Мартышкой будем бегать и ловить твою съехавшую крышу?

— Чем ловить? — Банан расплывается в улыбке.

— Сачком! — уверенно говорит Палтус. — Знаешь, таким рыболовным сачком, которым подхватывают большую рыбу на случай, если она сорвется с крючка…

— А у тебя он есть? — спрашивает Банан.

Палтус выходит в коридор и возвращается с крепким подсаком на длинной бамбуковой ручке.

— Вот! — говорит он. — Крышу твою точно выдержит!

— Это у меня сейчас крыша съедет! — заявляет Мартышка. — Чего вы тут гоните?

— Дождь закончился! — сообщает Палтус. — Пойдем в кино?

— А его куда? — спрашивает Мартышка, кивая в сторону брата.

— Он с нами! — говорит Палтус и добавляет: — Сегодня пусть с нами!

«Во сколько?» — выстукивает Максим и получает ответ: «Давай в восемь!»