Мерил Сойер - Последняя ночь Страница 26

– Пойдем, непременно надо заснять это великолепие.

Ванная комната была почти такого же размера, как спальня. Напротив ванны была застекленная стена, через которую открывался панорамный вид на бесконечные зеленые луга и сверкающий вдали океан.

– Ого, да мы просто обязаны обновить эту ванну, – сказал Роб.

Дана уже готова была резко осадить его, но вовремя вспомнила о «жучке», обнаруженном в спальне, и промолчала. Роб уже занимался своей вспышкой, и Дана не стала мешать ему.

– Прекрасно, золотко, – сказал он, – а теперь пошли на веранду. Хочу сфотографировать тебя на фоне кратера.

Когда Дана вышла, он плотно закрыл дверь. Чувствуя себя полной идиоткой, она стала позировать на фоне вулкана Молокини. Затем Роб сделал еще несколько снимков: Дана в шезлонге из ивовых прутьев напротив стены коттеджа, Дана стоит у зарослей папоротника, среди диких орхидей с глубоким лавандовым зевом.

– В ванной и на террасе все чисто, – сообщил Роб, когда закончил фотографировать. – Только один «жучок» над кроватью.

Он еще раз оглядел все вокруг, проверяя, не пропустил ли чего. Внезапно он резко притянул Дану к себе. Его неожиданные действия застали ее врасплох. Прежде чем она поняла, что Роб делает, он уже целовал ее, прижимая к груди сильными руками.

– Не вздумай возмущаться и колотить меня кулаками в грудь, – шепотом предупредил он Дану через секунду. – На балконе главной усадьбы стоит человек с седыми волосами. Должно быть, это Большой Папа. Он наблюдает за нами в подзорную трубу или что-то в этом роде, поэтому постарайся не разочаровать ни его, ни меня.

– Большой Папа любит наблюдать за миграцией горбатых китов, возможно, он увидел нескольких.

Роб не двигался, его губы были все еще в дюйме от ее рта.

– В наших краях киты появляются зимой. А сейчас у нас какой месяц?

– Июль, – признала она. Пальцы Роба ворошили ее волосы. – Ты прав, нет там никаких китов, он наблюдает за нами.

– Еще один поцелуй, а затем мы укроемся от его глаз на задней террасе. Кто знает, может, он умеет читать по губам.

С этими словами Роб прижал Дану к себе, и на секунду их глаза встретились. Странное чувство внезапно пронзило ей грудь. «Господи, да он делает со мной что хочет, не тратя на это никаких усилий», – подумала Дана. Она испугалась, что потеряет голову и уступит его желанию, если он в какой-то момент проявит настойчивость. Его глаза долго не отрывались от ее губ, потом он прильнул к ним.

Спектакль, разыгранный ими для Большого Папы, удался. После упоительного, долгого поцелуя, которым они обменялись, Роб воодушевился. Ему показалось, что появился шанс завоевать сердце строптивой Даны Гамильтон.

– Если мы выдадим себя и он поймет, что мы обнаружили «жучок», он просто выставит нас отсюда, – шепнул он. – Мы должны продолжить игру. Будем изображать любовников, наслаждающихся бесплатным отдыхом.

Дана фыркнула от негодования. Он заставил ее привыкнуть к мысли, что она на людях всегда должна быть в его «пространстве», то есть в опасной близости от него, но теперь ему этого мало. Теперь она еще должна стать Сарой Бернар из-за этого проклятого «жучка» над кроватью!

– Я все же буду спать на софе.

– Нет, не будешь. Мы возьмем с нее подушки и положим их на кровать, разделив ее на две половины, и поговорим перед сном о чем-нибудь возвышенном.

– Но ведь он не поверит, если мы не будем… – Она запнулась.

Роб подождал немного, усмехнулся и заметил:

– Дана, ты ужасная скромница. Это же просто слова.

Она сморщила нос и едва слышно произнесла:

– …Если мы не будем заниматься любовью?

– Молодец, девочка.

Роб обнял ее. Она почувствовала тепло его тела через тонкую ткань блузки. Ей показалось, что он собирается поцеловать ее еще раз, но он сказал:

– Поверит. Из наших слов он поймет, что мы настолько оригинальны в вопросах секса, что занимаемся им в ванне, в шезлонге или даже на траве, но только не в кровати.

Итак, секса не будет. По крайней мере, Роб пообещал ей это. Но вот можно ли ему верить?

Роб принадлежал к тому типу мужчин, которые умеют подчинять женщин своей воле. Ему не составляло труда вскружить голову любой, независимо от того, нравился ли он ей или нет. Сначала слова, ласки, не успеешь опомниться, и ты в постели.

– Когда мы действительно будем заниматься любовью, Дана, этот грязный старик не сможет нас под. слушать. Я не собираюсь делить тебя ни с кем. – Их губы слились в поцелуе.

8

Роб вернулся в коттедж и отсоединил телефонный шнур от розетки. Он жестом дал Дане понять, чтобы она что-нибудь говорила, а сам стал разбирать телефонную трубку. Через минуту он обнаружил в ней крошечный черный «жучок». Далеко не последнее слово техники, но своим задачам отвечает на все сто процентов.

Снова включив телефон, Роб громко сказал:

– Мне не терпится встретиться с твоей сестрой. Пойдем, ты меня с ней познакомишь.

Они вышли из коттеджа и пошли по дорожке, вымощенной битой вулканической породой. Она извивалась между клумбами с местными тропическими цветами и вела к бассейну. Роб одной рукой обнял Дану и прижал к себе. На этот раз она не сопротивлялась.

Она подняла на него зеленые глаза, в которых затаилась тревога.

– Знаешь, я всегда интуитивно чувствовала, что что-то здесь не так, но до сих пор не могу понять, что именно.

Роб остановился, но не убрал руки.

– Мы должны быть очень осторожны. Сейчас, как никогда, важно, чтобы никто не догадался, зачем я сюда приехал. Чтобы случайно не проговориться, нам надо следить за каждым нашим словом, особенно когда мы в коттедже.

– А здесь? – шепнула она. – Здесь снаружи тоже есть «жучки»?

– Не-а. Слишком влажно. Они бы выходили из строя через неделю. Судя по тому, который у нас в комнате, могу сказать, что его установил дилетант. При другом раскладе здесь были бы другие приборы, новые, сверхчувствительные, с помощью которых можно услышать, как за пять миль отсюда на пол падает булавка. Посмотрим, что творится в доме твоей сестры.

Роб не знал, кого он ожидал увидеть, но уж точно не эффектную блондинку, открывшую им дверь, – высокую, с потрясающей фигурой и чертовски сексапильную.

Однако он уже давно вышел из возраста сексуально озабоченного подростка, который млеет при виде каждой хорошенькой женщины. Элен была – тип «соседской девчонки». В то время он был без ума от таких женщин. Он прижал Дану плотнее к себе и увеличил ширину своей неотразимой улыбки еще на один сантиметр.

– Ванесса, – сказала Дана, – это Роб Тагетт.

Роб протянул руку:

– Привет.

– Привет, – ответила Ванесса Кольтран глубоким грудным голосом, который приятно ласкал слух. – Как тебе понравилось ранчо Кау?