Анатолий Чупринский - Рыжая из шоу-бизнеса Страница 26

— Что-то это… мутно показывает! — морщась, объявил он.

— Погоди! — зашипел поэт Скворцов. — Сейчас про погоду на завтра объявят!

— Я тебе и так скажу! Без всякого телевизора! Теперь всегда будет тридцать. Ночью и днем, зимой и осенью.

— Погоди, сейчас… Во-он! Ах ты, ласточка, какая!

На экране телевизора появилась девушка в открытом, смахивающем на купальник, цветастом сарафане. Она расхаживала перед картой европейской части и, изящно поднимаясь на цыпочки, рукой показывала, где, в каких районах, какая будет температура. Вообще-то, она могла не стараться. Температура везде была одинаковой. Плюс тридцать, тридцать два. Она и не старалась. Вернее, старалась, но озабочена была отнюдь не демонстрацией точек на карте. Другой демонстрацией.

— Слушай, Игорек! — внезапно встряхнувшись, спросил поэт-песенник Скворцов. — Почему мы девочек с собой не взяли?

— Мутно показывает, — отозвался Дергун. — Что говоришь?

— Девочек надо было взять!

— Каких? С обочины?

— Можно и тех, — согласился Скворцов. — Можно вообще одну было взять. Одну на всех, мы за ценой не постоим!!! Тра-та-та-та!!!

Игорь Дергун тяжело вздохнул, вытер полотенцем со лба пот и сказал крайне озабоченным тоном.

— Ты последи за яичницей, чтоб не сбежала. Я пойду подправлю антенну.

— Она разве может? — удивился поэт.

— Мутно показывает, не видишь?! Паразитская антенна, какая-то!

— Яичница! Почему она может убежать?

— В смысле, не убежать, а не подгореть! Проследи!

Игорь Дергун тяжело поднялся с кресла, залпом допил из бокала и направился к двери.

— Игорек! — вскинулся Скворцов. — Надень шляпу! Простудишься! Вот, очень подходящая шляпа! Тебе к лицу! Ты в ней похож… на этого. На американского актера.… Как его? Забыл!

— Эта-а шляпа-а женская! — с неожиданной злостью сказал Дергун. — И вообще! Знаешь, чья она-а!? Знаешь!?

Поэт Николай Скворцов отрицательно помотал головой.

— Ни черта ты не знаешь, рифмоплет!

Игорь Дергун нахлобучил шляпу на голову и решительно спустился по ступенькам в сад.

Утром в среду Дергун вызвал по сотовому такси из Красногорска, растолкал храпящего в кресле поэта Скворцова.

— Коля! Проснись! Коля-а-ан!!!

Тот никак не желал просыпаться, норовил закинуть ноги на стол и, не открывая глаз, бормотал какие-то рифмованные глупости.

— Речка, печка, свечка, колечка, огуречка, крылечко, сердечко…

Дергун подхватил его под мышки, выволок в сад и сунул башкой в пожарную бочку с водой. Вытащил, похлопал по щекам, опять сунул. Так проделывал несколько раз, пока взгляд поэта-песенника не стал хоть отчасти осмысленным.

— Не помнишь, зачем мы березу завалили?

Скворцов утвердительно кивнул головой, улыбнулся. И опять закрыл глаза. Так и стоял, покачиваясь, с закрытыми глазами.

— Кому пришла в голову эта идея? — настаивал Дергун. — Тебе или мне?

— Тебе, — четко ответил Скворцов. Вздохнул и пояснил. — Мы погулять захотели. Так, провериться… Я тогда еще Есенина читать начал. «Милые березовые рощи…». Ты за топор и схватился!

Игорь от злости, не иначе, взял за края бочку и опрокинул ее на землю. Вода из бочки хлынула стремительным потоком, словно Ниагарский водопад в миниатюре. Скворцов, пошатываясь, едва успел отскочить в сторону.

— Собирайся, сейчас такси придет! У меня в городе дела. Сегодня, какой день недели?

— Понедельник!

— Ты что, совсем уже.… Сегодня среда.

— Среда-а-а… — задумчиво протянул поэт-песенник. Взгляд его на мгновение стал каким-то далеким и мечтательным. Но он тут же встряхнулся.

— А куда вторник подевался!? — хмуро спросил Скворцов.

Дергун не ответил. Он и сам этого не знал.

Через час они уже подъезжали к Москве.

На город опять надвигалась дымная мгла. Дышать было совершенно нечем. Но люди, все-таки, дышали. Превозмогая и преодолевая, шли на работу и учебу, в магазины и поликлиники, втискивались в вагоны метро и вскакивали на подножки трамваев. Все куда-то спешили. Что наглядно демонстрировало необычайную живучесть и фантастическую приспособляемость москвичей и гостей столицы.

Поистине, внутренние резервы человека безграничны.

Приблизительно в то время, когда Дергун со Скворцовым на такси подъезжали к Кольцевой дороге, а в кафе «Прохлада» в селе Ильинское только рассаживались за столы, чтоб помянуть Ларису Васильевну Гонзалес, в Кремле в одном из кабинетов состоялось секретное заседание Совета безопасности. Под председательством человека, поразительно похожего на руководителя этого самого Совета Владимира Рушайло.

Об этом радиостанции «Эхо Москвы», не за так, разумеется, поведал один журналист, вхожий в высшие сферы и скрывавшийся под псевдонимом «Осведомленный источник».

Собственно, это нельзя было назвать заседанием. Скорее, небольшим совещанием. А еще точнее, встречей. Человек, похожий на Председателя Совета Рушайло, пригласил непосредственно в Кремль двоих очень странных посетителей.

Хотя, странными они были только на первый взгляд.

Первым был ученый климатолог Облаков, который начал бить во все колокола об изменении климата на планете еще задолго до наступления нынешней жары. Вторым был пресловутый колдун Кулебякин, известный в московских тусовочных кругах своей способностью вызывать дождь, бурю, ураган и вообще, бывший «на ты» со всевозможными природными явлениями.

Хозяин кабинета, похожий на Рушайло, вкратце охарактеризовал ситуацию в стране и потребовал от посетителей дать диагноз и прогноз.

Первым взял слово ученый климатолог Облаков. Он разложил на столе графики и диаграммы, щедро сдобренные цифрами, несколько пухлых папок с документами и налил себе в стакан воды из графина. Потом минут десять сыпал такими непонятными терминами, что ни хозяин кабинета, похожий на Рушайло, ни тем более второй его гость, ни черта не поняли. Оба не сговариваясь, пришли к выводу, который можно выразить яснее ясного. «Чему быть, того не миновать!».

Тут взял слово колдун Кулебякин и, не моргнув глазом, заявил:

— Это я нагнал на Москву жару!

Хозяин кабинета, похожий на Рушайло нахмурился.

— Зачем вы это сделали!? — искренне удивился ученый Облаков.

— Земля российская — живой организм. Ей необходима баня. Русская баня выгоняет из организма любую заразу. Я и вызвал. Пропотеет, очиститься, и выйдет из испытания молодой и обновленной. Словно девица на выданье. Грядет век Водолея. Все должны быть чистыми.

Хозяин кабинета, похожий на Рушайло стал мрачнее тучи.

— Кто вам позволил проводить подобные варварские эксперименты над людьми, над природой!? — возмутился ученый.