Сесиль фон Зигесар - Другие так не умеют Страница 26

— Откуда ты знаешь? — спросила она, хотя понимала и так. Несмотря на то, что она одевалась лучше Дэна, была почти на девять дюймов ниже и обладала гораздо большей грудью, их можно было принять чуть ли не за близнецов.

Только она еще на три года младше Дэна. Хотя вовсе не собиралась сообщать об этом мистеру Бравому Барабанщику.

— Твой брат сказал, что придет его прекрасная сестра, — ответил Ллойд без тени шутки на лице. Он взглянул на Элизу, которая все еще стояла на месте, теребя змейку на своей сумочке от «Банана Рипаблик» как полная дебилка. — Марк — это наш басист — он типа помешан на больших старых отелях, — продолжил Ллойд. — Мы там устраиваем небольшой сабантуйчик, можете присоединиться, если хотите.

Дженни уронила сигарету на пол. Она почти забыла о ней.

— Сто пудов! — воскликнула она, чуточку переборщив с энтузиазмом. — В смысле ну, там же будет мой брат, так?

Вообще-то ей было все равно, будет ли там Дэн. Просто она не хотела произвести впечатление девушки, которая только и делает, что гуляет в гостиничных номерах с незнакомыми рок-звездами.

Именно.

— У меня через десять минут «комендантский час». Мне надо домой, — настаивала Элиза. Она метнула в Дженни взгляд, ясно означавший: «Это твой последний шанс».

— Ну ладно. Я тебе завтра позвоню, — ответила Дженни. Она протянула Элизе пачку сигарет, но Элиза отмахнулась от нее.

— Тебе они еще могут понадобиться, — сказала она на прощание.

Дженни знала, что должна бы испытывать угрызения совести зато, что не ушла с подругой, но как можно было отказаться от такого шанса? Самое худшее, что может случиться, — узнает отец, но он никогда по-настоящему не умел наказывать, да и вряд ли Элиза станет на нее стучать. Она сжала колени и улыбнулась Ллойду нервной от возбуждения улыбкой. Он протянул ей забинтованную руку и поднял ее на ноги.

— Идем, я тебя с группой познакомлю.

Клуб вернулся в нормальное состояние. Посетители негромко переговаривались, попивая пиво, в колонках играл новый альбом «Франц Фердинанд». Дэн сидел на краю сцены рядом с очень привлекательной загорелой девушкой с золотистыми волосами, прижимая к груди бутылку тоника «Швеппс». Он выглядел совершенно выдохшимся, но девушка о чем-то оживленно болтала, смеясь и улыбаясь, будто в жизни не встречала таких интересных собеседников, как Дэн.

— П…Ц, Йоко вернулась, — вполголоса прошипел Ллойд, когда они приблизились к сцене.

— Кто? — с любопытством спросила Дженни. На девушке была сверхкороткая гофрированная нефритово-зеленая мини-юбка, ее голые ноги были изумительно длинными и загорелыми, как у Модели из рекламы солнцезащитного крема «Бэн де солей».

По лицу Ллойда расползлась широченная неискренняя улыбка.

— Неважно, — процедил он сквозь сияющие белые зубы. — Сама увидишь.

Загорелая девушка спрыгнула со сцены и расцеловала Дженни в щеки.

— Дэн говоррит, что ты его сестр-р-раэ, — сказала она с сильным французским акцентом. — Я так завидйу твоим шшикаррным гррудьям! — Она протянула руки и хорошенько сдавила обе груди Дженни.

Би-бип!

— Оччен жьенственные, nоn?

— Моника, я бы не… — хотел было предупредить Дэн.

— Спасибо, — перебила его Дженни к удивлению всех присутствующих, ее самой в том числе. Тема груди всегда была для нее довольно деликатной, по понятным причинам, но бурное приветствие Моники показалось ей истинно французским комплиментом.

Кроме того, ее вполне устраивал тот факт, что теперь Дамиан и Ллойд знали, у кого в клубе самые большие сиськи.

— Дженнифер, это Моника. Моника — Дженнифер, — представил их Ллойд. — Моника приехала к Дам…

— С визитом из Сан-Тропе, — перебила Моника и метнула в него яростный взгляд, так и кричащий: «Заткнись, идиот!» — Ты идйёшш с нами в отель «Плаза»? — спросила она у Дженни.

— Нет, ей надо домой, — выдавил из себя Дэн. — Уже поздно. — Он обвел клуб затуманенным взором. — Или как?

Да уж, вид у него был определенно не блеск. Правило обращения с младшей сестрой номер два: даже и не пытайся давать ей указания.

— Ни за что, — возразила Дженни братцу. — Еще как иду!

Дамиан соскользнул по пожарному шесту и в два прыжка оказался рядом с ними. Он успел переодеться в оливково-зеленый спортивный костюм с надписью «Подои меня», намалеванной на заднице белой краской.

— К беспределу готова, а? — спросил он, хлопая Дэна и Ллойда по спинам.

Моника одарила его улыбкой в стиле «я тебя терплю только потому, что ты знаменитый» и собственнически взяла Дэна под руку.

Ллойд сгреб Дженни в охапку и сдавил ее в эдаком медвежьем объятии на троих с Дамианом.

— Дамиан, знакомься: Дженнифер. Дженнифер, знакомься: Дамиан,

Хорошо, что Ллойд так крепко обнял Дженни, иначе она бы не устояла на ногах от перевозбуждения. Дамиан преувеличенно восторженно ахнул, как откровенный гей при виде миловидного юного нимфоманчика. Затем чмокнул Дженни в кончик носа.

Так что, может, он и не был новым парнем Серены.

— Давайте, Дэн с Моникой заберут лимузин? А мы все втиснемся в такси, — предложил Дамиан.

— Я могу сидеть у кого-то на коленях, — вызвалась Дженни.

— Это само собой, — сказал Ллойд.

— Это само собой, — поддакнул Дамиан.

Это само собой.

ЗДЕСЬ ВСЕ СВОИ

— Я больше всех в классе посещаю факультативов, и у меня средний балл «отлично», — пожаловалась Блер.

— Тогда тебе надо было подавать на досрочное поступление, — посоветовал Стэн-5.

— Да ты не понял. Я поцеловала парня из приемной комиссии, — громко прошептала Блер, напоминая заевшую пластинку. — Мой советник по поступлению сказал, что меня ни за что не возьмут досрочно.

Стэн-5 пожал плечами.

— Там конкурс меньше. Больше шансов блеснуть.

Блер заскрежетала зубами, чтобы не разразиться потоком ругани. Она планировала досрочное поступление в Йель с тринадцатилетнего возраста. Почему она послушалась этого дебила мистера Глоса с его париком и кровью из носа, вместо того чтобы довериться собственной интуиции? И почему она не встретила Стэна-5, скажем, на год раньше, когда от него действительно был бы толк?

Они лежали на животе посреди двуспальной кровати в комнате, отведенной специально для Стэна-5 его дедом, и уже пролистали все йельские брошюры с 1947 года, смеясь над одеждой, которую носили в то время, и пошлыми подписями под фотографиями. Например, «За наше здоровье!» и «Здесь все свои!». Комната была набита йельской продукцией: здесь были вымпелы йельской команды по плаванию, бакалаврский диплом по английскому языку и драматургии Стэна Третьего, вырезка из нью-хейвенской газеты, где Стэн Третий назывался самым выдающимся юным актером в Йеле, и желтая карточка с выпиской Йельского университета, где были указаны все семестры, когда старик Стэн Третий попадал в деканский список лучших студентов.