Юлия Климова - Смейся, Принцесса! Страница 26

Симка засмеялась, а затем, успокоившись, сказала:

– Шелаев вполне может прийти с Лизой, представляешь, что будет с твоей сестрой, если она увидит их вместе?

– Не представляю, – честно ответила я и вновь автоматически посмотрела на третий этаж. Мне не хотелось разговаривать о Шелаеве и Лизе, я отчего-то сразу остро почувствовала одиночество и слабость.

Эдита Павловна готовилась к бою. Об этом говорили тяжелое рубиновое колье, серьги с рубинами, рубиновый браслет и два кольца все с теми же притягивающими взгляд, крупными камнями. Прямое бордовое платье с черным отливом скрадывало полноту, добавляло парадности и торжественности, объемная прическа с тщательно уложенными седыми прядями короновала голову и подчеркивала строгость. Увидев Эдиту Павловну, я сразу догадалась: и она полагает, что на дне рождения Матвеева может присутствовать Клим.

– Бабушка, ты красавица! – воскликнула Лера и крутанулась на месте, демонстрируя свое однотонное оранжевое платье – легкое, воздушное, доходящее до колен. – Посмотри, посмотри, теперь ты согласна с тем, что брюнеткам идет оранжевый цвет?

– Я никогда этого не отрицала, – сдержанно улыбнулась Эдита Павловна.

– Да, но ты советовала надеть что-нибудь зеленое.

Через пять минут на первый этаж спустились Кора и Семен Германович. Тетя отдала предпочтение кремовому приталенному платью и жемчугу, дядя надел черный костюм, черный галстук и белую рубашку. Его мрачное лицо выражало злобу и скорбь, будто он собирался не на день рождения, а на похороны графа Дракулы, который являлся его ближайшим родственником и при этом вызывал мучительную зависть.

– Не люблю рестораны, – сказала Эдита Павловна. – Принимать гостей нужно дома и готовиться к этому заранее, но молодежь, увы, думает иначе.

– Матвеев – не молодежь, – фыркнула Лера, любуясь своим коричневым кожаным клатчем. – Максим зануда, хотя, нужно признать, что он богат и хорош собой.

– Сколько же женщин бились и бьются за его сердце, – Кора улыбнулась и возвела глаза к потолку. – Он щедр, а это большой плюс.

– Я был бы очень благодарен, – процедил Семен Германович, приглаживая редкие волосы на затылке, – если бы ты вела себя достойно и поменьше обращала внимание на чужих…

– Это факт, – перебила тетя, пожала плечом и, проигнорировав ответную реакцию вспыхнувшего Семена Германовича, поплыла к двери.

Дядя многозначительно посмотрел на Эдиту Павловну, вынул из кармана пиджака платок и промокнул им капли пота на лбу. Живот его от волнения заходил ходуном.

– Ваша порода, Эдита Павловна, – прокомментировал он поведение Коры, бросил на меня убийственный взгляд и быстро направился следом за женой.

– Вечно они все портят, – буркнула под нос Лера, сверкнув карими глазами.

– Анастасия, ты бледна, – недовольно произнесла бабушка, хорошенько оглядев меня и покачав головой. Раздражение Семена Германовича она предпочла проигнорировать. – Нужно было прибегнуть к помощи румян и пудры, они весьма неплохо маскируют проблемы со здоровьем. Я позволила тебе самостоятельно подготовиться к вечеру и теперь жалею об этом.

– Бриль ее не кормил, – хихикнула Лера, не рискуя упомянуть имя Нины Филипповны.

– Я могу остаться дома, – начала я, заранее зная, какой ответ последует. Собственно, я блефовала – меня ждала Симка.

– Нет, – сухо оборвала Эдита Павловна, отвернулась и тоже пошла к двери.

– Сохнешь по Тиму? – злорадно прошипела Лера, прищурившись. – Ха! Он наверняка уже нашел себе другую дурочку, и, скорее всего, она не такая тощая, как ты. Уверена, никто не пригласит тебя на танец, мужчины не обращают внимания на женщин, напоминающих бледные поганки. Ох, иногда мне так жалко тебя. – Лера состроила соответствующую словам гримасу и шумно вздохнула. – Кстати, вчера я разговаривала с Павлом. – Она выдержала паузу. – Очень скоро у нас будет свидание. Наш брак бабушка точно одобрит, и я навсегда останусь ее любимой внучкой.

Я постаралась не представлять Тима с другой девушкой, но, конечно, рано или поздно она у него появится… И, наверное, будет красивой…

Все остальные слова не могли задеть меня или ранить. Я знала, на свете есть мужчина, которому я буду нужна даже с пыльным мешком на голове, его имя – Клим Шелаев. Увы, ни бледность, ни паралич, ни ветрянка, ни корь, ни чума, ни другие напасти не отдалят меня от него.

– Я сегодня буду танцевать, – нарочно спокойно ответила я, глядя сквозь Леру. – У меня большие планы на этот вечер.

Пожалуй, я уже давно не видела свою двоюродную сестру такой удивленной и даже ошарашенной. Ее глаза округлились, брови подлетели на лоб и образовали две тонкие горизонтальные складки.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего особенного.

– Я хочу знать.

– Я просто собираюсь хорошо провести время.

– Ну-ну, – Лера вновь обрела уверенность. – Если приедет Клим, то я буду с ним танцевать. Ясно? Я так решила. Бабушка взорвется, но мне плевать, надоела скучная жизнь. Как в каменном веке!

Ресторан оказался помпезным, и это несколько успокоило Эдиту Павловну. Она комфортно чувствовала себя рядом с золочеными подсвечниками, бархатными диванами и огромными зеркалами. Низкие хрустальные люстры ей особенно понравились, бабушка даже пожелала узнать, откуда их привезли. Матвеев встретил нас с мягкой улыбкой и сам проводил к большому круглому столу. За другими столами, покрытыми белоснежными скатертями, уже сидели гости и о чем-то оживленно разговаривали.

– Максим, прими наш скромный подарок, – Эдита Павловна протянула Матвееву узкую коробочку, упакованную в матовую темно-синюю бумагу, перевязанную тонкой серебряной лентой. Я знала, что подарок – часы, которые, как считала бабушка, «непременно понравятся Максиму, у него же безукоризненный вкус».

– Огромное спасибо, я рад видеть вас.

– Чем ты собираешься нас кормить? – добродушно поинтересовалась Эдита Павловна.

– Рыбой.

– Я почему-то так и думала.

– Настя, где ваша подруга? – обратился ко мне Матвеев.

– Приедет с минуты на минуту, я бы хотела подождать ее около гардероба.

– В этом нет необходимости, – вмешалась Эдита Павловна, поворачивая голову ко мне. – Посиди с нами.

Но я уже поднялась, и остановить меня было невозможно. Симка, конечно, и сама бы добралась до нужного столика (не заблудилась бы), но я обещала ее встретить, к тому же не терпелось увидеть новую Одри Хепберн.

– Позвольте, я провожу вас, Анастасия, – предложил Матвеев, чем кардинально изменил ситуацию. Эдита Павловна мгновенно расценила сказанное как заинтересованность и одобрительно улыбнулась. Теперь, даже если бы я собралась в соседнюю вселенную, она не стала бы возражать, наоборот, благословила и попросила не торопиться с возвращением. «Сравни Тима с Матвеевым, и ты многое поймешь, моя дорогая», – читалось на лице бабушки, но я не собиралась делать этого, я настойчиво гнала прошлое прочь, иначе мое тело вновь бы сковал холод…