Бывшие (СИ) - "Ann Lee" Страница 26

А потом как-то так получилось, что он меня позвал наверх, мол, там потише пойдем, пообщаемся. Пошли. Я, почему то думала что, у меня всё под контролем, и совсем не ожидала, что он грубо втолкнёт меня в одну из вип-кабинок, и набросится на меня.

Я отбивалась, кричала, но он был сильнее, скрутил, и бесцеремонно завалил на диван, удобнее устраиваясь между моих ног. Только и помню его скалящуюся рожу, и руки что ощупывали меня. И мерзость, пакость, тошнота, расходились волнами по мне, от одной только мысли, что он меня сейчас поимеет.

Не поимел, не успел. Пришёл Стёпа, как он узнал, что мы здесь, наверное, девчонки сказали. Оттащил его от меня, отколошматил его знатно. Я впервые его видела таким одуревшим от гнева. Потом забрал меня. Выволок за шкирку, ни слова не говоря.

Я плакал, умоляла, кричала. Пыталась объяснить, что ничего не было. Что это никто. И я его не знаю. Ну, куда там. Всё было кончено. Я это поняла, как только увидела его в той кабинке. Он не простит, никогда.

Довез до дома, и уехал, и больше не вернулся.

***

— Слушай подруга, ты бы сходила к врачу, неважно выглядишь! — Лидка подозрительно, посмотрела на моё бледное лицо, в испарине, и слегка отодвинулась.

Мы сидели в кафе, на обеденном перерыве, и меня внезапно так замутило, от запаха жареного мяса, что доносилось с соседнего столика, что я еле совладала с собой. Сглотнула ком в горле.

— Без тебя знаю, уже записалась, — огрызнулась я.

Меня вообще в последнее время бесили все. Да ещё этот грипп где-то подцепила. Сил не было. То тошнило, то мутило, на пустом месте. Сил вообще не осталось. Только и могла вечером доплестись до кровати и упасть, укутаться в одеяла и лежать, трястись от холода. Мёрзла страшно. Перестала совершенно пользоваться общественным транспортом, потому что стоять на остановках не могла, бил такой озноб, что зуб на зуб не попадал. Ездила на такси.

— И манеры тоже может, подлечишь, — обиделась Лида.

— Прости, — буркнула я, — затяжной ПМС, всё бесит!

— Ладно, понимаю, — отмахнулась подруга, — доедай, да пойдём!

Лида посмотрела на дисплей, сверяя время. Я же посмотрела на свой салат, и отодвинула тарелку. Чего тянула, надо было давно к врачу сходить, уже неделю такая ерунда, думала, пройдёт. Честно предполагала, реакция на стресс, после всех событий.

Опять, то же страшное чувство опустошения. Опять эта тягучая захватывающая, каждую клеточку тела боль, опять, блин, опять. Всё заново. Переживать его потерю во второй раз. Как же это жестоко! Это как же надо было накосячить в прошлой жизни, чтобы вот так карму отрабатывать?

Я была ни жива, не мертва.

Мы конечно, виделись. Одинаково подавленные, словно побитые собаки. Краткие взгляды, тихое официальное приветствие. А потом и этого не стало. Он ушел. Даже из этой части моей жизни ушёл. Уволился. В один день.

Головной офис стоял на ушах. Все хватались за голову, в разгар первого квартал, не стало генерального. Что делать?

Поставили на его место, Савелия Петровича, и успокоились.

А ещё вместе с ним ушёл Пётр.

Я помню, как мы встретились, с ним на нашем этаже. Он потянул мне руку, и пожелал всего наилучшего. Я выдавила улыбку, и ответила тем же. На этом и попрощались. А потом, я безутешно плакала в кабинке туалета. Мне настолько было жалко, что он уходит. Так одиноко. Что я не могла успокоиться, а потом поняла, что с Петром, я ассоциирую уход Стёпы, и проплакала ещё полдня. Я вообще стала, какой-то плаксой. Любое неосторожное слово, сказанное в мой адрес, или какое-нибудь печальное событие, и бац, глаза на мокром месте. Ужас! Весь этот стресс, видимо, не прошёл для меня бесследно.

На следующий день, заглотив пару бутербродов и стакан кофе, отправилась в больницу, на самое ранее время, ведь впереди работа, надо успеть. Там и так все рвали и метали, в связи с последними событиями, поэтому, если ты можешь ходить, то присутствовать обязан, не подлижешься и на жалость не надавишь.

Женщина врач, средних лет, строгая и сухая, словно тростинка, выслушала все мои жалобы, и насмешливо уставилась на меня.

— Половой жизнью живёте регулярно? — спрашивает вдруг.

— Чего? — опешила я. — А причём тут грипп, и моя половая жизнь?

Она только вздохнула, и отвернулась. Что-то подписала на бланке, протянула мне его.

— Завтра натощак, сдайте кровь, и мочу, очень уж ваши симптомы на беременность смахивают.

Я так и застыла, с бланками в руке.

— Как? Что? Не чего не понимаю! — упрямо шепчу.

Меня начинает мутить.

Врач, замечая видимо моё побледневшее лицо, слегка смягчается.

— Слушайте, я же только проверить хочу, ещё не уверенна, если это не беременность, то пойдём дальше, но нужно проверить. Скажите, лучше, был ли у вас, в последнее время не защищённый контакт? И когда были месячные?

Мои мысли разбегаются в панике, не могу ничего сообразить. Хватаю телефон, у меня там приложение, в котором я отмечаю свой цикл. Тыкаю, не попадаю, ругаюсь, на смену растерянности, приходит раздражительность.

— Нет, нет, — говорю, смотря на календарь, — ещё три дня до месячных, задержки нет.

— Ну, значит, возможно, это и беременности нет, но анализы сдать надо, — рассуждает врач.

— Скажите, а если секс был, но защищённый? — раздумываю я, вспоминая, сколько раз и когда мы занимались любовью, со Стёпой, и всегда ли он надевал презерватив. Иногда не надевал, но кончал вне меня, это точно.

— Какой тип контрацепции был применён? — интересуется врач.

— Презервативы, — отвечаю, и затаённо жду ответа, на вопрос на который уже знаю ответ, вспоминаю, одну статейку из интернета, о том, что не один вид контрацепции не даёт стопроцентной гарантии от нежелательной беременности.

То же самое вторит мне врач, один в один, и ещё добавляет, что презервативы защищают на девяносто девять, девять десятых, и всегда остаётся мизерный, но шанс, забеременеть. Особенно если у женщины хорошая репродуктивная система.

У меня хорошая репродуктивная система, об этом я узнаю, спустя два дня, когда сижу в этом же кабинете, и та же сухая врач, поздравляет меня с беременностью, и пишет направление к гинекологу.

Я в шоке. Я в прострации. Я не могу придти в себя неделю. Ничего не могу решить. В голове сумбур. В голове хаос. Я кидаюсь из одной крайности в другую. То решаю для себя, что сделаю аборт, то просыпаюсь среди ночи и плачу, понимаю, что не смогу так поступить. Схожу с ума.

Потом приходит мысль, что, наверное, стоит сообщить об этом Стёпе. Но мы, же порвали окончательно. Нет больше нас. Никаких отношений нет. А вдруг решит, что так хочу привязать к себе, и будет презирать еще больше. Хотя куда ещё.

А ведь ещё есть Эссен, и если я оставляю ребёнка, то какая мне Германия, надо за это место держаться. А я в последнее время, выговор, за выговором получаю. Совсем невнимательная стала.

И такая канитель целыми днями вертится в моей голове.

К концу недели записываюсь к гинекологу. Меня смотрят на кресле, ещё раз подтверждают беременность, методом подсчёта, определяют примерно три, четыре недели, а это значит, что залетела я в Москве, в командировке. Меня ставят на учёт, назначают анализы, а я прерываю милую девушку, гинеколога, и спрашиваю, когда не поздно сделать аборт. Она слегка меняется в лице, совсем чуть-чуть, но я улавливаю это, и мне неприятно, чувствую себя шлюхой. Потом сухо объясняет, что до семи недель можно сделать медикаментозный аборт, и интересуется, какой у меня ребёнок.

— Первый, — вздыхаю я.

— Тут всё-таки предлагаю обдумать сложившуюся ситуацию, потом можно вообще не иметь детей, есть такой риск.

— Я подумаю, — забираю все назначения и выхожу.

Сумбур в голове так и не проходит. Усугубляется паршивым самочувствием. Опять начинает бить озноб. Это, оказывается, от падения давления, часто так бывает, при беременности, особенно в первом триместре.

Послезавтра первое УЗИ, а я ещё ничего не решила, никому ничего не рассказала, тихо схожу с ума в своём персональном аду.