Мятая фольга 2 - Татьяна Снежная Страница 26

что он слишком идеален в этих своих черных джинсах, с взлохмаченным чубом и серыми, как сухой асфальт нагретый солнцем, глазами. Которые сейчас не смотрят на меня. А мне нужно, чтоб смотрели. Я кайфую от необъяснимой, но так необходимой драмы и сублимации, когда его внимательный взгляд иглой прокалывает меня, увлекая в пропасть крайней тревоги, что наполняет мою однообразную, унылую жизнь интроверта, неким едва уловимым драйвом. - Тебе вполне хватает твоих голых красоток, которые плевать на тебя хотели...

- Заткнись, а!?- Никита бросает взгляд в потолок и поворачивается на бок...ко мне спиной.

Совсем противоположный эффект. Закусываю губы от вспыхнквшего разочарования. Что бы еще такого? Чем бы привлечь его внимание? Чем взбудоражить, что бы насладиться нужностью и вниманием личности, умееющей держать меня в тонусе так, что лопаются эти вязкие пузыри дискомфорта, которые тянут в грусть и меланхолию. Наполняюсь необходимостью притопить это показное безразличие.

- Когда я вырасту, тоже буду сниматься голой для картинок в телефоне. Все парни, вроде тебя, будут глазеть...

Никита оборачивается. Смотрит сначала недоуменно, словно ослышался, анализируя смысл моих фраз. Но мне даже этого хватило, что бы тут же забыть причину, вызвавшую меня на недостойное бесстыжее откровение. Завороженно наблюдаю, как его взгляд меняет осмысленность, становится ледяным, колким, наполняя меня внутренним беспокойством."

Я. Маска Язвительности. Сброшена. Откровенно бесстыжая. Нескромная.

" ..Покажи что рисуешь.. - Не успеваю спрятать за спину. Вырывает слегка измятый альбомный лист с наброском в стиле а-ля простой карандаш.- Что? Это?

-Отдай!-Как он так бесшумно подкрадывается? Скачу вокруг его вытянутой над головой руки. Для удобства цепляюсь ладонью за его плечо и несколько раз высоко подпрыгиваю. Безрезультатно.

- Да он еще и без майки!? Что это за урод?

- Не урод! -Конечно, этот малознакомый парень скромно поцеловал меня в уголок губ под тенью раскидистой ивы на берегу деревенской реки, где я проводила лето. Тетя Тамара всегда была мне рада, считая безусловно приятным и тихим подростком. Никиту она терпеть не могла, частенько упоминая его в разговоре, называя исчадием ада и дикарем, после того случая, когда он умудрился поджечь стог сена на заднем дворе. Помню, мне, шестилетней, было до странного уморительно смотреть, как они с дядь Витей, причудливыми тенями в темноте, суетились вокруг огромного "факела". Бегали, охали, причитали, не зная, за что схватиться. Огромное неукротимое пламя, рвущееся в ночное небо, извергающее крупные искры, обжигая жаром оставило в моей памяти неизгладимое впечатление. Я была в диком восторге. И никогда после, не корила в душе брата, за этот дурацкий поступок, хотя и отдавала отчет в его нелепости и несуразности. Свое отношение к некоторым его первобытным, диким выходкам, я всегда умело скрывала, в душе восторгаясь. Меня вдохновляло все, на что лично я, была не способна.

-Не у-род? -Протянул брат, отдавая мне эскиз, который я суетливо сложила пополам. -Тогда расскажи о нем. Чем он интересен? Чем заинтересовал?

Впопыхах придумываю, что ответить. Кроме первого поцелуя, котрый оставил во мне неизгладимые впечатления, нечего. Парень, как парень. Симпатичный, нескладный.

-Он умный и веселый.

- Умный? -брови Никиты взлетают. И он тут же бросает дополнения.-Ты, конечно же, это поняла по очкам.

- Не было на нем никаких очков...

- Уже неувязочка...,а веселым?

- Нам было весело, мы швыряли камни в воду, кто дальше и ловили за крылья ленивых стрекоз.

-Поня-ятно..лето в деревне. А..! Так это тот хмырь, через два дома от теткиного? Извращенец. Он любил заглядывать нам через плечо, когда мы отливали с пацанами за сараем.

"Что?! Ну конечно, разве он не должен был в очередной раз все испортить..?"

-Ну естественно, -ехидно заметила я, осознав, что мои трепетные чувства к первому поцелую, разорваны в клочья..-Ему нравился именно твой, самый длинный и..

Никита остановил меня озорным смешком:

-Эй, стоп, стоп! - Вскинул руки, выставив в мою сторону ладони. -Ну что за мысли у тебя, сестренка?!

Он склоняет голову набок и ярко улыбается, изучая мое лицо. Неожиданно ловлю себя на мысли, что несмело улыбаюсь в ответ.

-Нарисуй- ка ты лучше меня..Разве я не самый умный и сомной не весело?

Он валится на родительскую кровать и устраивается по удобнее на согнутом локте.- Больше полу часа я не выдержу.

Придирчиво изучаю его физиономию. Губы. Озадачилась, понимая, что никогда мне не передать света и идеальной формы этой умопомрачительной улыбки."

Я. Маска безразличия сброшена.

С тех самых пор, к поцелуям я относилась с яркой долей цинизма. До того самого времени, пока не осознала себя чокнутой, помешавшись на Вронском.

"Я одна в уютной двухкомнатной квартире на пятом этаже девятиэтажного "скворечника".  Лежу в постели, ковыряясь в планшете. Взгляд то и дело застывает на циферках в углу экрана. Уже слишком поздно, а его все нет. Настраиваюсь на худшее, зная о его вздорном характере. Где его носит?

Выдыхахаю, спрятав планшет в недра одеяла, заслышав возню у входной двери. Делаю вид, что сплю, прислушиваясь.

-..Заноза в заднице..идиотка...фрейлина голимого королевства...,-надрывный шопот-монолог и тяжелый звук, сбрасываемой обуви в прихожей.

Хмурю лоб. С чего бы это? Сам с собой.

В дверной проем комнаты что-то неаккуратно вваливается, пытаясь хоть как-то ориентироваться в темноте. Чувствую едкий запах алкоголя.

-Зажги что-ли свечку...

Откидываю одеяло, тронув экран планшета. Хоть какой то источник света.

- Ты пьян? -свечу в его сторону.

Кривая усмешка.

- До чертиков..

На нем кожаная куртка, которую он безуспешно пытается снять, перед тем, как упасть на кровать. Вскакиваю в надежде ему помочь и упредить от падения, едва стоящее на ногах тело. Запах еще сильнее. Кривлюсь, обхватывая одной рукой, другой пытаясь помочь с верхней одеждой.

-Тыщщ..,-выдыхает непонятное он, на подъеме какой-то самоиронии, обнимает меня и согнув ноги в коленях, устало скользит на пол к моим ногам, -родненький мой червячок...

Не успевает опьяневшим мозгом осознать, и накрывает холодными ладонями два полушария моей девственной груди. Отпрыгиваю, словно ужаленная, удивляясь тому, как незамедлительно все напряглось под тканью..

Слова изумления застревают в горле.

- Черт..., это не я ..это не я.., Жека..,- дебиловато тихо смеется."

Вряд ли он помнит эту пьяную выходку. Но помню я.

Маска застенчивости сброшена.

" Темно, сыро. Мы на пыльном, захламленном чердаке какой то старой избушки. Не знаю, в каком районе города. Долго куролесили по частному сектору. Друг Никиты склоняется над одним единственным окошком без рамы, высунув голову наружу.

- Да, стоит.. стоит родимая.

-Дай я гляну, - Никита занимает его место, а я одичало оглядываюсь, пытаясь,