Разведенка с прицепом (СИ) - Дина Ареева Страница 26

Но когда оказываемся в номере, не могу сдержать восторг. Это апартаменты, причем самого высокого класса. Оборачиваюсь к администратору.

— Это же очень дорогой номер!

— Президентский люкс, — кивает мужчина. — Вы останетесь довольны.

Не верю своим ушам. Он говорит со мной, будто я принцесса, путешествующая инкогнито. Но инкогнито только для себя самой.

— Но я не могу жить в президентском номере!

— Почему? — администратор искренне удивляется и всем видом дает понять, что если бы его поселили в президентский люкс, ему бы в голову не пришло отказываться.

— Это другая категория номера. Я не привыкла к такой роскоши! Пожалуйста, найдите мне другой номер.

— Простите, но это личное распоряжение владельца отеля, — администратор отказывает мягко, но уверенно.

У меня пересыхает в горле.

— Как его зовут? — сиплю, прокашливаясь.

— Что, простите?

Я уже догадалась, но все равно требую, словно от этого что-то может измениться.

— Как зовут владельца этого отеля?

— Его зовут господин Омер Озден, — почтительно склоняет голову администратор. Мне же остается только бессильно сжать кулаки.

А еще говорят, судьбы не существует…

* * *

Я могла бы закатить скандал, вызвать полицию, устроить целое шоу. В истории отельного бизнеса наверняка не было случаев, чтобы постоялец не мог съехать из отеля.

И я могу. И съеду, но только после того, как мы с Омером поговорим. А он захочет со мной поговорить, в этом я не сомневаюсь.

Я уже попросила подругу Дамлы забронировать мне другой отель где-нибудь по соседству. Пока сезон не в разгаре, с местами проблем нет. А пугать дочь я не хочу.

Это мои отношения с моим биологическим отцом, и впутывать дочку в них я не собираюсь. Поэтому делаю вид, что все в порядке. Лале уже успела оббежать номер несколько раз и каждый раз восторженно зовет меня посмотреть, какой здесь большой балкон и какая красивая ванная.

Я послушно хожу за дочкой, согласно киваю, а сама не могу отделаться от мысли, что правду говорят. Если чего-то очень хочешь, нужно это желание отпустить. И тогда все сложится само собой.

Было время, когда я очень хотела увидеть отца, буквально бредила этим. Представляла, как мы встретимся, он увидит, как я выросла, станет сожалеть, что нас бросил.

Потом мне стало безразлично. Я его отпустила.

И теперь судьба выкинула очередной причудливый фортель. Я в президентском номере отеля жду встречи с человеком, с которым у меня совпадает пятьдесят процентов генетического материала.

Прислушиваюсь к себе и ничего не чувствую. Внутри штиль и полная тишина. Ни прошлых обид, ни радости от встречи. Ничего.

Я не ошиблась, очень скоро за нами с Лале приходит администратор и сообщает, что господин Озден ждет нас в ресторане. Вызывается проводить, я соглашаюсь.

Надеваю легкое платье — самое простое, я не планировала на отдыхе наряжаться. Лале надеваю нарядный ободок, и мы следуем за администратором.

Омер ждет нас на отдельной тенистой террасе, огороженной цветущим кустарником. Там накрыт только один столик, значит обед у нас пройдет в приватной обстановке. И есть шанс, что нам никто не помешает.

Лале не в счет, я уже вижу корзину с игрушками и разукрашки, которыми завален соседний стол. Увидев нас, Омер бледнеет, поднимается из-за стола и делает шаг навстречу.

— Добрый день, господин Озден, — стараюсь быть вежливой, но на деле получается сухо и официально, — благодарю за приглашение. Но не стоило беспокоиться, у вас хорошая кухня, нас с дочкой вполне устраивает.

— Что ты, Ясемин, — Омер сглатывает, нервно теребит в руках салфетку, — я хотел с тобой поговорить. Если ты не возражаешь, конечно…

— Вам не кажется, что вы несколько запоздали с разговорами? Если что, я не иронизирую, просто интересуюсь.

— Я… Я… Конечно, дочка, ты конечно можешь на меня обижаться…

— Пожалуйста! — делаю предупредительный жест. — Я вынуждена предупредить, что если вы будете так меня называть, я съеду из отеля немедленно.

— Хорошо, Ясемин, — покорно соглашается Омер, — как скажешь. Ты познакомишь меня с этой прекрасной принцессой?

— Лале, познакомься с господином Омером Озденом, — говорю дочери, — ему принадлежит этот отель. Господин Омер, знакомьтесь, это моя дочь Лале.

— Какое красивое имя! — восхищается Омер и всплескивает руками. — Ты тоже цветочек, как и твоя мама?

Лале счастливо смеется, Омер смаргивает и украдкой смахивает с уголков глаз скопившуюся влагу. Я молча наблюдаю, как они с Лале живо общаются, выбирая блюда. У меня совершенно нет аппетита, заказываю первый попавшийся салат и крем-суп.

— Расскажите пока о себе, господин Озден, — предлагаю, когда официант уходит. — Как ваша семья? Помню, что вы женаты. Когда я об этом узнала, мне было четыре года, как сейчас Лале, но я запомнила словно это было вчера. У вас наверняка есть дети, Омер-бей. Как они поживают? И как поживает ваша жена?

Выдаю все на одном дыхании и запинаюсь. Горло сдавливает невесть откуда взявшаяся обида. Мне ведь только что было все равно! Почему теперь в горле стоит ком, и я не могу ни сглотнуть, ни выдохнуть?

— У меня два сына-близнеца, им по восемнадцать лет, — отвечает Омер, от которого не укрылось мое замешательство. — А жена умерла шесть лет назад.

— Простите, — тушуюсь, — я не знала.

— Ничего, Ясемин, — качает он головой, — откуда тебе было знать.

Я молчу. Вдруг понимаю, что спрашивать, собственно, не о чем. Мама говорила, родители отца хотели женить его на дочери владельцев отеля, где он работал менеджером. Омер послушал родителей, женился, и теперь он не наемный менеджер, а владелец отеля.

Что еще спрашивать? Как он мог?

Смешно. Смог и все. Как говорит тетя Фирузе, рыбка ищет, где глубже, а человек — где лучше.

Вот и Омер решил, что он не хуже рыбки. Кто я такая, чтобы его судить?

Но все равно чувство гадливости не отпускает. Хочется уйти, меня останавливает только Лале, которая болтает с Омером, словно они старые знакомые.

Наконец дочка съедает свой суп и бежит разбирать корзину. Она достает одну игрушку за другой и каждой дает имя. Мы с Омером некоторое время наблюдаем за ней, пока он не поворачивается ко мне.

Я хочу сказать, что нам пора, но он накрывает мою руку широкой ладонью.

— Я знаю, что ты обижаешься на меня, Ясемин. Я плохой отец, я не заслуживаю ни твоего прощения, ни твоей любви. Но я хочу, чтобы ты знала, что я тебя искал. Я хотел общаться с тобой, но твоя мама была против. Когда ты была маленькая, она запрещала нам видеться, только деньги забирала, которые я посылал. А