Не было бы счастья - Елена Лагутина Страница 26

— Заходи! — весело скомандовала она и, быстро чмокнув его в щеку, тут же отбежала в сторону, картинно встала у открытой двери в комнату.

Ярослав замер, глядя на нее с другого конца коридора. Да, Оленька явно ждала его. Коротенькое шелковое кимоно алого цвета, такого он на ней еще не видел, слегка распахивается на груди, прическа тоже новая. Старательно прорисованные глазки… Странно, почему он никогда не замечает макияж на тонком лице Ларисы?

Оля коротко засмеялась, медленно повернулась вокруг своей оси под его взглядом.

— Отвык? Давай же, проходи, сейчас я все-все тебе напомню.

— Нет, Оля. — Господи, как легко, оказывается, сказать эти слова! — Ничего не надо. Я пришел сказать только, чтобы сказать… попрощаться.

Ни один мускул не дрогнул на красивом лице.

— С чего это вдруг? Не впервые, мой дорогой, ты закрутил роман, но до прощаний дело пока не доходило.

— Пока. Но эта женщина… я люблю ее.

— Ну и что? — Плечи под тонким алым шелком слегка приподнялись, по губам скользнула улыбка. — Вспомни, это тоже не впервые. Разве это имеет к нам отношение?

Ярослава передернуло. Он вытащил из кармана ключи, протянул ей:

— Возьми. Я больше не приду.

— Ах вот даже как! — Оля сделала шаг, но не к нему, а назад, в глубь комнаты. — Значит, это серьезнее, чем я думала. Ты что, решил меня окончательно бросить?

— Ты прекрасно знала, что рано или поздно это случится.

— Ничего подобного! — повысила она голос. — Я прекрасно знала, что рано или поздно ты женишься на мне!

— Опомнись, Оля, я никогда тебе ничего не обещал…

— Ну и что! Какая разница, обещал — не обещал! — Она уже не говорила, а кричала, размахивая руками и временами срываясь на отвратительный визг. — Можно подумать, все, кто обещает, непременно женятся! Я на тебя столько лет потратила, и что, все впустую? Нашел себе помоложе и покрасивее, а меня побоку! Размечтался! Что я, зря все это время терпела твои фокусы, романы эти бесконечные, девицы дурацкие!

— Оля, это бессмысленный…

— И после этого ты являешься и суешь мне ключи, они тебе больше не нужны, видите ли! Ты что думаешь, я позволю с собой так обращаться? Не сумею найти на тебя управу? Да я даже папу просить не буду, сама справлюсь! Уж я найду способы, можешь не сомневаться!

— Подожди, Оля, а разве ты еще не начала? — перебил ее Ярослав, вспомнив мужчину в зеленой куртке.

— Что? — От неожиданного вопроса она немного растерялась.

— Ты никого не нанимала следить за мной?

— Еще чего? Я и так про тебя знаю больше, чем нужно! И не пытайся отвлечь меня идиотскими вопросами, кому ты нужен, следить за тобой еще! Но если ты думаешь, что сумеешь избавиться от меня, как…

— Послушай, Оля, — снова перебил он, — ну что, кроме меня, мужчин в городе нет? Неужели ты себе мужика не найдешь?

— Это я не найду? Да я сто раз могла замуж выйти! Ты же сам знаешь, Борис при тебе мне предложение делал!

— Ну и выходила бы за него, я что, запрещал? — проворчат Ярослав. — Да я тебе еще и подарок на свадьбу подарил бы!

— Ах, жаль, не догадалась, а то разбогатела бы на твоем подарке! И что, на мне, значит, ты жениться не захотел, а на ней хочешь?

— Это… это тебя не касается.

— Ничего подобного, милый, меня все касается! Кто она?

— Ты ее не знаешь. И я не собираюсь вас знакомить.

— Ну ко-неч-но же, — протянула Оля, внезапно успокаиваясь, — наша встреча абсолютно не в твоих интересах. Я про тебя столько всякого интересного могу рассказать… На молоденьких девочек некоторые интимные подробности так шокирующе действуют! Сколько ей лет?

— Двадцать восемь, — обозлился Ярослав. — И она была замужем, так что вряд ли ты ее шокируешь!

— Сколько? — Оля потрясенно смотрела на него. — Сколько ей лет, ты сказал?

— Двадцать восемь.

— И ты… ты… ты бросаешь меня ради старухи? — Она неожиданно всплеснула руками и захохотала.

Ярослав озадаченно смотрел на нее. Как-то слабо верилось, что у Оленьки внезапно помутился рассудок, но другого объяснения ее странному веселью он тоже найти не мог.

— Иди-иди, мальчик, погуляй, — захлебываясь смехом, простонала она. — Надолго тебя все равно не хватит. Господи, а шум-то поднял, прощаться пришел, ключи принес, вот цирк-то! Двадцать восемь! Да тебе через месяц на ее морщинистую шею смотреть тошно будет! — Оля вытерла выступившие от смеха слезы и продолжила уже спокойнее: — Ладно, милый, раз уж ты у меня еще не перебесился, пусть будет так. Даю тебе месяц, развлекись. Ключи оставь у себя, вдруг меня дома не будет, когда ты соскучишься. Это надо же, двадцать восемь, — снова прыснула она. — Кому из наших рассказать, обхохочутся!

Ярослав несколько секунд молча смотрел на нее, потом положил ключи на столик в прихожей, повернулся и вышел. Смех Ольги был слышен даже на лестнице. Но он уже не думал о ней, забыл, как только закрыл за собой дверь ее квартиры. Как бы она ни была уверена в обратном, возвращаться туда он не собирался.

Посмотрел на часы — половина десятого. Потянулся за телефоном, набрал номер. Лариса по-прежнему не отвечала. Что за черт, куда она могла подеваться? Говорила же, что дел куча, значит, должна дома сидеть. Может, телефон опять не работает? Или все-таки куда-то ушла? Но куда? И главное, с кем? Снова посмотрел на часы. Девять тридцать пять, немного поздновато для светского визита, но… Нет, вламываться в такое время в дом, даже к любимой женщине, это просто неприлично. Ни один порядочный человек не позволит себе ничего подобного. Окончательно убедив себя, что надо ехать домой, а с Ларисой связаться завтра утром, он завел мотор и поехал к ней.

И езды-то было пятнадцать минут, а всяких мыслей дурных в голову столько пришло! Миллион — одна отвратительнее другой. А что, если кто-то рассказал ей про Олю? Она вчера была какая-то странная весь вечер, словно… замороженная. А что, если он, Ярослав, просто надоел ей? Прямо в глаза мигнул красный огонек светофора. Ярослав выругался и резко надавил на педаль тормоза. А что, если она решила опять начать новую жизнь все-таки без него? Почему он за весь день так и не сумел до нее дозвониться, раньше ведь такого не случалось? А что, если она встретила другого? Да что же здесь зеленый, никогда уже не загорится?!

Наверное, больше всего он боялся, что ее не окажется дома. Впрочем, тогда он будет сидеть у ее дверей