Татьяна Веденская - Мой шикарный босс Страница 26

– Сегодня футбол в семь часов. А до футбола я совершенно свободен, – «обрадовал» меня Кирилл.

Я вздохнула, но спорить не стала. Ведь, в конце концов, я сама его пригласила. Сама и отдувайся теперь. А впрочем, не все так плохо, потому что готовил Кирилл всегда отменно. Ничего изысканного. Но кто от мужчины, тем более от охранника торгового центра, ожидает трюфелей и ягненка в шафрановом соусе? Жареная картошка с лисичками, пенистое холодное пиво, салат «Оливье» – и я была практически очарована. Я лежала на собственном диване с расстегнутыми штанами и тихо млела, переваривая все эти углеводы. Вот оно, настоящее семейное счастье: потягивать пиво около телевизора и молчать, потому что нам не надо слов. У нас их и нет. Нам с Кириллом почти не о чем говорить, но это и хорошо. Мы смотрели КВН в повторе, смеялись над плоскими, отрежиссированными до отвратительности шутками, и было почти хорошо. Почти. Одна маленькая деталь: я не люблю Кирилла. Ну и что, кого это волнует?

– Вкусно?

– Очень, – кивнула я.

Кирилл с нежностью посмотрел на меня:

– Я рад, что ты позвонила.

– Я рада, что ты приехал, – выдавила я в ответ.

– Это здорово, потому что ведь нам было очень хорошо вместе. Я много думал. Я, конечно, большой дурак, что допустил то, что было. Я не должен был даже думать о других женщинах.

– Это да, – не стала я спорить.

– Как известно, что имеем – не храним. – Только Кирилл может с таким глубокомысленным видом выдавать такие чудовищные банальности.

– Н-да.

– Главное, что все можно исправить, – продолжил он.

– Ты думаешь? – усомнилась я.

Пиво приятно холодило губы. Хотела бы я прекратить этот весьма понятный разговор и остаться наедине с… пивом и телевизором.

– Я уверен, – кивнул Кирилл и положил руку мне на коленку.

Ну вот, началось. Кто бы сомневался, что так будет. Кирилл всегда говорит одно, а делает то, что хочет. Я осторожно убрала ногу и сказала:

– Я не уверена, – пожала я плечами. – Я думаю, думаю, думаю… Ты не чужой мне человек, но я не уверена, что смогу все забыть. Это было слишком… слишком отвратительно. Не знаю даже, что сказать.

– Ничего не говори. Мы же никуда не спешим, верно? Я, во всяком случае, тебя не тороплю. Всему свое время. Будем считать, что сегодня был сделан первый шаг. Потом будут и другие.

– Но потом, да? Не сейчас? – Я с надеждой посмотрела на Кирилла. И стала даже сама себе противна за это.

– Да. А сейчас давай просто посмотрим телик, – успокоил меня он. И отвернулся, уставившись в ящик.

Я почувствовала укол совести. Что я, в конце концов, пытаюсь из себя изобразить? От чего убегаю, если прекрасно знаю, чем все кончится? И, кстати, в постели Кира совсем не так плох. То есть очень неплох. Просто прекрасен. Не профессионал, конечно, но и не пять минут вместе с прелюдией, что сплошь и рядом встречается у других. Он – мой ровесник. Молодой и страстный мужчина с потребностями, соответствующими возрасту и полу. И мне всегда это нравилось, во всяком случае, не вызывало никаких возражений. Да, я не замирала от накатившего счастья, когда он прижимал меня к себе. Да и не прижимал он меня к себе особо. Но секс с ним был совсем даже «ничего». До кассирши, естественно.

– Кирилл, знаешь… – начала было я. – Может, мне просто надо больше времени.

– Никаких проблем, – кивнул он.

На его лице было так много терпения и понимания, что моя совесть заколола сразу в нескольких местах. Или это уже не совесть? Ну что такое эта кассирша? Я даже лица-то ее не помню. Я всего в паре шагов от счастливого… нет, от полноценного брака. Двустороннего, с настоящим живым мужчиной, который не напивается в стельку, не дерется, не продает вещи из дома (у моих знакомых бывало и так). В общем, немного пересилить себя, и я снова замужем за вполне нормальным мужиком – чего я ломаюсь?

– Ты мне очень дорог, просто… – Я колебалась между желанием послать все к черту и намерением немедленно поставить точку и вернуть себе мужа. Эти желания совершенно друг другу не противоречили, как ни странно.

– Ты тоже очень мне дорога, – с готовностью откликнулся он. Что ж, его всегда отличала прекрасная интуиция в вопросах собственных перспектив. А тут он прекрасно почувствовал, что ему «светит».

«Знаешь, я согласна», – хотела было уже сказать я, чтобы разом с этим покончить, как вдруг у меня под попой, в глубине кресла, зазвонил мой мобильник. Я приподнялась (что было совсем не так просто после всей этой картошки и всех этих лисичек) и достала аппарат. На табло блистал чей-то неизвестный мобильный номер. Кажется, МТС.

– Алло? – Я ответила, радуясь, что можно прервать столь тягостный для меня любовный процесс хоть на несколько минут.

– Надежда Владимировна? Алло? – раздался смазанный из-за плохой связи голос. Мужской.

– Да, это я.

– Это вас Станислав Сергеевич беспокоит. Вы меня помните? – В голосе прозвучали ехидные нотки.

У меня все упало. Я смотрела на Кирилла, который лениво почесывался, сидя на моем диване. Если бы Шувалов позвонил минут через пять, я бы уже упала в объятия Кирилла. Зачем он звонит? Зачем он опять путает мои серенькие планы на серенькую личную жизнь?

– Я вас прекрасно помню, – стараясь говорить тихо, я отвернулась и вышла на кухню.

– Так же, как и время прихода на работу? – не удержался он.

– Слушайте, неужели же вы и по выходным трудитесь? Могли бы объявить мне выговор в рабочее время, – злобно бросила я.

Злилась я в основном на себя. Я совершенно запуталась. Может, Шувалов звонит мне, чтобы попросить склеить до завтрашнего дня стенгазету? Ну и что, что у нас отродясь не было стенгазет. Он запросто может взять и завести такой обычай. И я повешу трубку и, вместо того чтобы мучительно сходиться с бывшим мужем обратно, буду, лежа на животе, клеить на ватман звезды и раскрашивать их фломастерами. Перспектива вполне заманчивая…

– Алло? Надежда Владимировна, вы где? – раздался громкий голос у меня в ухе.

– Извините, я, кажется, задумалась, – встрепенулась я. – Что вы хотели? Чтобы я склеила стенгазету?

– Какую стенгазету? – помолчав минуту, спросил Шувалов.

Я ухмыльнулась.

– Ну, какую-нибудь. Что-нибудь типа «Ударим стенгазетой по опозданиями и прогулам».

– Хорошая мысль, – засмеялся Станислав Сергеевич. Его смех звучал так, что во мне все перевернулось.

Я облизнула пересохшие губы и повернулась. Взгляд мой уперся в Киру, остановившегося в дверном проходе. Глазами он показывал мне, чтобы я заканчивала разговор. Я кивнула и сказала:

– Что ж, я готова.

– Вы серьезно? – восхитился Шувалов. – Это радует, но я не за этим.

– А зачем? – опешила я.

– Даже не знаю, как сказать. Я хотел бы пригласить вас с Никой погулять в Парке Горького.