Екатерина Кариди - Испытание Страница 26

Но все равно, день прошел очень продуктивно. Только лишний раз пришлось убедиться, что каждый их шаг сопровождается охраной, состоящей из «стальных» баб, с холодными лицами и такими же холодными сердцами. Трудно было не заметить, что охрана смотрит на них с легким презрением. Ну да, они на работе, а это — это подстилки хозяина. Ощущать их презрение было отдельным удовольствием.

Номер 32 заметила угрюмое выражение лица Саши и коснулась ее рукой:

— Не переживай из-за них, — она показала глазами на охрану, — Они хорошие, просто работа такая.

— Да уж… Работа — нас сторожить. Будто мы просили нас сторожить. Или преступницы какие, — буркнула Саша.

— О, я вижу, что лучше нам пойти на обед, — гурия усмехнулась, — Порадовать себя чем-то вкусненьким.

Саша подумала, что «радовать себя вкусненьким», это шаг к превращению в бессловесную скотину, однако, лишать себя аппетита только потому, что тебя загнали в безвыходные условия тоже неправильно.

Парадокс, однако.

И как-то пришла мысль, что есть лучше с аппетитом, больше сил будет, да и тонус, знаете ли… Тонус, это важно.

Глава 16

Арсений был далеко. Но это не мешало смотреть, как ОНА ходит по его замку, как загораются любопытством глаза, как девушка оживляется, становясь снова смешной и непосредственной. А ОНА любит лошадей, правда, никогда не каталась. Он это исправит.

Мужчина с точностью до секунды почувствовал момент, когда Саша сникла и расстроилась. Арсению даже показалось, что он может прочесть ее мысли.

Свобода…

Прости девочка, но свободы он тебе никогда не даст. Никогда.

Вместо этого он стал подумывать, что бы такое подарить ей. Пригодное для ее новых увлечений. Странно, мысли о подарках для НЕЕ приносили ему такую душевную радость, словно это могло прибавить годы жизни.

На самом деле, странно было другое.

Незаметно Хозяин рабыни под номером 44 превращался в раба рабыни под номером 44. Но сам он этого не чувствовал. Пока. Однако уже был от нее эмоционально зависим. Его гарем всегда был для него шкатулкой с драгоценностями, но не был его «сокровищем». У него вообще не было душевных сокровищ, он ко всему относился ровно и потребительски, а особенно к деньгам и женщинам. А вот сейчас у Арсения такое сокровище появилось, но только тайное, и он не смел себе в этом даже признаться.

Ведь он, хоть и пытался закрывать глаза на все, осознавал, что относится к этой девочке не так, как к остальным. Он никогда никого не ревновал. Зачем? Испытания проводил, но только потому, что всегда свято оберегал свою собственность. Его наложницы принадлежали ему, как вещи, как деньги. Если они желали сменить хозяина, или пытались навредить ему, они получали возможность иметь множество других хозяев. И дальнейшая судьба не прошедших испытания его не интересовала. Сколько у них будет мужчин, что они будут делать, будут ли кого-то любить — не важно. Арсения это не трогало.

Но одна только мысль, что эта девчонка просто посмотрит на другого мужика и улыбнется ему, приводила мужчину в бешенство. Он как пещерный дикарь готов был собственноручно свернуть тому мужику шею. А уж то, что она с кем-то другим в постель ляжет…!!! От таких мыслей шерсть вставала дыбом на загривке, и обнажались клыки. Он даже думать не мог о том, что будет с ней, если она не пройдет испытания. Не говоря уже о том, что будет с ним…

Но, слава Богу, она пока проходила все пикеты, даже не подозревая, что ее испытывают. И за это мужчина был ей несказанно благодарен. Она сберегала его тайное душевное сокровище.

Если быть точнее, душевное сокровище имелось у Сени. А вот отношения у них, у Арсения и Сени были, скажем так, неоднозначные.

Просто тогда, оставшийся один на один с жизнью после смерти матери, семилетний Сеня стал строить из себя бойца, который будет неуязвим для врагов. Совершенно. А врагов было много: отец, люди, женщины. То есть его можно убить, но это будет очень трудно. А остальное его даже не поцарапает. Так появился на свет Арсений Василич М… До самого последнего времени они идеально сосуществовали. Сеня всегда был внутри, он — тот стержень, который помогал бойцу Арсению жить, помогал оставаться человеком (в его представлении), и помогал быть в ладу со своей совестью. А эта… номер 44 все смешала. И теперь Сеня перестал быть статуей в его духовном пантеоне, помещенной рядом со статуей матери. Он вдруг решил стать живым, потребовать «свою долю». И да, он начал разрушать Арсения изнутри, превращая его в обыкновенного человека. Делая нормальным, способным чувствовать. Уязвимым.

Не для того он строил себя больше двадцати лет, чтобы сейчас просто сдаться и развалиться! Он сможет удержать все, сможет соединить несоединимое, победить эту слабость!

Смог же он идеально устроить своих детей. Да, он мог этим гордиться, у его детей было все, о чем мог мечтать маленький Арсений. У них было все, а главное, была рядом мама, всегда-всегда, да еще и братья и сестры, которых у Арсения не было. Его малышей никто не тревожил, они были в полной безопасности в своем идеальном мире. А отец навещал их в каждый приезд, но не надоедал своим присутствием. Арсений помнил то чувство неловкости, которое всегда испытывал в детстве рядом со своим отцом. Он даже никогда не назвал его папой. А его дети называют. И любят его, невозможно подделать любовь ребенка. Это женщины на все способны…

Он сможет, сможет контролировать ситуацию. Сможет.

Но кто же не знает, что самые безнадежные войны — войны с самим собой?

Есть с аппетитом хорошо и правильно. И во время еды неплохо думается. Можно подвести итоги тому, что удалось узнать и сделать какие-никакие выводы.

Итак.

Убежать через вентиляцию или канализацию, как это показывают в кино, не выйдет. В апартаментах нет подвесных потолков, в которых обычно скрываются всякие вент короба и прочие «потроха» любого современного дома. Проветривание через окна, сквозное. В гардеробной и ванной вент каналы прямые, сечение, увы, такое, что в него пролезет разве что упитанная мышь. А в «развлекательном комплексе» они всегда под охраной. По три стальные бабы на каждую. Драться с ними и победить не представлялось возможным. Она даже хихикнула, вообразив, как это могло бы выглядеть в натуре.

— Ага, зашибешь бедром с размаху, да толстой задницей придавишь!

Саша допила сок, невольно остановив взгляд на девушках, сидевших рядом. Они веселы, спокойны, только иногда может грусть промелькнет на самом дне глаз. Они ведь все прошли через тоже, что и она. Они все влюбились, так или иначе. Строили планы, надеялись на что-то… На что? Хорошо, есть среди них такие ангелы, как номер 32, а были бы все как номер 45? Как жить тогда? А?