Джейн Кренц - Непростой союз Страница 27

На следующее утро, проснувшись, Эбби была немного сердитой и немного непокорной, но всего сильнее было чувство, что она попала в ловушку. И первый раз с тех пор, как начался шантаж, эти чувства были вызваны не тем, что она стала жертвой вымогателя.

Она проснулась с мыслью, что должна ответить Тору Летимеру на его вопросы. Ей не нравилось быть в долгу у мужчины, но обязанность рассказать Тору всю правду вызывала у нее какое-то странное чувство.

Как она довела себя до этого? Эбби гневно нахмурилась, сбросила с себя одеяло и вылезла из огромной постели. Тор, спавший рядом с ней, не проснулся, видимо, забыл о ее переменчивом нраве. Эбби немного постояла возле кровати, глядя на мужчину, который этой ночью так легко выпустил на волю се страсть.

Она сказала правду по поводу того, что никогда ничто не рождало в ней такой бьющий через край восторг и не захватывало с такой силой, как его ласки. Она даже не представляла себе, сколько удовольствия ее тело может получить в сексе. И сколько может дать. До этой ночи у Эбби действительно был очень незначительный сексуальный опыт, но безошибочная интуицня подсказывала ей, что ни с каким другим мужчиной она никогда не испытала бы того, что было у нее с Тором в прошедшую ночь. Не испытала бы, даже если бы в конце жизни стала веселой старой дамой, у которой в прошлом было сто любовных связей.

Эбби мрачно подумала, что в это утро она не может представить, что такое иметь сто любовных связей. Она могла вообразить себя в постели только с одним мужчиной — с Тором Летимером.

Ее рот кривился от отвращения, когда она кралась в его уборную и внимательно оглядывала само помещение — аккуратное и чистое. Там было то, что было ей нужно, — короткий махровый халат. Она сорвала его с крючка и закуталась, почти утонув в этой слишком большой для нее одежде.

Потом, еще раз бросив взгляд на крепко спавшего Тора, она быстро выскочила за дверь, пробежала по холлу и оказалась в священном месте — собственной спальне.

Там она устало опустилась на смятую постель и стала обдумывать свое положение. «Неужели я действительно думала, что смогу лечь в постель с Тором и проснуться без чувства, что связана с ним?» — спрашивала она себя.

В том-то и дело, что в эту ночь она вообще мало думала о будущем. Она протянула руку, чтобы взять желтую розу из ладони Тора, и оказалась прикована к нему. В ту секунду, как она сжала в руке цветок, она была поймана. Нет, наверное, это случилось раньше. Может быть, когда она уступила ему и согласилась, чтобы он ее защитил. Или в тот вечер, когда она позволила ему отвезти ее домой после занятий по икебане? Или когда в первый раз заговорила с ним?

Ее беспокоило, что она не может даже определить, в какой момент еще была свободна и могла уйти. Когда она оглядывалась назад, ей казалось, что с самого начала неизбежно должна была стать женщиной Тора. И все, что произошло с той первой встречи в классе, было единым неразрывным рядом событий, а завершением и высшей точкой этого ряда стала вчерашняя ночь, когда она вручила себя Тору.

Вручила себя? Действительно сделала это? Вручила себя мужчине, которого почти не знает. Какая беспечность! Это невероятно. Она не могла поверить. Но избавиться от чувства, что это произошло, она тоже не могла.

Эбби раздраженно сняла с себя халат Тора — в его одежде она чувствовала себя слишком близкой к нему. На его крупном мускулистом теле этот халат, конечно, сидел прекрасно, но ей пришлось обернуть им себя несколько раз. Халат укрывал ее и подавлял, как его хозяин.

Сбросив его на пол, Эбби, совершенно голая, пошла в ванную. Из широкого зеркала, встроенного в потолок над ванной, на нее сурово смотрело ее собственное напряженное и хмурое лицо. Волосы были похожи на комок спутанных ниток, намазанных медом. Ее тело, еще теплое и розовое ото сна, просыпалось, утрачивая сон, теплоту и розовый цвет. Оно было бодрым, настороженным и местами натертым чуть-чуть больше, чем надо. Эбби недовольно промычала что-то себе под нос, включила душ и встала под пульсирующую струю воды.

Ей на секунду стало жутко от чувства, что она втянута в любовную связь, а еще вовсе не уверена, что хочет этого. Накануне вечером все случилось слишком быстро. У нее сейчас слишком много других проблем, и она не может так прочно связывать себя с Тором Летимером, это слишком рискованно.

«Но проблема в том, что я уже связана с ним», — мрачно подумала Эбби. Ей нужно отдалиться от него, чтобы получить передышку.

Тор на другом конце холла широко потянулся, услышав шум душа в ванной Эбби. Несколько минут назад он почувствовал, как она покинула его теплую постель, но также чувствовал, в каком неустойчивом состоянии находится ее душа. Он решил, что будет лучше не начинать утро с чего-то, что напомнит ей об их ночной близости, и позволил ей убежать. Это ее обычная импульсивность и отсутствие дисциплины, она бежит из его спальни, чтобы получить возможность подумать.

Все в порядке. Она недалеко — всего лишь в своей комнате, он не может запретить ей немного побыть одной. «Ей это нужно, чтобы приспособиться к новому положению дел», — подумал он и решил проявить терпимость. Все случилось довольно быстро, и у нее сейчас столько всего на душе.

Не похоже, что что-то изменится, когда она, наконец, выйдет оттуда и окажется с ним лицом к лицу. Он додумал эту мысль, когда шел голый в свою ванную комнату. Господи, как хорошо он себя чувствовал — сильным, полным жизни и решимости! Это Эбби сделала его таким. В ней было все, чего он когда-либо желал в женщине. И она принадлежала ему.

Нужно только время, чтобы она признала это.

Эбби надела потертые облегающие джинсы с тяжелым кожаным ремнем, в которых ей было спокойнее, потому что в них она чувствовала себя по-мужски. «В женщинах тоже есть мужское начало и мужская энергия», — сказала она себе, засовывая в джинсы края клетчатой рубашки, у которой концы воротника пристегивались пуговицами. В это утро ей было нужно немного ее природной самоуверенности, и ремень почему-то помогал. Он делал ее немного дерзкой и упрямой, а это ей было нужно, чтобы противостоять такому человеку, как Тор Летимер. Она сколола волосы шпильками в почти тугой пучок и стала решительно спускаться по лестнице.

Когда Эбби вошла, Тор уютно сидел за накрытым для завтрака столом и увлеченно смотрел в окно на баржу, которая с трудом поднималась вверх по Колумбии. Он сразу же повернулся к ней и улыбнулся медленной, интимной улыбкой. Освещенный утренним светом, поток которого заливал кухню, он был неоспоримой реальностью и выглядел таким уверенным в себе, что это встревожило Эбби. Его черные волосы еще блестели после душа, и Эбби вспомнила, какие они на ощупь. Его одежда — черные брюки и открывающая горло белая рубашка — скорее подчеркивала, чем скрывала плоские и четкие очертания его тела. Янтарные глаза его были полны чувства обладания и воспоминаний, и Эбби вдруг поняла, что та дерзость, которую она попыталась внушить себе, надев кожаный ремень, — ничто по сравнению с уверенностью и мужской силой, которые излучал этот человек.