Radclyffe - ЧЕСТЬ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО Страница 27

— Наверняка один из них стоит за задней дверью, а второй сидит в столовой.

— Звучит не слишком весело, — заметила Хелен.

Блэр внимательно посмотрела на Хелен. На лице женщины была написана лишь настоящая искренность. Девушка позволила себе слегка улыбнуться.

— Ну, я могла бы соврать, сказав, что уже привыкла. Да, я привыкла к этому, конечно, но так и не научилась не обращать на это внимания. Это меня раздражает.

— Могу представить. С другой стороны, догадываюсь, что полностью предоставить вас самой себе в принципе невозможно.

— Это точно, — сказала со смехом Блэр.

Хелен откинулась на спинку стула, рассматривая потрясающе красивую молодую женщину, сидевшую напротив нее. Это была не та утонченная особа с продуманным до мелочей имиджем, которую можно было увидеть по телевизору или на страницах журналов. Сейчас перед Хелен была женщина во всей своей природной красоте, без косметики, с распущенными волосами, в линялых джинсах и растянутой спортивной футболке с длинными рукавами, под которой легко угадывалось очертание груди. В этой женщине Хелен никогда бы не узнала дочь президента. Но и не обратить внимания на внешность Блэр было нельзя.

— Могу я полюбопытствовать, почему вы остановились именно здесь? – спросила Хелен.

— У вас останавливаются мои друзья, Сара Хьюз Уитли и Энн Перри.

Хелен слегка приподняла бровь, припоминая красивую пару, которая приезжала кататься чуть раньше.

— Это одни из самых моих любимых гостей, — призналась хозяйка лыжного курорта.

Блэр встретилась с женщиной взглядом и порадовалась, что собеседница не отвела глаза.

— Я их очень люблю, — сказала девушка.

— Я тоже, – ответила Хелен. – Вам не нужно волноваться насчет конфиденциальности, мисс Пауэлл. Моя задача заключается лишь в том, чтобы обеспечить моим гостям хорошую трассу и приватность. Я надеюсь на то, что за эти семь дней вы получите прекрасное катание на лыжах. А ваша личная жизнь – это не моя забота.

Блэр рассмеялась.

— Ну что ж, тогда вы, наверное, единственный человек в Штатах, который может так сказать.

Женщина рассмеялась вместе с ней.

— Думаю, вы правы.

***

Через час в гостиную пришла Кэм. Она подошла к столу, где всегда наготове стоял большой термос, и налила себе кофе. С удовольствием потягивая горячий напиток, Кэм развернулась и встретилась взглядом с Хелен Крейг. Женщина молча смотрела на нее, слегка улыбаясь. Робертс кивнула и уселась в одно из больших кожаных кресел, стоявших перед камином. Спустя мгновение Хелен присоединилась к ней тоже с чашкой кофе.

— Она уже катается, — сообщила Хелен.

— Да, я знаю.

— Я была в этом уверена. Должно быть, ей тяжело приходится.

Кэм работала в своей сфере слишком долго, чтобы угодить в ловушку задушевной беседы с незнакомым человеком. Особенно если в разговоре шла речь о таком важном объекте, как дочь президента. Но в словах ее собеседницы чувствовала такая неподдельная искренность, что Кэм неожиданно расслабилась и сказала:

— Кажется, да.

Да, Хелен Крейг не приходилось наблюдать отношения, складывающиеся между такой женщиной, как Блэр, и теми, кто охранял ее. Зато Хелен много раз становилась свидетельницей притяжения, возникавшего между двумя женщинами. У нее была возможность понаблюдать за тем, как вели себя отстраненный агент секретной службы и президентская дочка за ужином вчера вечером и потом после ужина в гостиной, где установилось непростое перемирие. Блэр Пауэлл почти не отводила глаз от высокого и худого коммандера, да и ее подруга Диана, по-видимому, была покорена. А вот объект их пристального внимания вела себя очень сдержанно и мало чем выдавала себя. Но Хелен внимательно за ней понаблюдала и обнаружила, что, когда все остальные увлеклись беседой, темноволосая женщина с серыми глазами смотрела на дочь президента таким острым взглядом, что он мог, наверное, оставить отметины на коже. Хелен знала этот взгляд: обычно так смотрят женщины, убежденные в том, что они хорошо знают свое сердце и свои мысли. Так смотрят женщины, которые не хотят признавать свои истинные чувства.

— Ей должно быть очень одиноко. Может, ей нужен друг, — тихо произнесла Хелен.

Кэм со вздохом поставила чашку на кофейный столик. Она подошла к камину, следя взглядом за горящими поленьями.

— У нее есть друзья. Ей нужна свобода. А этого ей не может дать никто.

— Свободы можно достичь многими способами.

Когда Кэм оглянулась, она обнаружила, что была одна.

***

— Вам нельзя разрешать Пауле играть в карты. Она играет просто ужасно и не представляет, какая опасность ей угрожает. Если бы она была моим партнером в карточной игре, я бы ее убила, — разглагольствовала Блэр, присоединившись к Кэм на широкой гостиничной террасе. Вечер выдался морозным, от холодного воздуха покалывала кожу. На темном небе ярко сверкали звезды. Их было так много, что Блэр показалось, будто она стоит у самого края небес. Их дыхание оставляло облачка белого пара в воздухе. Но Блэр не мерзла. Она весь вечер ждала возможности побыть наедине с шефом своей охраны. И вот они были вдвоем, сердце Блэр застучало быстрее, а внутри все ходило ходуном от возбуждения, которое она пыталась не замечать.

— Агент секретной службы не обязан уметь играть в карты, — серьезным тоном сказала Кэм, улыбаясь одними уголками рта.

— Да уж, — сказала Блэр, подходя к Кэм так близко, что коснулась ее плеча. Она удивилась тому, что Робертс не отодвинулась. – Но я уверена, что агенты секретной службы должны иметь много талантов.

Кэм повернулась и серьезно посмотрела на девушку.

— Мисс Пауэлл, я понимаю, как все это тяжело для вас…

— Не думаю, что понимаете, — прервала ее Блэр и положила руку в перчатке на плечо Кэм. – Чертовски неудобно искать способ затащить в постель начальника охраны, не спровоцировав при этом скандал национального масштаба.

— Ну, может, стоит задуматься, а надо ли это делать.

— Может, и стоит, но мне это неинтересно. Все, что меня интересует, — это вы.

Кэм немного отодвинулась. Блэр Пауэлл явно была самой привлекательной женщиной из всех, что ей встречались. Больше того, она была так трогательно уязвима, когда выходила из образа. Как бы Кэм хотелось найти способ облегчить эту боль. Но она не могла позволить, чтобы ее симпатии помешали работе. Кэм напомнила себе, что эта прекрасная соблазнительница на самом деле хотела использовать ее для того, чтобы разбить оковы своей невидимой темницы. Понимая это, Кэмерон не стала придавать значения тому, что у нее заколотилось сердце и прилила кровь к низу живота.