Долли Грей - Нет жизни без тебя Страница 27

— Выпустим? Хочешь сказать, он еще не в продаже? — В голосе парня прорезались истерические нотки.

— Не спеши. Еще слишком рано. У меня есть одна задумка…

Эйнджел проснулся рано, еще до того, как первые солнечные лучи коснулись его лица.

Пола, положив щеку на его плечо, мирно спала, улыбаясь чему-то во сне.

Осторожно, стараясь не потревожить ее, он встал с кровати и, ничем не прикрывая наготу, спустился в студию. Прислуга появится только завтра, так что можно не церемониться.

Сев за рояль, Эйнджел положил руки на клавиши.., и вдруг счастливо рассмеялся. Ему вспомнилось, как прошлой ночью Пола сказала, что мечтает о ребенке. Его ребенке! Мысль о том, что в скором времени по комнатам их дома разнесется топот маленьких ножек кого-то, кто будет его продолжением в этой жизни, заставляла сердце петь…

За дверью раздались легкие шаги. Это была Пола. Ее разбудила удивительно прекрасная мелодия, казалось льющаяся из самого воздуха. Прислушавшись, женщина сообразила, что звуки доносятся с первого этажа, из студии мужа. Обернувшись простынею, она поспешила вниз.

Тихо отворив дверь, Пола замерла в немом восхищении от открывшейся перед ней картины. Яркий солнечный свет прозрачного зимнего утра заливал студию, отражаясь от лакированной крышки инструмента. Обнаженный Эйнджел стремительно перебирал клавиши пальцами. Кисти его рук, подобно крыльям гигантской бабочки, мелькали в воздухе, извлекая на свет ту самую музыку, которая так очаровала ее.

Эйнджел играл, прикрыв глаза, словно существовал в совершенно ином мире. На его губах блуждала загадочная улыбка…

Пола закрыла глаза в стремлении увидеть то, что доставляло такую радость ее возлюбленному. Постепенно чувство необычайной легкости захватило женщину, унося в мир призрачных грез и воспоминаний. Да, воспоминаний…

Фрагменты ее жизни стремительно менялись, как картинки в калейдоскопе. Но всех их объединяло одно — это были самые светлые, самые радостные мгновения. Первое прикосновение губ Эйнджела к ее губам; первый рассвет, встреченный вместе с ним; первый раз, когда она услышала от него слова любви…

Молнией мелькнула поразительная догадка: да ведь эта музыка о ней, о Поле! Значит, Эйнджелу удалось совершить то, к чему с такой страстью стремилась его душа. Он создал свой шедевр! Слезы счастья полились по ее щекам. Не в силах сдерживать эмоции, Пола всхлипнула.

Эйнджел прекратил игру и открыл глаза.

Перед ним с взволнованным выражением на лице замерла жена.

— Пола, милая, я не слышал, как ты вошла. Я разбудил тебя? Прости… Ты плачешь?

— О, любимый, то, что ты играл, было прекрасно! Я не слышала ничего чудеснее. Мне никогда еще не было так хорошо! — Продолжая всхлипывать, Пола села к нему на колени и обвила руками шею.

— Ты в самом деле считаешь, что мне удалось создать нечто особенное? — недоверчиво переспросил он.

— О да! — Пола теснее прижалась к мужу.

От близости ее ароматного тела, оттого, что его мечты начали исполняться, Эйнджел ощутил невероятное возбуждение. Желание взыграло в нем, и он не стал сдерживать его. Легко приподняв Полу, он усадил ее на крышку рояля и отбросил в сторону ставшую помехой простыню. Пола поймала горящий страстью взгляд мужа и почувствовала, как жаркое пламя охватывает низ ее живота.

Эйнджел жадно приник ртом к груди Полы, заставляя ее стонать и выгибаться от наслаждения, пока она не выкрикнула, притягивая к себе мужа:

— Возьми меня!

— И все же я никак не пойму, в чем заключается твой план. Это не повредит моей карьере? — Юноша нервно барабанил пальцами по ручке кресла.

С тех пор как Фил Пулман вытащил его из той занюханной дыры, в которой он пел, развлекая пьяную публику, страх перед возможной неудачей постоянно жил в нем.

Великий Боже! Фил готов был взреветь от такой непроходимой тупости своего нового подопечного. Вот у Эйнджела никогда не возникало подобных вопросов!.. Но зато Эйнджел строго следил за всеми деньгами, которые они зарабатывали. Этот последний довод несколько успокоил Фила, и он, набравшись терпения, принялся объяснять еще раз:

— Гай, мальчик мой, я говорю о «Рождественской песне» на Третьем национальном канале.

— Неужели нельзя на первом? — заволновался молодой человек.

— Третий национальный канал, — как бы не слыша его, продолжил Фил, — это семейное телевидение. А Рождество — семейный праздник. У кого будет самая большая зрительская аудитория в рождественскую ночь? У Третьего национального… Понятно?

— Ну, вообще, да… — промямлил Гай.

— А какое самое главное событие на этом канале в праздничные дни? Конечно же «Рождественская песня»! — Фил довольно потер руки. Он гордился собой за то, что решился провернуть такое дельце.

Столь популярная программа, как «Рождественская песня», являлась музыкальным конкурсом, в котором мог принять участие любой желающий. Разумеется, при определенных условиях. Во-первых, каждый, кто подавал заявку, должен был обладать хорошим голосом и слухом. Во-вторых, исполняемая песня должна была звучать впервые. В-третьих, любое исполнение под фонограмму исключалось. Соревнование между участниками шло в прямом эфире. В качестве жюри выступала телеаудитория.

Жесткие условия? Ничуть, если учесть, что победителю предоставлялась возможность преимущественного исполнения его песен на телевидении в течение последующего года. Неудивительно, что выступить в качестве конкурсантов соглашались и начинающие певцы, и уже состоявшиеся звезды.

Затея же Фила состояла в том, чтобы в этом году подать заявки сразу от имени двух участников; своего протеже Гая.., и Эйнджела Тейта. Эта идея могла бы показаться сумасбродной, но только на первый взгляд.

Суть дела заключалась в том, что участие в конкурсе Эйнджела, который в музыкальном мире считался профессионалом, могло отпугнуть серьезных конкурентов. И это был шанс для Гая. Тогда именно он становился основным соперником Тейта. И именно это больше всего приводило в ужас самого юношу.

— Я не могу оспаривать первенство у Эйнджела, — попытался робко возразить продюсеру Гай. — Я еще не готов к этому.

— Чепуха, мой мальчик, тебе и не надо готовиться, — добродушно усмехнулся Фил. Тейт не будет принимать участия в «Рождественской песне».

— То есть как? — Гай с опаской посмотрел на собеседника: не тронулся ли тот умом? Сначала уверяет, что Эйнджел Тейт станет его главным конкурентом, затем утверждает обратное.

— Пошевели мозгами! В этом и кроется суть моего плана. Да, имя Тейта будет стоять в заявке. Но где он сможет раздобыть новую хорошую песню, когда все лучшие сочинители работают на меня, Фила Пулмана? Нет, ему не останется иного выхода, как уступить первенство тебе, мой мальчик. Ты получишь признание многомиллионной аудитории, а я — возможность отомстить Эйнджелу. Ведь если он откажется принять участие в конкурсе, то тем самым признает свое поражение и на его исполнительской карьере можно будет поставить крест.