Игорь Матвеев - Ты только живи Страница 27

Московский физико-технический…

Кто-то совсем недавно говорил мне об этом вузе, причем в превосходной степени. Что-то в том смысле, что это самый престижный вуз страны. Что-то такое было…

Обляпанный мыльной пеной носок повис в моей руке.

Инна.

Инна говорила, что Дмитрий, ее муж, окончил Московский физико-технический институт.

Янис Теодориду — тоже выпускник этого вуза. Причем и тот и другой могут оказаться ровесниками: Теодориду — сорок шесть, мужу Инны, по ее словам, «за сорок».

Надо же, какие бывают совпадения… любопытные.

Чем черт не шутит, может, они и учились на одном факультете, а то и окончили в один год?

Может, даже дружили? Как-никак, оба греки, пусть и понтийские.

И что с того?

А вот что с того — над этим надо подумать.

Недостиранный носок плюхнулся обратно в тазик. Я лег на кровать и, забросив руки за голову, задумался.

Они могли встретиться здесь, в Александруполисе. Случайно. Дмитрий посвящает Теодориду в свои планы. Гм… зачем? Зачем ему еще один помощник, если у него есть София? Ладно, другая версия. Они встречаются, и журналист как-то сам узнает о кладе. Он убивает Дмитрия и обставляет все как несчастный случай. (Вот зачем ему понадобилось, чтобы Спирос написал заявление!) Конечно, Теодориду не похож на убийцу, но, как известно, преступники почему-то упорно не желают походить на таковых.

Я решил, что даже если обе версии выглядят крайне неубедительно, то их все равно придется принять в качестве рабочих — других, увы, не было.

Для начала надо срочно позвонить Инне и спросить, не упоминал ли ее муж Яниса Теодориду в разговорах о студенческой жизни. Дешевле было сделать это по электронной почте, но терять времени не хотелось: получив накануне мое второе письмо, она вряд ли так быстро ожидала от меня нового послания, а потому могла какое-то время и не заглядывать в почтовый ящик — если, конечно, у нее не было других корреспондентов.

Версии версиями, а достирывать белье надо. Я вздохнул, поднялся с кровати и вернулся к своим носкам, майкам и рубашкам».

30

В «Русских продуктах» я купил за пять евро телефонную карточку для междугородных разговоров: с роумингом мы с Инной решили не связываться, наслушавшись, как накручивают операторы мобильной связи за подобную услугу за границей. Проконсультировавшись с тем же продавцом, который продал мне и первую, я поспешил к ближайшему автомату.

После трех фальстартов соединение было установлено. На пятом гудке трубку сняли.

— Алло? — раздался голос Инны, далекий и печальный.

— Привет, это Сибилев.

— Игорь? Я получила твое письмо. Что звонишь? Что-нибудь случилось?

— Надо кое-что проверить, Инна. Так прямо, навскидку, ты не можешь вспомнить, учился ли с твоим Дмитрием парень по фамилии Теодориду? Янис Теодориду?

— Так прямо не могу, — неуверенно проговорила она. — У него было много друзей. А что там за шум такой? Ты откуда звонишь?

— С улицы, из автомата. Это машины. Так что насчет?..

— Как ты сказал его фамилия? Я запишу.

— Янис Теодориду.

— Так, записала. Он может иметь какое-то отношение?..

— Пока не знаю. Когда твой Дима окончил МФТИ?

— В восемьдесят четвертом. Сделаем так: я прямо сейчас посмотрю Димины студенческие фотографии. Многие подписаны, так что может что-то и найду. А ты перезвони мне через час.

— Пойдет, — сказал я. — Как там твоя мама?

— Спасибо, плохо. Вчера два раза «скорую» вызывала.

— Ладно, до связи.

Я повесил трубку, чувствуя, что мною овладевает азарт сыщика, вышедшего, наконец, на правильный след. Теперь надо только продумать линию поведения с журналистом.

Час с лишним я прогуливался по набережной, перебирая различные варианты своего будущего разговора с Теодориду. Я был на девяносто девять процентов уверен, что журналист и Дмитрий Захаропулос знали друг друга, а последний, сотый процент, должен был добавиться после второго звонка Инне.

Через час с четвертью я позвонил из того же автомата.

— Да, Игорь, я нашла три снимка. На одном четверо парней. Написано: «ССО «Интер», Ухта 1981 г. В. Сергеев, М. Никитин, Д. Захаропулос, Я. Теодориду». На втором — мой Дмитрий с одним из парней с первой фотографии. Надпись: «Я с Янисом». И еще один снимок, без подписи. На нем Дмитрий, тот самый парень и две девушки.

«Ну вот, что и требовалось доказать. Завтра же попытаюсь расколоть Теодориду».

— Спасибо, Инна.

— Ты можешь сказать мне, в чем дело?

— Пока нет. Надо кое-что проверить. Как только все выясню, позвоню или напишу по «электронке». Все, до свиданья.

Я повесил трубку.

А если моя сумасшедшая версия окажется правильной и Теодориду действительно причастен к исчезновению (ох, как не хотелось думать, убийству) Дмитрия?

31

Я не хотел говорить с журналистом при свидетелях, а потому устроился на скамейке в сквере напротив редакции и принялся терпеливо ждать, когда он отправится в кафе обедать.

Ждать пришлось долго. Я порядком продрог и вынужден был несколько раз вставать и разогреваться, не спуская глаз с подъезда. Хорошо, что это была все-таки греческая, а не белорусская зима!

Теодориду появился лишь в начале второго. К тому же он шел с каким-то мужчиной, которого я не видел в редакции раньше. «Определенно сегодня не мой день, — с досадой подумал я. — Может, стоит перенести рандеву?» К счастью, в этот самый момент мужчина пожал Янису руку, дружески хлопнул его по плечу и пошел к припаркованной неподалеку машине. Журналист двинулся в направлении кафе, где мы беседовали с ним несколько дней назад.

Я поспешил следом.

— Господин Теодориду!

Журналист обернулся. Лицо его не выразило особого восторга.

— А, вы… — протянул он без воодушевления.

— Здравствуйте, Янис.

— Здравствуйте. Я же все рассказал вам…

— Рассказали — опустив одну деталь. Вы ведь учились вместе с Дмитрием Захаропулосом в МФТИ?

Он вздрогнул. Видно, удар пришелся точно в цель. Но в следующий миг Теодориду уже взял себя в руки и деланно равнодушным тоном произнес:

— Ну, я учился в МФТИ. А вот однокурсников помню плохо: столько лет прошло. Мало ли кто…

— Разумеется, — с сарказмом произнес я. — В физтехе училось столько студентов с фамилией Захаропулос, что запомнить всех…

Я не закончил.

Вот тут, в этот самый миг я понял, что зацепило меня в разговоре с Харлампием Спиросом. По крайней мере, раза два, когда я спросил его о Захаропулосе, он не отреагировал на фамилию и переспросил, о Димитросе ли идет речь. Мог муж Инны представиться ему просто как Дмитрий? Вполне — хотя бы для того, чтобы поменьше светиться: все-таки речь шла о нелегальных поисках клада. И тем не менее, в заметке Теодориду его фамилия появилась! Откуда мог знать ее журналист, если она была неизвестна даже Спиросу?!